Человек в Замысле Бога

Материальный Мир есть Мир границ. В нем нет ничего, что жило бы в границах и само не было бы границами. Филический Космос – филическая Жизнь, единый Свет филический Жизни. Эденский Мир – эденская Жизнь, единый Свет эденский Жизни.

Человек живет не разными пластами одной и той же жизни, а разными Жизнями. Филической душой человек обращен к Жизни филического Космоса, телом – к материальному Миру, высшей душою – к Филиоэдену, а Филиоэден – к Жизни мира Эдена.

Высшая душа – область проникновения эденских Светов во внутренний мир человека. То, что принято называть одухотворением, есть осветление внутреннего мира человека эденскими Светами.

Жизнь филического Космоса отличается от Жизни других Миров тем, что филическая Жизнь способна насаждать себя на Жизни двух других Миров. Существование человека обязано свойству филической Жизни проникать в соседний Мир и составлять пару с ней. Филическая Жизнь, внедряясь в материю, образует филиоматериальную жизнь и низшую душу человека. Филическая Жизнь, внедряясь в эденскую Жизнь, образует филиоэденскую жизнь и высшую душу человека.

Каждый Свет Жизни выделяет три отдельных Света: Свет Жизненности, Свет Разумности и Свет Любви. Общий Свет Жизни без одного из присущих ему Светов – не Жизнь.

Чем больше любишь, тем полнее чувствуешь жизнь в себе. Это верно. Но неверно отождествлять Жизнь с Любовью. Есть моменты, когда человек чувствует, что жизнь уходит из него. И есть моменты, когда он чувствует, что любовь уходит от него. Это не одно и то же.

Свет Любви есть один из Светов Жизни, предназначенный для осуществления Замысла в человеке. Свет Любви из того же Источника Жизни, что и Свет Жизненности, и Свет Разума.

Любовь – понятие корневое и стержневое, и ни к какому другому не восходит. Свет Любви светит в человеке. Этот Свет – «Свет человеческий». Человек знает Любовь в себе, знает Любовь в другом, Любовью взаимодействует, стыкуется, испытывает тяготение, несет связи. Любовь не сознавание, и не сознание, и не чувство, а что-то иное, обнаруживающее связь между существами. Любовь не есть одно из чувств или сознаний. Есть чувство, есть сознание – и есть любовь. В отличие от чувства себя живущим, любовь всенепременно отождествляется с желанием блага.

Любовь – взаимообмен энергией Света Любви того или иного рода через канал, создаваемый теми или иными «Я». Без «Я», то есть не в человеке, нет любви.

Структура человека и ее жизнедействия имеют два выхода: в материальный Космос и филический Космос. Сложность обнаружения эденских Светов в Структуре человека состоит в том, что непосредственно выхода в эденской Космос из нее нет. Эденские Светы иногда сами проникают в Структуру. Структура работает с эденскими Светами не по выходу из нее, а по входу.

Филическая энергия служит в человеке для создания авторской картины, а эденская энергия для создания глубинной картины.

Филическую триаду Жизненности, Разума и Любви люди знают в себе несравненно лучше, чем триаду эденской Жизненности, эденской Любви и эденского Разума.

Филическую Любовь мы более всего переживаем в эстетических переживаниях и в восторге влюбления и нежности. Чувства Ромео и Джульетты притягательны не бурлением гормонов в молодости, а идеальным выражением Света филической Любви.

Любовь к ближнему, желание делать ему добро – очевидные проявления эденского Света Любви в человеке. Высшее проявление Света эденской Любви – сторгия, о которой будем говорить в следующей части.

Об эденских Светах мы теперь будем говорить до конца книги. Сразу же скажем вот что.

В узком смысле, грех – движения во внутреннем мире, приводящие к созданию меток невозвращения в авторской картине Произведения жизни, или других меток, блокирующих участие человека в дальнейшем исполнении Замысла. В более широком смысле, грех «есть то, что не будет», что, портя Произведение жизни человека, делает посмертный филиоэденский плод человека мало пригодным или совсем непригодным для дальнейшего исполнения Замысла. Это и безжалостность, и безнравственные побуждения сердца (даже не приводящие к соответствующим поступкам), и многое другое. Без такого рода порчи не обходится ни одно Произведение жизни.

Человеку нужна чистка Произведения жизни. Филиоэдену нужна чистка полученных от навигаций пластов его. Такую чистку производит Свет эденской Любви.

Эденский Свет Любви чистит не носителя этой Любви, а других людей, на которых от него выливается благодать эденской Любви. Поток сочувственного добра эденской Любви дается так, как дается благодать. Любить эденской Любовью можно только тогда, когда есть Свет эденской Любви в высшей душе.

По библейской заповеди любви людям необходимо изливать друг на друга благодать эденской Любви, любить эденской Любовью, ею очищать Произведение жизни друга и тем самым «спасать» друг друга.

Шестая заповедь Нагорной проповеди – заповедь любви к врагу – не метод борьбы со злом, а наиболее яркое выражение действия Света эденской Любви в человеке. Враг, воспринявший эденскую Любовь к себе, перестает быть врагом, превращается из врага в друга.

Человек служит Добру в той степени, в которой в нем светит Свет эденской Любви. Человек мудр потому и в той степени, в которой в нем светит Свет эденского Разума. Так это и в личной духовной и в общей духовной жизни.

Филический Разум мы знаем в работе интеллекта. Самовыявление мудрости – от эденского Свет Разума.

Нельзя сказать, что Свет эденского Разума несет в человека Истину. Эденский Свет Разума разгорается в росте духовного сознания истинности и растит «свою истину».

Человек не есть зрячее существо, но он способен становиться все более зрячим по мере серафического восхождения. Но это уже разговор не об Истине, а о человеке, об оценке человека, общем на него взгляде как на существо, обладающее зрением истины на себя.

Отдельный человек не имеет дело с истиной человеческой жизни вообще. Он имеет дело со «своей истиной», общедуховной истиной и «чужой истиной». «Чужая истина» может быть основана на «своей истине» кого-то другого, а может не иметь отношения к «своей истине» как таковой.

Как люди в большинстве не живут «своей совестью», а наклеивают на себя «чужую совесть», так ровно подавляющее большинство людей, независимо от их интеллектуальной квалификации, не только не несут «свою истину», но не могут вместить представление о ней. И потому живут «чужой истиной».

Считается, что вскрыть своим зрением истинное или определять истинное человеческой жизни нельзя. Для того чтобы не обмануться и не обмануть, человек должен иметь надежное руководство в виде ли священных текстов или логики или общего взгляда науки, по которому нельзя верить своему зрению, и все в мире (в том числе и человеческую жизнь) поверять опытным путем.

Наука, добывающая истину объективно, изучает так, как это по душевным силам занятым научной деятельностью людям. Наука такова, каковы люди науки, каков уровень проявленности Света эденского Разума в них. Уровень науки и предметы ее изучения зависят от того, какие идеи человек науки может взять и берет на осмысление. То, что ему не видно в Свете эденского Разума, не воспринимается его душою и не становится предметом изучения.

