Человек в Замысле Бога

Агапическая любовь – равная и ровная любовь ко всем и каждому. Предмет приложения ей не нужен. Агапия не порождаема им. Человеку Восьмого Лица предмет нужен, но его духовная Доброта, как и агапия, порождаема не им, а на нем зримо выявляется. Действие по Доброте-Жалости не выбирает, а берет то, что в поле деятельности поставляет жизнь.

Агапическое восхождение и восхождение к Восьмому Лицу – это движения, не скажу в противоположных, но разных направлениях.

Одухотворенность Доброты – не надмирное и не трансперсональное состояние. Одухотворение Доброты и Жалости – личное одухотворение человека от Восьмого Лица. Человек Восьмого Лица внедрен в сферу земной человеческой жизни и вовсе не стремится выйти из нее. Он погружен в земную человеческую жизнь, напряженно переживает ее (чего нет, скажем, в агапическом состоянии) и, как всякий живущий личнодуховной жизнью, создает мощное Произведение жизни.

Человек Восьмого Лица делает добро не по любви, а по Доброте и Жалости. Заповедь любви к ближнему как к самому себе имеет сторгиообщедушевный смысл, но не смысл духовной Доброты. Она дается для общедушевной жизни и для Встреч. Для личнодушевной и личнодуховной жизни заповедовать ничего нельзя, в том числе доброту и любовь. Заставить себя стремиться делать добро людям, быть предельно благожелательным к ним можно, но от этого не станешь человеком Восьмого Лица, человеком личнодуховной Доброты.

Духовная Доброта и духовная Жалость не на стороне Встречи, а в личнодуховной стороне Структуры человека. Поэтому человек Восьмого Лица делает добро людям для себя, по глубинной сердечной потребности. Конечно, востребовавший его Доброту человек не безразличен ему. Он проникается им, когда в общении с ним живет личнодуховной жизнью серафа совести.

Восхождение к Восьмому Лицу достигается не на Пути, а через несознаваемую человеком благодать эденской Жизненности. Не ростом преумножается глубинная картина Произведения жизни человека Восьмого Лица, а благодатью эденской Жизненности.

Сам человек Восьмого Лица не переживает свою доброту и жалость как благодать. Для него она непроизвольное «естественное» проявление душевной (как бы даже не духовной) жизни. Доброта присутствует в человеке как естественное качество и в этом смысле благодатное, а не добытое. Если бы эденский Свет Жизненности был включен в филиоматериальную Природу, то мы бы жили, как в сказках, вместе с добрыми животными, обладающими тем же духовным свойством Доброты, которым обладают люди Восьмого Лица.

Качество духовной Доброты в людях – сродни качествам естества. Человек Восьмого Лица добр не потому, что захотел быть таким и воспитал в себе это. Воспитать в себе можно доброе отношение к людям (на стороне Встречи), сострадание к ним и ко всему живому, но не качество эденской Жизненности. Она всегда дается как благодать.

Во многих из нас есть толика доброты и сострадательности. Но Доброта-Жалость людей Восьмого Лица составляет стержень, основной нерв из личнодуховный жизни.

Доброта в них настолько органична, что нет специальной потребности растить ее. Сама задача такого рода людям Восьмого Лица чужда. Они следуют сами себе тогда, когда жизнь востребует их, подаст сигнал им.

Личнодуховная Доброта не стремится к саморасширению и самоусилению. Внутренний мир человека Восьмого Лица не распирается духовной Добротой и Жалостью. Она в нем является по требованию, а не потому, что он любит «добро» и желает делать добрые дела. Человек Восьмого Лица живет своей Добротой, и это в той или иной мере сказывается на всех жизненных движениях его.

В общем случае человек Восьмого Лица духовно живет всю жизнь так, как он оперился в юности. В 60 лет он обычно не становится «добрее», чем был в 30. Может, даже наоборот. Хотя, конечно, психология его меняется, что-то добавляется и исчезает, иначе комбинируется во внутреннем мире и прочее.

В духовной жизни человека Восьмого Лица нет стадий и рождений, нет ускорения роста Доброты и, значит, нет Пути. Духовная Доброта – такая, какая есть, какая высеяна.

В одной и той же человеческой жизни нельзя обнаружить разные ступени или возрасты личнодуховной жизни совести. Каждый из людей Восьмого Лица в продолжение жизни находится в одной и той же стадии восхождения, сколь угодно развитой, расширенной во внутреннем мире человека, культивированной, но одной. Каждый из людей Восьмого Лица проживает жизнь на одной и той же ступени восхождения к Восьмому Лицу. На этой ступени он входит в зрелую жизнь и затем отрабатывает ее.