Человек создан не совершенным и не несовершенным. Человек – существо исходно не заправленное горючим, эденскими Светами. Человек предназначен для наполнения эденскими Светами. Истина и совесть не результат цивилизационного процесса, а результат проникновения эденских Светов в систему человек – посмертный плод.

Свет филической Жизненности – человеческое творчество как таковое. В творчестве человек живет той жизнью, в которой идут все процессы Света филической Жизненности. Творчество – не одно из качеств филической жизни, а сама филическая Жизненность.

Свет эденской Жизненности в высшей душе повседневно выражается чувством любви-жалости. Но не нервической жалостливости низшей души, а жалостью-добротой и милостью. Милость к падшим – милость по эденскому Свету Жизненности.

Эденский Свет Жизненности разгорается в духовной чистоте и душевной Искренности и растит «свою совесть», свое свободное нравственное чувство.

Свободное нравственное чувство фундаментально отличается от морального чувства и этического сознания сколь угодно облагороженного цивилизацией человека. В сравнении со свободной нравственной волей, моральная воля несвободна и, значит, духовно не столь полноценна, но, тем не менее (и благодаря этому), жестко заявляет о себе в качестве назначающей воли, управляющей всей жизнью человека.

Свободное нравственное чувство не бывает ригорично, ибо оно основано не на непреклонности, как общедушевное моральное сознание, а на нравственной интуиции, идущей от Света эденской Жизненности и зависящей от уровня нравственного духовного сознания человека.

Само по себе свободное нравственное чувство морального закона не устанавливает. Оно чутко реагирует на безнравственное, но не как на нарушение этического закона, а как на поругание нравственного Идеала. Интуиция свободного нравственного чувства знает, что безнравственно, и откликается на это.

Как таковой человек исходно мотивирован свободным нравственным чувством и всеохватным руководящим этическим сознанием, знает его в себе, ищет ему приложение в ежедневном течении жизни и выражает его в моральном законе, который, быть может, изначально был призван действовать не вместо свободного нравственного чувства, а тогда, в те моменты, когда его нет. В земном человеке свободное нравственное чувство появляется эпизодами, чаще или реже вспыхивает и гаснет. Мораль и этика выработаны для использования в отсутствии свободного нравственного чувства, которое, хотя и хаотично, может регулировать жизнь отдельных людей, но не общественную и не общедушевную жизнь.

Адам в Саду Эдема жил эденской Жизнью, в том числе и в Свете эденской Жизненности. Ему не нужно было делать «моральный выбор» и строить систему этики. В результате грехопадения Адам стал руководствоваться не эденским Светом Жизненности самим по себе, а его производным – чувством узнания добра и зла, то есть моральным чувством жизни.

Происхождение морали от свободного нравственного чувства вполне достоверно.

Практически не всегда просто различить действие в Структуре филических и эденских Светов. Филический Свет Любви привлекает эденский Свет Любви. В нежности влюбления есть добро. Особенно в материнском чувстве много доброты-жалости от эденского Света Жизненности. Интеллект иногда оглядывается на мудрость.

Осевое время и прочие основные вехи развития человечества – не даты календаря, а зоны. Замыслом предусмотрены не чудесные превращения в один день, а процесс в зоне.

В первое осевое время – время Конфуция и Лао-Цзы, Будды и Заратустры, Исайи и Сократа – впервые в человечестве возникает духовное напряжение, которое с тех пор все более и более определяет жизнь людей.

«Всё то, что существовало до осевого времени, – пишет К. Ясперс, – пусть оно даже было величественным, подобно вавилонской, египетской, индийской или китайской культуре, воспринимается как нечто дремлющее, не пробудившееся». Происходящее в осевое время К. Ясперс прямо называет одухотворением человеческого бытия. Впервые в этот момент «человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира».

«Человек уже не замкнут в себе, – пишет Карл Ясперс, – он способен теперь слышать и понимать то, о чем до этого момента никто не спрашивал и что никто не возвещал. Неслыханное становится очевидным».

Это, несомненно, картина некоего душевного рождения, рождения душевных личностей и Общей души. Картина эта соответствует тому, о чем рассказано в финале вавилонского эпизода Библии: Господь спускается к людям и тем самым создает потенцию для совместной духовной жизни людей. По К. Ясперсу, в осевое время произошло «посвящение человечества в тайну неизведанных возможностей», посвящение, которое «открыто дневному свету, преисполненному безграничного желания быть воспринятым, охотно допуская любые проверки и испытания, показываясь каждому» народу.

«Непосвященные» народы жили в дообщедушевном состоянии, которое мы в «Становлении и преображении человека» назвали состоянием коллективного эго. Посвященные («исторические») народы живут в новом и высшем состоянии – состоянии Общей души. Осевое время можно понять не как время возникновения Общих душ, а как момент рождения общедушевности в человечестве и посвящения коллективного эго некоторых народов в Общую душу. «Все последующие народы, – замечает Карл Ясперс, – становятся историческими в зависимости от степени интенсивности, с которой они отзываются на свершившийся прорыв, от глубины, на которую он ими ощущается», и от внутренней готовности к нему.

В историческом времени Общая (принадлежащая всем, всему народу) душа окончательно никогда не выстроена, не завершена. В момент духовного прорыва человеческая общность обретает способность общедуховного роста, с помощью которого возводится Общая душа.

Посвященные народы в Истории все более и более становятся Общими душами или – гибнут.

В дообщедушевные времена племена и народы живут в магическом единстве «мы». Такое «мы» природно и космично, соответствует психофизиологическому составу человека и собирает людей вместе на интерпсихическом уровне. Но это не интердушевное объединение людей, не Общая душа – вообще еще не душа.

Коллективным эго создает интерпсихическое объединение «мы». Не будучи душой, коллективное эго духовно не напряжено, не способно жить духовной жизнью и потому смертно, как всякая животность. В коллективном эго нет идеально направляющей силы общественной жизни, нет цели, нет и смысла. Коллективное эго становится Общей душой тогда, когда сообщество людей получает возможность вместе жить общедуховной жизнью. Общая душа – единство душевное и единство мистическое, способное ставить высшие цели и жить не только этнической, но и соборной жизнью. Через Общую душу человек обретает сознание своего масштаба в Творении.

Коллективное эго – полубезличный организм, живущий в силу общности человеческой психики и человеческих потребностей. Чувство жизни коллективного эго, при всей его властности, крайне неотчетливо. Коллективное эго – неотчетливая целостность, не имеющая имени. «Получить Имя» для коллективного эго значит обрести центр сознания себя и стать наподобие личности. Общая душа есть становящая себя особость, всегда уповающая и ждущая чего-то такого, о чем коллективное эго не в силах помыслить.

Каждое коллективное эго отчуждаемо от других коллективных эго и не может не быть чуждым им. Общая же душа не отчуждена от других Общих душ; она только уединена в человечестве в целях продуктивности собственной общедуховной жизни.