Люди Восьмого Лица живут на самых разных и неопределенных ступенях восхождения. В любом поколении можно обнаружить полное разнообразие ступеней и уровней людей Восьмого Лица.

Человек Восьмого Лица входит в жизнь с той духовной потенцией, которую его сераф обрел в прежней навигации. В течение земной жизни эта потенция под влиянием сопутствующих психических процессов изменяется, но духовные возрасты человек Восьмого Лица не проходит и из стадии в стадию не рождается.

Можно попытаться определить различия между стадиями личнодуховной жизни одного и другого человека Восьмого Лица, но найти переход из стадии одного в стадию другого нельзя. Этот переход совершается не в человеческой жизни, не в навигациях, а после смерти.

Пути восхождения к Восьмому Лицу в отдельной человеческой жизни нет.

Ступени восхождения к Восьмому Лицу формируются не в отдельно взятой человеческой жизни, а в череде их.

Становящийся Ликом сераф, постепенно обогащаясь эденскими Светами, восходит к Четвертому Лицу или Восьмому Лицу. Сераф истины взращен ростом «своей истины» к Четвертому Лицу. Сераф совести четвертого и тем более пятого этажа напоен Добротой-Жалостью человека в его восхождении к Восьмому Лицу.

Сераф Восьмого Лица сразу задействуется в неопределенный момент жизни, который можно считать одновременно и душевным рождением, и личностным рождением, и Пробуждением. Свет эденской Жизненности может засветить в человеке задолго до явления Четвертого Лица при душевном рождении. Душевное рождение для Восьмого Лица в человеке не нужно. Понятие личностного рождения вообще несовместимо с понятием доброты и сострадательности от духовной жалости.

В жизнепрохождении человека Восьмого Лица есть вспышки эденского Света Жизненности, его усиления и ослабления, но не Путь. Восхождение к Восьмому Лицу идет не Путем, а через благодать. Это означает, что, идя от одной навигации к другой, человек раз за разом получает новые порции благодати эденской Жизненности, все более высвечивается этим Светом. Ступень восхождения к Восьмому Лицу не стадия Пути жизни, а навигация в целом. В этих ступенях-навигациях создается и растет сераф совести, обретший серафическое лицо от Восьмого Лица.

Потолок высвечивания эденским Светом Жизненности определен на жизнь человека в целом, исходно дан человеку для выявления, не более того. Про этот потолок можно сказать лишь то, что он выше того, который дан был в предыдущей навигации. Выявление этого потолка создает глубинную картину Произведения жизни, которая определяет жизнь серафа совести. Каждая новая навигация – еще одна порция Света эденской Жизненности и все большая одухотворенность Восьмым Лицом.

Дорога восхождения к Восьмому Лицу идет через накопление в последовательных навигациях благодати эденского Света Жизненности и все большее и большее аккумулирование этого Света в себе. Личнодуховная жизнь совести – аккумулирование эденского Света Жизненности.

Человек Восьмого Лица всю жизнь пребывает в одной и той же стадии жизни, аккумулируя в себя ту энергию Света эденской Жизненности, которая назначена ему. То, что аккумулируется, – не добывается, оно дано ему. Ему надо суметь прожить в «подключенном» состоянии. Тогда Свет эденской Жизненности в непосредственном жизнедействии аккумулируется в глубинной картине через труд Произведения жизни.

В глубинной картине Произведения жизни человек Восьмого Лица вырабатывает свой дар от Света эденской Жизненности, данный ему разом на весь срок его жизни на Земле. Не может быть так, чтобы данной энергии этого Света не хватило на его жизнь. Ее нельзя исчерпать. Данное на целую жизнь, какая бы она ни была, надо выработать. Сколько выработаешь в глубинную картину – столько выработаешь.

Причастность – один из основных способов реализации навигации серафа совести в человека. Причастность как один из способов одухотворения в личнодуховной жизни присущ человеку, всеобщ и наиболее действенен в восхождении к Восьмому Лицу. Через причастность к себе человек Восьмого Лица дает возможность вдохновленным от него людям возвыситься, раскрыть свои собственные филиоэденские каналы так, как это для них возможно.

До керувического взрыва эденская сторгия предваряется в виде серафического единения мужчины Четвертого Лица (обязательно с потенцией трехстадийности, осуществленной после подъема Пробуждения на Пути) и женщины Восьмого Лица с вполне выявленным чувством своей доброты-жалости, полученным ею как данность. Это не сторгия даже, а серафическое схождение, которое только на завершающей стадии, после керувического взрыва, становится сторгией.

Вплоть до керувического взрыва сторгический кластер Преображения живет исключительно в базисной жизни. Мужчина Четвертого Лица и Женщина Восьмого Лица не знакомы с керувом сторгического кластера, не влекутся друг к другу его сарической волей-властью, как всегда в сторгии, и не воспринимают друг друга в пятом лице. В базисной жизни они связаны по маточным узлам? А в земной?

Всевышний Замыслитель предоставил Эден в распоряжение Отца, который вписал в него свое Четвертое Лицо и свое Восьмое Лицо для их совместного действия. Живя по отдельности, они и в базисной жизни, и в земной жизни ищут стать в пару. Они влекутся друг к другу эденской волей взаимного тяготения Лиц Отца друг к другу. Без Восьмого Лица своя истина Четвертого Лица искажается во внутреннем мире человека. Но и вполне осознанная в присутствии Восьмого Лица своя истина не может выразиться вовне без искажений.

Замысел сторгии мужчины и женщины на Земле, вообще говоря, предусматривает влечение женщины к Восьмому Лицу, мужчины к Четвертому Лицу, и их друг к другу. Мужчина Четвертого Лица и женщина Восьмого Лица в долгом прологе эденской предсторгии осуществляют земное схождение Лиц Отца. Как только они сошлись на Земле, так между ними непринудительно, неприметно и неустранимо начинает действовать эденская воля взаимного тяготения Лиц Отца.

Схождение Лиц Отца для эденской сторгии – со-духовная жизнь людей и базисных человеков Четвертого Лица и Восьмого Лица.

Со-духовное схождение мужчины Четвертого Лица и женщины Восьмого Лица – огромная и редчайшая ценность в человечестве.

Со-духовное схождение мужчины Четвертого Лица и женщины Восьмого Лица станет прочным, только если оно раз за разом становится духовным взаимослужением. А это образуется не в одной навигации.

Со-духовное схождение мужчины Четвертого Лица и женщины Восьмого Лица, раз возникнув для зарождения эденской сторгии, многократно повторяется и поверяется во многих совместных навигациях до того, как будет востребовано в Преображении. Оно нерушимое, осуществляется без возрастных ограничений, но на каждой новой ступени требует подтверждения.

Задача мужчины Четвертого Лица и Женщины Восьмого Лица в долгом преддверии эденской сторгии растить самих себя, быть всё больше вместе, всё более узнавать и принимать друг друга. И раз за разом создавать всё более богатое и значительное сторгическое Произведение жизни для полноты жизни сторгического кластера Преображения. Насколько удалось им совершить то, что нужно для эденской сторгии, решается после керувического взрыва.

Единение мужской серафической жизни Четвертого Лица и женской серафической жизни Восьмого Лица, в котором один включает в себя от другого Свет эденской Любви, а тот от него Свет эденского Разума, чрезвычайно трудно осуществимо. Состоящие в такой связи ценят сияние эденского Света друг в друге, но смотрят в разные стороны. Ни тот, ни другой Свет не становится совместным, как это предполагается в сторгическом действии.

Женщина Восьмого Лица с трудом воспринимает трудности Пути восхождения и муки и радости эденского Разума. Даром духовной Доброты и Жалости чрезвычайно редко обладает путевой мужчина, способный к тому же и на собственно мужскую личнодуховную жизнь, на рост «своей истины». Доброта-Жалость у путевого мужчины столь же редкое явление, что и мужская путевая жизнь женщины.

Каждый из них – человек личнодуховной жизни, который ищет быть в сторгической свитости под себя, для своей личнодуховной жизни. Женщина Восьмого Лица самодостаточна как в своей личнодуховной жизни, так и в своей сторгиодуховной жизни и не желает подгонять свою духовную жизнь. Ей естественно признать «своим» не мужчину Четвертого Лица, а живущего в унисон с ней мужчину Восьмого Лица, духовно одноцентричного ей. Высоко путевому мужчине Четвертого Лица нужна сопутевая женщина, которой женщина Восьмого Лица стать обычно не в состоянии. Она ему для сторгии по земной жизни не нужна.