Коллективное эго – натуральная стихийная сращенность отдельных воль и стремлений, вызванная общностью судьбы в составе принудительного единства совместного проживания. Люди в коллективном эго приурочены друг к другу бытием и бытовым жизнепониманием, сплавлены взаимной психофизиологической симпатией. Норма же взаимоотношений в Общей душе – содружество людей, основанное на метапсихическом чувстве ближнего. Общая душа в сравнении с коллективным эго качественно иное, высшее, транспсихическое единство людей, их сокровенная духовно-кровная сродненность, основанная на душевной сопринадлежности друг другу, на солидарности, возникающей из общего образа одушевленности и стиля одухотворенности. Человек принадлежит Общей душе не по рождению (или не только по рождению), а и на основании духовного опыта своей души – присущего ей и нажитого. Целомудренность чувства святыни своего народа возможна только в Общей душе.

Коллективное эго магически образовано как бы прежде всякого отдельного «Я». «Я» для коллективного эго обладает вторичной реальностью. Коллективное эго принципиально неразделимо на отдельные человеческие «Я». Право на существование в нем имеют лишь те знания и умения, которые признаны общезначимыми. Каждый индивидуум обязан существовать в качестве сосуда коллективного эго. Поэтому в таком коллективном целом нет представлений о душевно-духовно великом. Это царство усредненного, которое не дает взойти выдающейся душе или насильно принижает ее.

Коллективное эго строится на абсолютизации воли надиндивидуального организма и на варварском пренебрежении каждого к себе и своей душе. Общая душа строится на уважении человека к себе и своим высшим ценностям. Выдающаяся личность чувствует Общую душу в себе и себя в ней. Общая душа полнее всего и выразительнее всего живет не в усредненной, а в выдающейся личности. Эта личность желает знать себя вершиной Общей души и именно в качестве вершины чувствует свою ответственность перед нею.

Коллективное эго, как некогда вавилонские строители, никогда не способно «отстать от того, что делают». Оно неизменно и постоянно повторяет самое себя (словно повинуясь идее развития по спирали) и, реализуя в зависимости от ситуации те или иные свои свойства, силится сохранить самоидентичность. Общая душа способна на неповторимые действия. Именно в такого рода действиях она живет более всего.

По инерции двигаясь во времени, коллективное эго не живет в Истории, плохо помнит себя, исторически беспамятно. Общая душа движется в историческом времени куда-то, растет к чему-то. Ей нужно не только знать прошлое, но и предвидеть будущее, видеть себя в будущем иной, кто она была и кто она есть сейчас.

Коллективное эго – как бы завершено, ему, по сути, нечего делать в жизни; и потому оно может быть разом сломано, разрушено, убито. Общая душа никогда не завершена, не совершена, она развивается, растет и потому может рухнуть в результате своей духовной несостоятельности. Эта опасность тем более велика, что Общая душа никогда не покрывает весь этнос, который частью остается коллективным эго.

Коллективное эго доступно для аналитического сознания, интеллектуально постигаемо. Общую душу, как и всякую иную, способную к одухотворению душу, не понять рассудком.

Когда говорят о душе народа, национальном духе или Общей душе, то в представлении непременно возникает нечто целое, которое существует над и между людьми, которое включает в себя человека и делает его частью себя. Но Общая душа не результат гипостазирования интерпсихических явлений. Общая душа не интердушевное образование, не то, что существует между душами. Общая душа не между душ и не над ними, она не есть их сложение или совокупность. В интердушевном поле протекают некоторые определенные процессы жизни Общей души. Каждый из нас ощущает свою зависимость от этих процессов, но общедушевно, как и личнодушевно, живет все же в самом себе.

Структура внутреннего мира человека содержит неслиянные и неразрывные стороны. В Структуре человека есть личнодушевная (личнодуховная) сторона и есть сторона, которая образует Общую душу и реализует себя иначе, чем личнодушевная сторона^*).

Общая душа – это общедушевная сторона внутреннего мира отдельного человека.

Общедушевное, а тем более общедуховное влияние нельзя считать внешним влиянием. Общая душа действует изнутри человека.

Общая душа это та сторона Структуры, которой внутренний мир человека обращен к людям своего народа. Свой народ существует благодаря тому, что в Структуре есть общедушевная сторона. Человек не бывает совершенно необщедушевен – признает ли он важность национального чувства или нет. Общая душа непроизвольно вырастает на базе взаимодействия общедушевных сторон внутреннего мира отдельных людей.

Общая душа не существует сама по себе, вне живущего человека. Общая душа жива, пока есть ее живой носитель – народ. Носитель личнодуховной жизни – отдельный человек, общедуховной – народ. Когда народ прекращает существовать, то распадается и его Общая душа.

У Общей души есть свои мнения и своя нравственность. Она лицемерит, ненавидит, любит, боится и страдает, подобно душе отдельного человека. Общая душа в чем-то мужская, в чем-то женская. Инстанции общедушевной стороны Структуры во многом соответствуют инстанциям, составляющим личнодушевную сторону. В общедушевной стороне есть свой Блок душ, общедушевный Блок. Есть своя Самость (общедушевная Самость), и есть то, что в Общей душе исполняет функции авторского Я Структуры отдельного человека. Есть у Общей души и свой Блок Управления.

Душа отдельного человека, вообще говоря, не есть часть Общей души. Напротив, это Общая душа есть часть отдельной души. В каждом есть «Я», его личнодушевная жизнь, и есть его общедушевная жизнь, в которой действует «Я-МЫ». В более или менее задействованном виде «Я-МЫ» существует в человеке как таковом.

Общая душа это та сторона внутреннего мира каждого человека, которой придано «МЫ». Общедушевная сторона выражает способность лично незнакомых людей быть в единстве МЫ. Все те, которые несут в себе одно и то же «Я-МЫ», становятся общедушевными «ближними».

Будучи в составе Общей души, люди так или иначе замкнуты друг на друга и обмениваются жизнями друг с другом. Общая душа есть та сфера жизни, где между людьми через их душевное сочленение происходит на разных пластах Структуры накатанный взаимный обмен жизни одного с жизнью других и всех.

Общая душа живет собственной жизнью, и у нее свой принцип жизни. Принцип жизни Общей души – взаимообмен ресурсов жизненности: психофизиологической, филической или жизненности высшей души. Все дело в роли той или другой и в их сочетании.

Каждое существо принуждено жить со всеми теми, кто обитает рядом. Птица, дерево, цветок чувствуют мою жизнь рядом с собой, а я чувствую их жизнь. Мы живем в единстве принудительного взаимообмена общеприродной жизни, не можем вынуть из себя друг друга, интерплотски зависим друг от друга, солидарны как «земляки», в единстве места нашей жизни. Совокупная общеприродная жизнь определенного места Земли заключает меня в себя и входит внутрь меня, содержится в общедушевной стороне моего внутреннего мира.

У Общей души нет своего «тела», но есть сфера интерплотского единения, свитая с областью интерпсихического взаимообмена жизненностью, образуемой от взаимодействия низших душ людей и являющейся аналогом низшей души отдельного человека.

Тело человека со структурной точки зрения есть граница отделенности внутреннего мира одного человека от внутреннего мира другого. Так же и своя Земля; Родина есть область зримой отделенности одной Общей души от другой.

Есть наружные области плоти, которые воспринимают мир, и есть внутренние области плоти; в том числе и интерплоть, которая Мир почти не воспринимает, а служит образованию фундамента Общей души.

Общеприродную жизнь места я чувствую не во вне, а в себе. Люди одного народа интерплотски связаны этим чувством. Родина – душевное единство. Она по-матерински питает каждого энергией плотской жизни, но не столько физиологически, и не только тело. Часть народа, оказавшаяся в иных краях, лишившаяся непосредственного контакта со страной предков, до тех пор, пока остается в составе народа, все же хранит в душе родную землю как общедушевное чувство. Это – естественная заготовка фундамента Общей души, на котором держатся все другие инстанции ее Структуры.

О трех душах душевного Блока можно говорить только относительно личнодушевной стороны Структуры. Что же до общедушевной стороны, то в ней не три души, а три пласта некоего целого – общедушевного Блока Структуры. Три души личнодушевной стороны достаточно независимы, чтобы быть в своих стремлениях одна против другой. Три пласта Общей души пригнаны другу к другу куда плотнее, чем три души в личной душевной жизни, и более зависимы друг от друга в работе Общей души.

Адам – родоначальник личной душевной жизни. Ной – родоначальник Общих душ человечества и общедушевной жизни как таковой.

Три пласта общедушевного мира человека равноправны и равнодостойны. Они могут олицетворяться тремя сыновьями Ноя: Шемом, Хамом и Яфетом.

Общая душа, душа МЫ, на трех уровнях: МЫ Хама, МЫ Шема, МЫ Яфета.

Хам живет этнической жизнью. Яфет живет общедушевной филической – яфетической – жизнью. Шем живет общедуховной (филиоэденской) жизнью.

Яфет выделяет и занимает определенную область филического Космоса. То же делает и филическая душа отдельного человека. Но это не значит, что Яфет состоит из филических душ. Одна филическая душа способна входить в контакт и взаимодействовать с любой другой филической душой, но в Яфете они вместе живут. Яфет – единая и совокупная жизнь филических душ, протекающая в яфетическом поле в одном и том же филическом времени и в одном содержании филического времени. При этом каждая филическая душа в составе народа живет своей особенной жизнью.

Хам не есть сумма низших душ народа. Низшие души в Хаме живут интерпсихической жизнью в едином строю, но не одной жизнью. Целостность Хама задана и поддерживается коллективным эго, интерплотью (генетической наследственностью) и тем, что его низшие души поставлены в общий строй. Хам – связка коллективных эго, в котором сплочены эго отдельных низших душ и общий строй родственных низших душ.

Хам осуществляет единство Общей души через интерплотское и интерпсихическое единение, в котором происходит взаимообмен теплоты психофизиологической жизненности и образовывается целостная интерпсихическая воля, – исполняющая воля Общей души.

Яфет осуществляет общедушевное единение на филическом уровне, создавая общее метапсихическое жизненное пространство – филическое пространство единой морально-культурной и интеллектуальной жизни.

Шем осуществляет общедушевное единение на уровне высших душ. Это единство основано как на общем (религиозном) жизневоззрении и миропонимании, так и на нравственно ответственном чувстве ближнего. Шемова сторона Общей души несет и религиозное чувство и религиозное сознание.

Общая душа не только этническая общность, и не только общность по вероисповеданию, и не только общность языка и культуры. Каждый конкретный человек может примыкать к Общей душе по Хаму (и коллективному эго), может по Яфету (но не по Хаму), может по Шему. Это дело личное. Сама Общая душа всегда единство Шема, Хама и Яфета.

В личной сторгиодуховной жизни, в сожизни своего Я и своего другого Я, ближний не дан и не задан, а создается в трудной и сложной душевной работе. В со-чувствовании, со-мыслии, со-действии людей в общедуховности ближний задан, определен той сплоченностью, в которой состоит общедушевная сторона Структуры человека.

Ближний в Пятикнижии Библии – человек своего народа, общедушевный ближний. Библия предлагает каждому любить общедушевного ближнего своего (своего народа или своего исповедания, как понимать) сторгически, словно сторгического ближнего.

Любовь к ближнему, словно к самому себе, – сторгическое общедушевное чувство, которое человек в глубине души сознает высшей ценностью своей жизни.

У каждой Общей души особенная психофизиологическая близость земляков, близость по строю Хама. У каждой Общей души своя интерфилическая, культурная близость, близость по общей яфетической жизни. У каждой Общей души своя особенная – русская, немецкая, французская – сторгичность, задушевная близость по Шему.

Шем – метафизические и нравственные переживания, свойственные определенному народу. Близость по Шему не вытекает из совместного бытия и этнического сходства солидарности душ в одном и том же стиле жизнечувствования Общей души. Шем – общедушевная сторгичность, подкрепленная общим жизневоззрением, общим Вероисповеданием, традиционными нравственными установками жизни общества и общедуховной властью.

Требования сторгической общедуховной любви не невозможные идеальные требования. Без крепости сторгической общедуховной любви невозможна полноценная жизнь Шема и, значит, Общей души.

В общедушевности Хама эротический обмен кипящих жизней идет в пласте действия низших душ. Осуществляемое Хамом интерпсихическое единство жизни есть соединение действующих в событийной жизни воль. В интерпсихическом общедушевном поле происходит взаимодействие исполняющей воли низшей души одного человека с волей всех. Хам действует на том поле единства жизни, в котором свобода обмена жизнями осуществляется как свобода вбирать в себя жизненное тепло другого, принимать и использовать в себе и для себя психическую жизнь других, находящихся в общем ряду коллективного эго.

Для коллективного эго, особенно прочно сплоченного на интерпсихическом уровне, важнее всего нераздельность единиц целого, магическая сращенность отдельных людей. И тут, конечно, идет обмен жизненностью между волями одной и другой животной личности, но сами они подавлены и потому не обеспечивают полноценное интерпсихическое кровообращение в обществе.

В отличие от унифицированной жизни коллективного эго, в жизни Общей души необходимо ясное различение фигур. Психофизиологическое бурление в Общей душе тем полнее и жизненнее, чем более разнообразны и самобытны отдельные психофизиологические особы, действующие в хамовой общедушевности. Утрата психической многоликости погашает Общую душу. Психическое многообразие и разноголосие – богатство Общей души. Эта многоликость и все это богатство должны вмещаться в некий общий психический тип, обладающий своехарактерной волей, – в образ Хама данной Общей души. Специфика Хама в некоторых чертах отражается на физиологии народа, в том числе и его облике. Хам – психическая топика Общей души и вместе с тем ее сквозной психический и интерпсихический образ.

Интерплотский и интерпсихический уровни свиты в сознании общего Строя и цементируются этнической разумностью, ведением этноса, несущим в себе заряд убежденности, воспитывающий жизнечувствование и направляющий волю этого Строя.

И коллективное эго имеет свой Строй, свой групповой разум, свой этнический закон, который обслуживает и укрепляет его. Групповой разум в коллективном эго есть, так сказать, дополнительное средство, призванное подтверждать и ментально утверждать его конститутивные свойства. Групповой разум в коллективном эго ужесточает порядок и стагнирует сообщество.