Качества духовной Доброты и Жалости к сторгичности Пятого Дня отношения не имеют. Женщины Восьмого Лица точно не более сторгичны других. Она предназначена для осуществления эденской сторгии. Нет зачинающего эденскую сторгию процесса, и она, не лишаясь пола, созревает сама по себе, в личнодушевной и общедушевной жизни. Женщину Восьмого Лица подвигает становиться матерью Терезой их врожденная несторгичность, а то и антисторгичность.

Представить Христианство без воплощенного Восьмого Лица трудно. Однако, в понимании необходимости воплощения Восьмого Лица на Пятом Дне есть проблемы.

Доброта-Жалость – чувство Восьмого Лица в человеке – дается свыше как благодать, но подобно естеству не стремится к саморасширению и самоусилению. Она следует сама себе, как только жизнь востребует ее (см. главы 1 – 4 части одиннадцатой второй книги).

Доброта-Жалость проникает в человека от Восьмого Лица вместе с эденским Светом Жизненности, но разгорается в редких людях, которых мы называли людьми Восьмого Лица. У человека Восьмого Лица нет специального мотива и потребности растить доброту и жалость в себе. Он наполнен добротой и жалостью не потому, что ему свыше велено любить и жалеть, а потому что иначе для него невозможно по неодолимой потребности сердца.

Доброта в языке связывается с понятием Добра, но это не одно и то же. Деятельная Доброта не совсем то же, что деятельное Добро. Одухотворенность Добром не то, что одухотворенность Добротой-Жалостью Восьмого Лица. Доброта-Жалость своего сердца всегда в глазах стоит, она в человеке Восьмого Лица присутствует всегда, помести его хоть на необитаемый остров, и выражает постоянное само собой разумеющееся состояние жизни, не как эмоциональный реактивный порыв нервической жалости.

Поразительная отличительная черта одухотворенного Восьмым Лицом человека в том, что он не только не ждет благодарности, но душевно не нуждается в благодарности от того, кому помог, и потому не возмущается на неблагодарность.

Основательница ордена сестер милосердия Мать Тереза – не человек Восьмого Лица. Подвигами своей жизни она славила Иисуса Христа. Главное для матери Терезы – дать почувствовать несчастному из несчастных, что он любимый через нее Христом, что он любим Божественной любовью, и в то же время средствами добра самой войти в духовное соприкосновение с Богочеловеком. Таков общий мотив всей ее жизни.

В любой конфессии в любые времена человек Восьмого Лица не думает посвящать себя другим людям. Он непроизвольно стремится выполнить требования Восьмого Лица в себе, в своей личнодуховной жизни.

В общедуховной жизни Восьмое Лицо в качестве Божественного Лица востребовано Христианством, но не стало и не могло стать нормой жизни, хотя бы потому, что Любовь-Жалость идет наперекор общественной и государственной практике жизни Пятого Дня. Для проявления Восьмого Лица необходимо утихомирить авторское Я. Для адамического человека это прямо таки противоестественно, и он вводит себя в нерабочее состояние слезной умильности.

Не Любовь-Жалость обеспечивала исторический успех Христианства как мировой религии. Любовь-Жалость Восьмого Лица на первых планах повседневной христианской жизни стала появляться (и то далеко не повсеместно) в Х1Х веке или чуть раньше. И то более в лирическом исполнении, как высокая поэтика души. Духовное чувство Любви-Жалости (в отличие от нервического чувства жалости и всевозможных филических чувств любви) в повседневной реальности, а, тем более, в идеальном исполнении, как была, так осталась редким гостем в человечестве.

Всю свою историю Христианство держалось на притягательности грандиозных и возвышенных религиозных представлениях о Боге-Спасителе, Божественной Жертве за человека, о Втором Пришествии, на любви христиан друг к другу и особом культовом благолепии, на церковной идее общедуховной власти и идее церковной легитимации светской Власти. В одни из этих оснований Любовь-Жалость Восьмого Лица хорошо вписывается, в другие не очень. Государственная привлекательность Христианства не пострадала бы, если в Евангелии от Матфея не было первых двух глав Нагорной проповеди и связанных с ними мест.

Люди Восьмого Лица во всех народах переживают Восьмое Лицо в себе. Воплощение Восьмого Лица раскрывает христианину мотив Божественной Жертвы Бога-Сына, принявшего крестные муки по Божественной Жалости к поставленному в непреодолимую ситуацию бедственности жизни человеку. Безмерная Божественная Любовь и Доброта требует от человека для его же спасения стремиться уподобиться Ему. Это задача сугубо конфессиональная, имеющая отношение к возникновению общедуховной власти в определенной части человечества.