Этнический разум Общей души – не слуга в ней. Он возвещает правила поведения и прикладывает их к хамовой общедушевности. Этнический разум дает Хаму метапсихический закон течения его жизни, задает ему его конституцию, без которой Общая душа вырождается. Этнический общедушевный разум на правах законодателя входит в сам образ Хама и тем обеспечивает его душевную целостность и жизнестойкость. Надо ли говорить, что этнический разум Общей души ни в коей мере не обедняет ее психически, но устанавливает разнонаправленным волям людей критерий законности или беззаконности действий. Свитые вместе интерплотский и интерпсихический пласты общедушевности становятся – под действием и управлением этнического разума – душевной целостностью, составляющей нижнюю половину Общей души, в которую входит ее фундамент и которую мы называем Этносом.

Собор – верхняя половина Общей души. Шем и Яфет существуют вместе в Общей душе, благодаря мощному единящему действию соборного разума, сочетающего разум Шема и разум Яфета.

Соборный разум содержит ответы на главные вопросы человеческой жизни, и то ведение Бога, Мира, Жизни, Истории, самого себя, которое определяет основные задачи жизнепрохождения человека. Говоря о ведении Бога, Мира и самого себя, я имею в виду не мистическое знание тайн Наивысших Сущностей, а то высокое знание, которым устанавливается положение человека в отношении основных Сущностей. Прежде всего, это взгляд человека на Всевышнего, на Его отношение к человеку и на отношение человека к Нему. Это и основа мировоззрения человека, то есть тех его представлений о Мире, из которых вытекает направляющая установка отношения к Миру. Это и основа жизнепонимания человека, из которой вытекает его понимание своей задачи в жизни, ее целенаправленности и смыслонаполненности, должного прохождения дистанции жизни от рождения до смерти и понимание основных ценностей и их градация на этом пути. Это и отношение человека к смерти и посмертному существованию, в том числе, и вопрос спасения или вопрос реинкарнации. Это, наконец, общие представления человека об Истории, ее процессе, ее цели и ее завершении.

Свечение соборного разума сквозь яфетическую жизнь мы обнаруживаем в «идеях» и «принципах» культурного слоя и в тех общих «законах этики», которые обеспечивают морально-культурную солидарность общества. В каждом новом поколении знание соборного разума обкатывает себя в яфетической (филической) общедушевности, иногда заново обкатывает себя.

Духовный рост соборного разума, по-видимому, использует яфетическую общедушевность в качестве своего испытательного полигона. Борьба «идей», моральных установлений и ценностей внутри остающейся единой Общей души – вот обычная работа соборного разума на своем собственном филическом плацдарме.

В сформулированном виде жизневоззрение и миропонимание – продукт интеллектуальной деятельности, приготовленный для специальной цели создания четких мировоззренческих установок. То есть продукт Яфета или Шема и Яфета, а не одного Шема. Не всегда даже можно сказать, что Шем есть основа, на которой выстроено такое мировоззрение.

У каждой Общей души своя народная мудрость (и своя легкомысленность). Она добывается поколениями мудрецов (охотников мысли) и ставится на стол кулинаров мысли, которые составляют законы и прочие общедушевные установления, руководящие конкретной жизнедеятельностью всех тех, кто принадлежит Общей душе.

Мудрость народа – Шемово общедуховное (религиозное в широком смысле) богатство. Мудрость эта, бывает, воспринимается интеллектом грубой (а то и глупой, интеллектуально недостойной) мыслью. Но именно она – наивысшее достояние Разума народа. На его основании народ оценивает жизнь и живет. Разумом-мудростью народ обеспечивает градацию ценностей жизни, судит и выставляет оценки, определяет сознание собственного совершенства и чувство позора, достоинство всего происходящего, в том числе и лидеров своей истории. Другой народ своей мудростью оценил бы то же самое иначе.

Интердушевной взаиможизни высших душ нет в коллективном эго, где люди более всего сочленены в пласте низших душ. Коллективное эго – всегда дано. Шем – становящееся интердушевное единение, стремящееся стать единством. Чем взрослее Общая душа, чем ближе она к зрелости, тем сильнее и полнее проявляется в ней ее чувство ближнего и тем она крепче и прочнее. Рост общедушевной любовности – все большая и большая одухотворенность народа в чувстве ближнего – главенствующее условие жизнеспособности Общей души. Общая душа в опасности, когда Шем беднеет любовью. И расцветает, оживает, когда обогащается ею.

Общедушевная жизнь Шема вырабатывается не отдельным человеком, а многими поколениями народа. Она существует благодаря исходной близости высших душ, тем именно и сильна.

В общедушевности Шема реализуется высшая свобода обмена жизнью в Общей душе – духовная свобода совмещения жизней на уровне высших душ. Шем основан на сторгическом чувстве и осуществляет не сожительство и сосуществование, а со-жизнь, взаимоодушевленность, взаиможизнь, предполагающую самоотречение по чувству душевной ответственности за общедушевного ближнего. Образ ближнего своего – это не образ какого-то другого человека, а свой собственный образ в общедушевной жизни. Образ этот по своей природе идеален, в нем – всё, что любят, что общедушевно желает и ждет всякий в составе Общей души.

В каждой Общей душе люди переживают друг друга в шемовой общедушевности по-особому. Человек несет в себе некий идеальный образ ближнего народа своего. Национальная одушевленность из века в век сохраняет свой характер переживания радости и боли ближнего, свой особенный образ народного братства, любовности и ласковости внутринациональных взаимоотношений, душевной ответственности и жалости. Каждую Общую душу и ее различия можно самоопределить по отношению к жалости и переживанию жалости. И, конечно, по своему особенному идеальному стилю самоотреченности – во всех ее ступенях, начиная с участия и предупредительности повседневного общения и кончая высшими образцами самоотреченного прохождения всей жизни.

Общедушевная система человек – посмертный плод вообще более восприимчива к эденскому Свету Любви, чем к эденскому Свету Разума. Существование Общей души обеспечено именно этой особой струей эденской Любви – общедушевной сторгичностью Шема.

Без своей особой сторгичности Общая душа не существует. У каждой Общей души своя особая сторгиодуховность. Тайна Общей души – в возникновении ее особой сторгической одухотворенности. Это тайна – тайна лона, в котором возникают сторгические существа и керувы.

Исполнение заповеди любви к ближнему как к самому себе, как к сторгическому ближнему возможно потому, что «ближний» уже состоит в общедушевной сторгии.

Общедушевные сторгические переживания находятся в гармонии с переживаниями родной природы. Есть какая-то трудно осмысляемая потаенная связь между языком народа и его сторгичностью.

Создать общедушевную сторгичность – первейшая забота формирующейся в Филиоэдене Общей души. Выразить ее и сохранить ее – первейшая забота жизни Общей души в человеческой Истории.