Положим, Любовь-Жалость нужна в человеке Пятого Дня, но не совсем понятно, зачем такое предельное и неподъемное для человека усиление Любви-Жалости посредством воплощения Восьмого Лица.

Разумеется, любое воплощение Божественных Лиц (да и просто существ Шестого Лица) в любое время оказало бы самое благотворное воздействие на человека. Но применение таких сверхмощных и чрезвычайных средств, как воплощение Восьмого Лица, должно быть предусмотрено в Замысле Бога на человека, применено со специальными целями в точно установленный момент Пути Замысла и иметь основополагающие для всего человечества, а не только конфессиональные, цели.

Для осуществления Замысла Восьмому Лицу стало нужно обозначить свое присутствие в земном человечестве уже на переходе с Четвертого на Пятый День. Зачем?

Доброта-Жалость Восьмого Лица увеличивает конфессиональную привлекательность Христианства, но в христианском человечестве оно особо не востребовано. Государственная и общедуховная жизнь адамического мира могла существовать на Пятом Дне без опоры на воплощение Восьмого Лица. Кроме того, большая часть человечества не заметила этого локального воплощения, тогда как Божественное средство воздействия на душу воплощения Восьмого Лица должно быть задействовано для всего человечества и со строго определенной целью.

Переживания чувств Восьмого Лица понятны и, так или иначе, близки и евическому, и адамическим, и керувическим человечествам. Воплощение Восьмого Лица произошло не для того, чтобы установить Царство Божье на Земле, а для строительства керувического мира, поскольку оно призвано объединить адамические и евическое, и само состоит из разных народов и конфессий. Такова Божественная Работа Восьмого Лица в земном человечестве.

Воплощение Восьмого Лица состоялось для того, чтобы взвести керувизм как таковой и поставить его на соответствующую высоту. Восьмое Лицо керувично в том смысле, что только оно, будучи мощнейшим катализатором общедушевной сторгии, способно сторгически объединить разные народы и конфессии в составе керувического человечества.

Воплощение Восьмого Лица состоялось заранее, во времена перехода с Четвертого на Пятый День, чтобы способствовать построению керувических человечеств первой и второй очереди.

Все происходящее на Пути Замысла происходит для усиления продвижения на Пути Замысла и делается вовремя. Адамическое человечество должно было в себе понести Доброту-Жалость Восьмого Лица для того, чтобы в готовом виде оплодотворить им позднее возникающее керувическое человечество. Восьмое Лицо, в конечном счете, должно в керувическом мире стать свойственным человеку наряду с Первым Лицом в качестве действующего в нем Лица. Керувическое человечество должно напитаться волей Восьмого Лица на Пятом Дне для того, чтобы на Шестом Дне стать человечеством Восьмого Лица.

Восьмое Лицо воплотилось на Пятом Дне не для Пятого Дня и не для конца всех времен, а для человечества Восьмого Лица на Шестом Дне. Основной мотив жизни и основное средство создания такого человечества – воля Восьмого Лица. И социальная справедливость, и равенство, и свобода и прочее важны в нем не сами по себе, а по их принадлежности к Восьмому Лицу.

Христианство Толстого, ставящее Любовь-Жалость во главу угла, вовсе не востребовано христианским миром. В учении Толстого две стороны: учение о восхождении личнодуховной жизни и учение о построении Царства Божьего на Земле на основании Любви-Жалости воплощенного Восьмого Лица. По сути, вторая сторона толстовского учения – о создании Домов керувического человечества Шестого Дня на основании Восьмого Лица.

Керувические Дома сближает с христианством Толстого адолоническая Искренность и неприятие лицемерия в любом виде. Именно адолонический дух поднимает Восьмое Лицо в человеке так, что делает его керувически действенным.

Для построения будущего керувического человечества культ Восьмого Лица во внутреннем мире человека должен сочетаться с культом адолоничской Искренности и общедомовой сторгичностью.

В недрах адамического Христианства Первого Лица на протяжении Пятого Дня постепенно вырисовывалось керувическое Христианство Первого Лица и Восьмого Лица.

В адамической личнодуховной жизни действенна агапическая любовь филического Света Любви сферы Шестого Лица, а не Любовь-Жалость Восьмого Лица. Конечно, евангельский образ Христа-Бога вынуждает адамического христианина на сторгическое отношение к Нему и на восхождение уподоблением Ему. Но в отдельно взятой земной жизни человеку, как мы не раз говорили выше, не дано восходить к Восьмому Лицу. Человеку можно только становиться все более и более причастным Ему. Через такую причастность Восьмое Лицо вводится в Структуру человека, но не в высшую, а филическую (яфетическую) душу. Для образования керувизма этого недостаточно.

Адамическое Христианство, в сравнении с керувическим Христианством, менее востребует Любовь-Жалость Восьмого Лица.

Личнодуховное восхождение по каналу Богоподобия в сферу Шестого Лица (агапическое восхождение) свойственно как адамическому, так и керувическому Христианству. Для адамического христианина это в чистом виде восхождение коренного Я в сферу Любви Шестого Лица филического Космоса с минимальным участием эденского Света Любви и Любви-Жалости Восьмого Лица. Керувический христианин совершает такое восхождение с Любовью-Жалостью и сторгичностью.

Российская личнодушевность, как нигде более, восприняла Любовь-Жалость Восьмого Лица. Такая личнодушевность гармонирует со сторгичностью Встречи. Российский керувизм зиждется на сторгичности в паре с Любовью-Жалостью Восьмого Лица. «Господь жалел и нам велел» – установка русской общедушевной жизни.

Уникальные черты сторгичности и доброты русского человека – одни из многих его черт, сами по себе не обеспечивающих керувическое восхождение. Для керувического восхождения необходимо Восьмое Лицо. Гипотетически североамериканское человечество может превратиться в керувическое человечество, только в полную силу задействовав в себе Восьмое Лицо. Это невозможно без еще одного, второго воплощения Восьмого Лица.

Предельная задача американского керувического человечества: в наибольшей полноте явить Восьмое Лицо всему человечеству, и адамическому, и евическому, и, прежде всего, в самом себе.

Керувизм в керувическом человечестве Шестого Дня образует Восьмое Лицо. Новое воплощение Восьмого Лица в преддверии Шестого Дня создаст в североамериканском мире новое Христианство, отличное от адамического христианства Пятого Дня. Это будет новая христианская религия, религия Божественной Работы, основанной на чувствах Восьмого Лица и на образе второго воплощения Восьмого Лица в земном человечестве.

Для Вероисповедания, основанного на чувстве-сознании коренного Я, нужно особенное подтверждение. Таким подтверждением стало воплощение Восьмого Лица, случившееся за несколько веков до государственного принятия Христианства.

Придя на Землю, Господь Бог ради спасения человека от смерти и смертности приносит Жертву искупления первородного греха на кресте. Божественный мотив принести Божественную Жертву – чувства Восьмого Лица, обращенные к Своему любимому творению, к земному человеку. Превращение мысли попрания человеческой смерти Божественной Жертвой в мировое Вероисповедание – нелегкая задача для Божественного Работника. Тем более трудная, что она должна была сохраниться и укорениться при сохранении на несколько веков памяти о воплощении Восьмого Лица. Образ и дело Богочеловека Восьмого Лица сохранялись так, как могло на Четвертом Дне, – в извращенном виде.

Для принятия Христианства в обществе должно находиться в навигациях достаточно людей Восьмого Лица. Чтобы накопить их в намечающемся христианском мире, потребовалось всего-то десять – пятнадцать поколений. Это был взрывной процесс.

Воплощение Восьмого Лица, кроме грядущего торжества Христианства, имело всечеловеческое значение. Оно произвело революцию в Филиоэдене и, соответственно, во внутренней жизни базисного человека как такового. В Филиоэдене Четвертого Дня серафов Восьмого Лица и людей Восьмого Лица не существовало. Хотя, конечно, всегда были люди добродушные и нервически жалостливые.

Доброжелательность с трудом воспитуема в человеке. Доброту-жалость Восьмого Лица привить невозможно. Она трудно раскрывается от человеческих усилий, с ней надо родиться, и тогда она растет сама до назначенных ей при рождении пределов. Доброту-жалость от Восьмого Лица в человеке можно забить, но взрастить ее сверх заложенного в нем по рождению, практически нельзя.

Воплощение Восьмого Лица взвело весь Филиоэден на восхождение к Восьмому Лицу. Все области Филиоэдена, хотя и неравномерно, стали наполняться серафами Восьмого Лица. Теперь по всему роду человеческому на Земле могли объявляться люди Восьмого Лица. Наибольшее количество их появлялось в намечающемся христианском мире, где все более широко распространялось евангельское Богоподобие, основанное на переживании сторгической связи с Христом.