Источник общедушевной сторгичности – в целостности некой совокупности, составляющей филиоэденскую область Общей души. Сторгическая общедушевная близость означает сторгическую близость посмертных душ (их особую сторгическую ориентированность) и филиоэденских существ.

Сторгические движения Филиоэдена имеют критическое значение для единства Шема.

Своя общедуховная любовь, шемова сторгичность, сначала возникает в Филиоэдене и, выражая себя в навигациях, становится общедуховной.

Изначально филиоэденское – это содержимое эденского Света Жизненности, включенное в форму Света филической Жизненности. В осевом времени в систему человек – посмертный плод начинает поступать Свет эденской Любви. От присутствия эденской Любви в человеке начинается процесс активной сторгизации народа и формирования Шема Общей души. Присутствие эденской Любви становится главным достоянием Общей души, ее высшей ценностью.

Шем – своя общедуховная совесть, своя общедуховная истина и свой стиль общедуховной сторгии, столь же уникальной, что и сторгия отдельного человека.

У каждой Общей души своя истина, выражающаяся в оттенках общедуховного мировоззрения, и своя совесть в жизнепонимании. Своя общедуховная совесть и истина заменяют большинству людей свою личнодуховную совесть и истину.

Никакой другой истины (и мудрости на основании общедуховной истины), кроме своей, – ни личнодуховной, ни общедуховной – не бывает.

Никакой другой совести, кроме своей, – ни личнодуховной, ни общедуховной – не бывает.

Никакой другой любви, кроме своей, – ни личнодуховной, ни общедуховной – не бывает.

Совесть и истина – и в личнодуховной, и в общедуховной жизни – только свои. И возникают они, как свои, не на основании всеобщей Истины и Совести.

Общечеловеческой Совести и всечеловеческой Истины нет. У совести и истины людей есть общие черты. Но эти общие черты не базис, на котором выстраивается всякое свое, свое Общей души и свое отдельного человека. Напротив, общие черты образуются из своей совести и своей истины.

Конечно, у всех одна физиология и сходство по несвободному Центру Управления внутренним миром, но не они определяют жизнь высшей души человека, тем более развитую жизнь высшей души. Человек как таковой создан чистым филиоэденским листом, без (почти) эденских Светов, на которых мог быть заложен базис общечеловеческой совести и истины. Мало-помалу внедряясь в локальные системы человек – посмертный плод, эденские Светы образуют в каждой из них свою совесть и свою истину, особые и уникальные, из которых при желании можно вычленить общие черты.

Моральные установления могут быть всеобщими потому, что мораль и этика – явления яфетические. У Общей души есть или намечено свое свободное нравственное чувство, но юридическим законом утверждается не оно, а яфетическое начало этики. В глубине народ живет и оценивает не по этикояфетическим установлениям, а по своей общедуховной совести.

Своя общедуховная совесть не обязательно совпадает с общепринятыми в данный момент этическими установками. Хорошо бы, чтобы государственные законы выражали свою совесть и свою истину Общей души, но на самом деле они отражают интересы и взгляды людей, которым дано право писать законы.

Своя совесть есть переживание человеком эденского Света Жизненности в себе. Совесть – своя, и потому ее универсальной расшифровки быть не может. Но это никак не умаляет ее.

В метафизическом смысле переживание справедливости основано на переживании свободного нравственного чувства и есть производное от своей общедуховной совести. Говорить о глубинных критериях общедуховной совести и справедливости вне переживаний эденского Света Жизненности Общей душою неправильно.

В конкретной общественной жизни переживание справедливости базируется на представлениях о том, насколько высшие эшелоны общественной и государственной жизни заняты в каком-либо отношении лучшими (уважаемыми) людьми, определенными таковыми общедушевным сознанием.

Крепостническое общество было справедливым постольку, поскольку крепостной считал помещика высшим человеком. По этой причине представлялась справедливой и монархическая власть.

В 90-е годы ХХ века высшее положение в российском обществе захватили если и не самые худшие, то далеко не лучшие люди. Сознание справедливости народа поругано этой уродливой ситуацией на многие десятилетия.

В современном западном обществе – обществе денег и славы – размыто само понятие лучших и худших, высоких и низких людей, и потому размыто представление о справедливости.

Общая душа содержит два основополагающих элемента: общедушевную Самость, соответствующую Самости личнодушевной жизни, и Народность – инстанцию, соответствия которой нет в Структуре отдельной души.

Общедушевная Самость и Народность опираются на одно и то же основание Хама, но живут разной жизнью. Общедушевная Самость, как и Самость личной душевной жизни, живет совокупной жизнью двух пластов общедушевности: филического и интерпсихического, Яфета и Хама. Народность живет совместной жизнью пластов общедушевности Шема и Хама.

Без Хама Общая душа распадается. Не Яфет (как было бы в трехдушевной Структуре), а Хам есть структурный скреп Общей души. Его связь с Шемом и Яфетом куда прочнее, чем Шема с Яфетом, которые моментами могут жить независимо друг от друга. Именно Хам держит Общую душу в целостности.

Яфет способен выйти из общедушевности, стать внеобщедушевным, жить сам по себе, но оставаясь в Общей душе, он не разрывает с Хамом и работает вместе с ним в составе общедушевной Самости.

Общедушевная Самость – наружная область Общей души, обращенная к другим Общим душам; она проживает среди других Общих душ и с ними взаимодействует в Истории. Народность живет имманентно, в глубинах Общей души, и определяет собственное, безотносительное к другим, внутреннее самочувствие Общей души.

Народность и национальная Самость соответствуют двум основополагающим переживанием Общей души. Национальная Самость – национальное интерпсихическое переживание совместно с общекультурным переживанием Яфета. Народность – общедушевное сторгическое переживание совместно с интерпсихическим переживанием. Народность – идентичность народа от глубинной сочлененности сторгической общедушевности и этнической близости. Народность – общая этносторгичность – вместе сторгическая и этническая близость. Религиозное Исповедание призвано осуществлять сплоченность этнической общедушевности и сторгической общедуховности в Общей душе.

Общая душа определяется не языком, хотя и им тоже, и не национальными традициями, хотя и ими тоже, а Шемом и Хамом, то есть Народностью – вместе общедушевной сторгичностью и этнической сплоченностью, единым их отношением к ценностям жизни, образу жизни по этническим устоям.

Первое осевое – время рождения Народности в некоторых общностях. До того в них действовала только национальная Самость. Сторгичность Шема и Народность существует, поскольку существует Общая душа, и только тогда, когда она существует. Народ превращается в толпу не по низменности интересов и не тогда, когда перестает слышать своих идеологических наставников, а когда из народа уходит его сторгичность и рушится Народность.

Народность – душа народа в узком смысле, собственно «душевность» его. У Народности два основания, в ней совмещаются тепло сердечности общедушевного чувства ближнего и стихийная, природно-психическая теплота народно-земляной общности. В Народности Общая душа персонифицирована в конкретном душевном складе, поддержанном и высвеченном психофизиологическими чертами.

Общедушевный образ жизни впитывает в себя и выражает как национальную Самость, так и Народность. При нарушении образа жизни нации Народность и национальная Самость чувствуют себя ущемленными и стремятся к восстановлению.