Промежуток времени от Пришествия Христа и до принятия Христианства надобен был для создания необходимого количества серафов Восьмого Лица в Филиоэдене и людей Восьмого Лица в грядущем христианском мире. Без воплощения Восьмого Лица не было бы людей Восьмого Лица, без которых Христианство никаким чудом не смогло бы состояться.

Появление во всем мире людей Восьмого Лица обязано воплощению Восьмого Лица, совершившемуся в Иудее первого века. Ранее на Четвертом Дне людей Восьмого Лица не было. Во втором тысячелетии по рождении Христа их можно встретить где угодно. Другое дело, что они нигде никак не определяют общее течение жизни человеческой. Практика земной жизни со всей очевидностью указывает на недейственность Восьмого Лица на человека во все века. В том числе, и в христианском мире.

Чувства Восьмого Лица присутствуют на Пятом Дне, иногда даже возвещаются в нашей жизни, но не определяют ее. Восьмое Лицо всегда и везде в тени. Добро от него больше обиходное, чем мистическое. Чувства Восьмого Лица прикладывались к стремлениям христианина спасти себя от смерти и найти вечное блаженство, они ценились, но не возводилось на уровень святости, как агапическая любовь. Апостол Иоанн призывал братьев к агапической любви и к сторгии через Христа, а не к любви-жалости друг к другу.

А между тем, именно Восьмое Лицо способно объединить весь род человеческий. Его единящее всечеловеческое значение несомненно. Именно поэтому Восьмое Лицо свойственно керувизму как таковому. Оно позволяет керувическому человечеству сторгически включать в себя и адамическое человечество, и человечество евическое.

Всесторонне осмыслить воплощение серафа Восьмого Лица в земных навигациях не просто, но возможно. Вполне осмыслить воплощение самого Восьмого Лица не соответствует моим прозревательским возможностям.

Первое воплощение Восьмого Лица обрамляло Божественную Жертву и давало людям понимание мотива Божественный Жертвы Спасителя. Во втором воплощении Восьмое Лицо используется по прямому назначению.

В первом воплощении Восьмое Лицо работало на Пути Замысла постольку поскольку. Во втором – в полную силу.

Первое воплощение Восьмого Лица было поставлено на дело образования общедуховности и общедуховной власти, на дело перехода определенной части человечества с Четвертого на Пятый День. Второе воплощение Восьмого Лица – веха в процессе Преображения человека Пятого Дня в человека Шестого Дня.

Первое воплощение Восьмого Лица обещало людям спасение от смерти и смертности. Второе воплощение предвещает внедрение Восьмого Лица и эденского Света Любви в Структуру внутреннего мира людей.

Первое воплощение Восьмого Лица предвещало рассвет Пятого Дня. Второе Пришествие Восьмого Лица ознаменует не конец света, а конец пятого Дня и предвестие рассвета Шестого Дня. Второе воплощение произойдет не в эсхатологические времена. Ко времени второго воплощения Восьмого Лица эти времена (времена Большого отлива) уже позади.

Первое пришествие – для адамического мира и с нацелом на керувическое человечество первой очереди. Второе пришествие – для керувического человечества второй очереди. Такова подлинная избранность североамериканского человечества. Тезис построения керувического человечества второй очереди после второго воплощения Восьмого Лица – любое по форме, лишь бы с единым содержанием Восьмого Лица.

Любое воплощение любого Божественного Лица в среду обывателей любого времени бесполезно. В отличие от первого воплощения Восьмого Лица в никуда, во враждебную среду древнего Рима, второе воплощение произойдет в родственную среду «лучших людей», в которой быть не может драмы андреевского Искариота.

Второе воплощение Восьмого Лица произойдет, когда придет время, в одну из дружин Преображения строящегося керувического мира второй очереди.

Люди дружин Преображения керувического человечества второй очереди изначально, со стартовых поколений, настроены на восприятие Восьмого Лица и на восхождение к Восьмому Лицу в личнодуховной общедружинной жизни.

Первое воплощение Восьмого Лица взвело Филиоэден на восхождение к Восьмому Лицу. Восхождение к Восьмому Лицу на Пятом Дне совершается в межнавигационной базисной жизни Филиоэдена, по результатом человеческой жизни, но не в ней. Пути восхождение личнодуховной жизни Восьмого Лица на Пятом Дне нет.