Образ жизни – не только главная, но и универсальная характеристика Общей души, потому что Народность и национальная Самость сходятся на установлении совместного общедушевного образа жизни. Национальная Самость более устанавливает внешний (и обращенный вовне) образ жизни. Народность – более внутренний (и для внутреннего употребления) общедушевный образ жизни.

Народность консолидирует Общую душу изнутри. Национальная Самость консолидирует Общую душу внешне, перед другими Общими душами. В этом смысле она – внешность Общей души.

Надо четко различать национализм (в понимании ХХ века), то есть национально-самостная установка общедушевного сознания национальной Самости, связанная с национальным возвеличиванием и девальвированием достоинства других народов, и национально-сторгическое чувство Народности, внутреннее общедушевное переживание, само себя не педалирующее, основанное на чувстве-сознании душевной близости, чувстве «ближнего своего».

Различить Самость и Народность проще всего с точки зрения недругов народа. Когда им надо повергнуть чужую общедушевную Самость, они ее осмеивают; Самость поражаема смехом. Когда же они хотят унизить или поразить чуждую Народность, то они пытаются ее очернить, представить в качестве нравственно дрянного или дряблого.

Качество Хамовой общедушевности в составе Народности и в составе общедушевной Самости разное. Будучи в едином котле с интердушевностью Шема, интерпсихическая общедушевность Хама куда менее агрессивна, жадна и самовластна, чем когда она состоит в общедушевной Самости. Даже сам образ Хама двоится в зависимости от той структурной инстанции, в которой он взят. В общедушевной Самости Хамова сила действующая, непосредственно производящая волящее движение; в Народности она создает душевную напряженность, более являясь объектом действия, чем действует сама.

Хам общедушевной Самости имеет черты толпы, с ее легкой внушаемостью, стремлением к имитативности и склонностью к унифицированности. Черты Хама в Народности другие: теплота этнической солидарности, не нуждающаяся в гипнозе, интерпсихическом раздражении, возбуждении и слепой взаимоимитации. Интерпсихика Народности обращена к личностно-душевной индивидуальной жизни. Интерпсихика общедушевной Самости от нее отвернута и ее подавляет.

Народность – общий дом Шема и Хама. Никто из них не хозяин в доме этом. Шем живет вместе с Хамом, исподволь задает тон их совместной жизни, облагораживает Хама своей близостью и возвышает его своей «благодатью». Именно сокровенное действие Народности характеризует внутреннее достоинство Общей души. Яфетическое начало, в принципе, может помогать Народности в ее работе и росте. Возможно, когда-то, столетия назад, так оно и было. Возможно, так оно когда-нибудь будет. Но не теперь.

В доме общедушевной Самости живут вместе Хам и Яфет. Это боевое сотрудничество. Так что в доме этом всегда должен быть Хозяин. На начальных этапах становления Общей души хозяином был Хам. Теперь повсеместно главенствует Яфет. Хотя он и старается скрыть, что находится в неразрывном единстве с Хамом, даже когда правит им, а не обслуживает его.

Общая душа живет, как и все живое: пульсируя и колеблясь. В одну сторону – активизируется чувство-сознание общедушевной Самости и ослабевает чувство-сознание Народности; в другую сторону – наоборот: активизируется, высвечивается Народность и затеняется общедушевная Самость. Такие качания «Нация-Народность» отражают корневые приливно-отливные процессы жизни Общей души в целом. Общая душа на приливе, когда живет Народностью, и на отливе, когда живет Самостью. Фаза прилива или отлива, в которой находится в данное время Общая душа, есть важнейшая характеристика ее состояния. Болезнь гипертрофии национальной Самости подстерегает всякую Общую душу на отливе.

В духовном отношении Народность есть наиболее устойчивая инстанция Общей души, более или менее становящаяся, но трудно ломающаяся. В отличие от Народности, общедушевная Самость меняет лицо с каждым качанием Общей души, а то и с каждым новым поколением.

Как о каждом отдельном человеке можно судить по его Самости и по его серафической личности, так и о народе можно говорить и по типам его общедушевной Самости отдельно, и по типам Народности отдельно. Каратаев Толстого (образ русской Народности) и Орлов Достоевского (один из самых распространенных типов русской национальной Самости) вовсе не исключают друг друга в Общей душе, хотя и дают разные картины национальной жизни. Особенности и пороки общедушевной Самости хорошо видны со стороны. Чтобы уловить особенности и достоинства Народности, надо познать народ изнутри.

Ближние по Народности – общедушевные соборонациональные ближние – могут и не быть ближними по общедушевной Самости – культурно-этническими общедушевными ближними. Это разные типы общедушевной близости.

Идеалом общедушевного ближнего своего в Общей душе служит образ себя, в совершенстве осуществленного в Народности. Идеальные переживания этого соборонационального образа указывают на гипотетическое «отцовское» средоточие Общей души. В отличие от земляного материнского национального чувства, отцовское общедушевное чувство есть чувство переживания идеала общедушевной близости, воплощение которого каждая душа желала бы иметь во главе общедушевного единства жизни. Патерналистское отношение к Власти возникает в народе, как только Общая душа его склоняется работать в режиме Народности.

Общедушевное складывание душ – не складывание предметов в кучу или людей в толпу, не «один плюс все», а один, малая единица, плюс другая, большая единица. Складывание душ по Народности идет через некоторый идеальный образ, живущий в Общей душе.

Идеал общедушевного ближнего человека своего народа и, следовательно, общедушевное состояние народа как такового характеризует не состояние народа того или иного времени и не идеальную вершину народной жизни, а идеальный корень его, тот корень, из которого произрастает человек народа и которому следуют в общении с общедушевными ближними. В него включаются недекларируемые личные душевные качества (мужские особо и женские особо), качества общественной жизни, поведение в повседневности, в экстремальных ситуациях и многое другое.

Общая душа самотворится по идеальному образу ближнего своего. Этот глубинный и потаенный процесс, если не форсировать его, идет в историческом времени чрезвычайно медленно и неустойчиво. Единый соборонациональный идеал ближнего своего отчасти дается исходно, отчасти воспитывается в родственной общедушевной среде, но не задается с очевидностью и меняется от поколения к поколению. Укрепить этот хрупкий процесс, сделать его необратимым и спорым, быстро включающим в себя всех вновь прибывающих в Общую душу людей, можно разными путями. Надежнее всего – выразить этот идеальный сторгический образ в зримых человеческих чертах, воплотить духовное в плотское, человеческое, и сделать его объектом общедушевной сторгической воли и разного рода творчества.

Общедушевная Самость и Народность участвуют в Истории по-разному. Первая задействована в сюжете Истории и сама ткет ее событийную ткань. Вторая пребывает в этом сюжете, принимая его как нечто от нее не зависящее, как историческую судьбу, в которую вписана ее собственная внутренняя жизнь. Это, конечно, не значит, что Народность общедушевно пассивна или безответственна. У нее иной общедушевный план жизни. Она живет не столько в Истории, сколько на Пути Общей души. Ниже мы подробнее поговорим и на эту тему.