Восьмое Лицо в дружинах Преображения являет себя так ярко и полно, что переформатирует чувство жизни людей Преображения и раскроет перед ними земной Путь восхождения к себе. После второго воплощения восхождение к Восьмому Лицу в дружинах Преображения станет путевым личнодуховным восхождением – станет Путем восхождения к Восьмому Лицу земного человека, с душевным и личностным рождением, с Критическим точками на Пути и выходом на столбовой путь к эденскому рождению Лика Восьмого Лица.

Восприятие Христианства в историческом человечестве невозможно без критически достаточного числа людей Восьмого Лица, которые экстренно формировались за несколько первых веков новой эры. Керувическое человечество первой очереди идет в рост на серафах Восьмого Лица, созданных за весьма краткий период существования христианских ветвей этого человечества.

С воплощения Восьмого Лица в нем начинается невероятный процесс превращения аврамического человечества в человечество керувическое. В этом превращении должны участвовать все серафы Восьмого Лица, имеющиеся в распоряжении всех ветвей аврамического человечества христианского типа, то есть всего коллективного Запада. Это совсем не малочисленное войско. Жизни всех христианских подвижников всего западного мира, одухотворенных Восьмым Лицом, пойдут на создание керувического человечества второй очереди. Его дружины Преображения будут привлекать к себе всех людей Восьмого Лица по мере их выхода в навигации вне них.

Не исключено, что именно Адолон (точнее, Третье Лицо) побуждает Восьмое Лицо на второе воплощение. Во всяком случае, второе воплощение Восьмого Лица возможно только вместе с Адолоном, при мощном содействии Адолона и по наводке им демиургических духов. После второго воплощения Восьмого Лица в дружинах Преображения неизбежно произойдет своего рода адолонический взрыв. Именно он устранит в людях Преображения остатки человекобожества всякого рода.

Религия первого воплощения Восьмого Лица – религия Пришествия Спасителя и спасения грешного человека. Религия второго воплощения – религия Восьмого Лица, эденского Света Любви, сторгии и, следовательно, справедливости, так важной для керувизма вообще.

Образцы традиционного религиозного прошлого могут послужить новому Христианству Восьмого Лица при условии утверждения их волей Адолона, его пророков и прозревателей в дружинах Преображения. . Религия Восьмого Лица в высшей степени адолоническая.

Христиан традиционно призывают жить переживаниями чрезвычайно драматичной земной жизни и смерти Иисуса, запечатленной в Евангелиях. Заглавный образ основателя религии Восьмого Лица новому христианину не надо восстанавливать по книге в воображении. Сакральный образ воплощенного Восьмого Лица на века документально запечатлен видимо и слышимо, доступен каждому в любой момент, непосредственно действенен и харизматически, и адолонически, и сарически.

Религиозная жизнь керувических дружин Преображения поставлена на Богоподобии Восьмого Лица. Вера их основана на чувстве своего подобия Восьмому Лицу и сознании своей миссии по осуществлению задач Пути Замысла.

Керувическая религия Восьмого Лица по своей Вере не противопоставляет себя другим религиям или течениям мысли, аврамическим или евическим. Она оплодотворяет чувствами Восьмого Лица (а это еще незнаемый нами комплекс разнообразных чувств, не только жалость и сострадание ) адамические человечества второй очереди (латиноамериканское христианство, прежде всего. Ее влияние скажется и на евическом человечестве во второй очереди: Свет эденской Любви засияет в ней в пару со всегда свойственном ей Светом эденской Жизненности. А это уже иное и высшее качество евической общедуховности.

В традиционном адамическом Христианстве установлен незыблемый догмат Веры, призванный исключить оппозиционность действующей общедуховной власти. Весь Пятый День Христианство противопоставляло себя иным религиям и религиозным течениям внутри себя. Приводящему всех и вся к единству Вероисповеданию Восьмого Лица совершенно чужда религиозная борьба. В нем нет и воителей Исповедания.

Серафический взрыв – массовое образование Ликов Восьмого Лица в эденском мире и их ареалов на Земле. Дружины Преображения должны до серафического взрыва выработать на практическом уровне Путь восхождения к эденскому рождению Ликов Восьмого Лица. Серафический взрыв произведет мощный выброс эденских Светов Любви и Жизненности в дружины Преображения строящегося керувического мира второй очереди. В результате, дружины Преображения превратятся в ареалы Ликов Восьмого Лица, которые и завершат создание нового керувического мира.