Общая душа расслоена на характерные типы общедушевной Самости и Народности, и типы эти ищут свое место в обществе, сменяют друг друга, сталкиваются между собой или вступают в союз. В Государственности правят одни характерные типы, в общественном мнении – другие, прессой завладевают третьи, хозяйственную жизнь захватывают четвертые. Это крайне важно: какое место отводится в данном обществе каким общедушевным типам.

Люди группируются по признаку «своих» тогда, когда признают друг друга «своими». Люди одного социального слоя или занимающие одно и то же положение в обществе тоже признают друг друга «своими», но это внешний признак и соответствующие ему поверхностные сочленения. Куда более глубинна близость по общедушевным типам. Есть типы психики, интерпсихические типы в составе Хамовой общедушевности или, беря шире, этнические типы, типы нижней половины Общей души, ее Этноса. В яфетической общедушевности можно выделить определенные культурные (или интеллектуально-культурные) типы, некоторые из которых в каждый данный момент властвуют в культурном мире, забивая другие. В верхнем общедушевном поле светятся Шемовы типы, например, типы женщин, создающие в народе разные виды семейственности. Эти женские типы уже не только сторгичны, но и народны. Они – типы Народности.

Типы в Народности не борются между собой; едва ли даже конкурируют. А между тем, в каждый исторический момент те или иные из типов Народности выдвигаются на передний план народной жизни и передают всем свой особый настрой жизни, свое жизнечувствование и болезни. Народность окрашивается в тона какого-то типа, и это приводит всю Общую душу в состояние готовности жить так, а не иначе, менять или не менять общее течение жизни; склоняет Общую душу, скажем, к спокойствию или к волнению.

В отличие от типов Народности, типы общедушевной Самости вечно борются между собой за государственную власть или за морально-психическое верховенство в нации. В данном историческом времени начальствуют определенные типы людей, которые допускают участие иных типов общедушевной Самости, когда они им нужны или удобны. Революционная смена власти означает прежде всего замену типа властвующих. Если при этом прежний властвующий тип физически уничтожается, то упор делается на молодых людей, способных образовывать иную сплоченность филиопсихического типа, несовместимого и враждебного (хотя бы на первых порах) с уничтоженным типом.

Общедушевный критерий оценки общества – не его процветание или социальная прогрессивность, справедливость, гражданские свободы, разделение властей, права собственности и так далее, а качественная расстановка людей в жизнедеятельности народа. То общество лучше, которое способствует выдвижению лучших типов людей и в котором общедушевно подавляются худшие типы. Не позволить завладеть той или иной сферой жизни худшим из существующих типов – вот ведущий принцип внутриполитической жизни.

Принципу этому особенно важно следовать в кризисные моменты истории народа, когда решается его судьба. Можно предельно активизировать стимулы внешней жизни (скажем, экономические интересы, деловую инициативу и прочее) и общедушевно погубить свой народ, если при этом отдать его в руки наиболее маммонизированным, лживым и ловким людям, живущим низшими интересами жизни. Необходимо знать общедушевные последствия реформ. Худшая беда – власть худших, пусть в сопровождении изобилия и гарантий прав личности.

Любое общественное реформаторство, экономическое ли или социальное, законно и продуктивно только тогда, когда в результате его на передний план общественной и государственной жизни выдвигаются лучшие люди, во всяком случае лучше тех, кто были на переднем плане до реформ.

Социальная, экономическая, культурная политика должна быть общедушевно перспективна, то есть рассчитана сначала на лучшего, а потом на каждого, поддерживать и охранять высокое и высшее, а потом среднее, – дать набухать семени и попутно тому, в чем это семя высеяно. Хороша не демократия или монархия, социализм или капитализм, хорошо то устройство, которое позволяет в данное время задавать тон в обществе и государстве духовно наиболее полноценным людям народа. Худшая из общественных систем потому худшая, что дает преимущество и свободу действий самым бездуховным и безнравственным людям, их побуждает и их выдвигает.

Этническая сплоченность Хама наследуется генетически. Яфет не наследуется, он воспитывается в современности и изменяется от поколения к поколению по созданным прежними поколениями (не для бытового благополучия, а для национального проживания и сохранения) образцам творчества народной жизни. Так что общедушевная Самость наследственно не закреплена в поколениях.

Шемова сторгическая сплоченность наследуется по душе потайного двойника. Через сочленение этнической и сторгической сплоченности в Общей душе наследуется Народность. Так что принадлежность к Общей душе определена не по общедушевной Самости, а по Народности.

Этническая составляющая Общей души может наследоваться в разных версиях; такое происходит во всех больших нациях. Но если у разных этнических версий одна сторгичность, то, каковы бы ни были этнические различия между ними, это один народ. Пусть и при разнообразном яфетическом аккомпанементе.

Зов предков, их образ жизни передается по всему фронту жизни в типовых метках посмертной души. Образ жизни отчасти, иногда значительной части, наследуется по маточному узлу потайного двойника. Получив образ жизни по наследственности маточных узлов, человек тем самым приводится к филиоэденскому обеспечению его – мировоззрению и жизнесознанию.

Мозг как-то наследует общедушевность и являет ее в качестве несвободного ЦУ Структуры и в качестве тела потайного двойника. Потайной двойник в целом во многом предопределяет национальную принадлежность.

Образ жизни сплачивает на глубинном уровне не только Общую душу, но и людей внеобщедушевного общества. Нация закреплена образом жизни непременно вместе с Народностью.

Общедушевные черты Структуры зафиксированы в общедушевных чертах посмертных душ, передаются по наследству от поколения к поколению через общедушевную грань потайного двойника, из которого воздвигаются души Структуры внутреннего мира человека. Принадлежность к Общей душе определяется потаенным общедушевным действием потайного двойника в человеке. Есть оно – и человек принадлежит к Общей душе, нет – не принадлежит. Как бы полно он ни принадлежал культуре, религии, языку народа и даже по папе с мамой. Без потайного двойника во внутреннем мире человека Общая душа вообще не смогла бы состояться в первом осевом времени.

В мире филических оригиналов должны быть обозначены или намечены общедушевные области, в которые обращена общедушевная совокупность душ потайных двойников. Области эти сообщены с определенной областью мира филических двойников языка и прочно кооперированы с нею в человеке, где последняя доформирует мозг в качестве тела потайного двойника. Общность душ потайных двойников по языку имеет огромное значение в жизни Общей души.

Общедушевная совокупность потайных двойников не задана, а постепенно формируется, становится весомее и прочнее в совместном проживании, как человеческом, так и филиоэденском. В общем случае у древних наций единство потайных двойников прочнее и весомее, чем у молодых. Оно наживается.

Каждая Общая душа должна быть определена своей областью в мире филических двойников. Общая душа основана на совместности посмертных душ и соответствующих им потайных двойников.

Высокопоставленный сераф способен сам определить себе навигацию и навигацию по всему миру, по только ему ведомым основаниям. Но в общем случае филиоэденское существо не расположено в навигацию выходить куда угодно. Особенно в судьбоносную навигацию. Посмертная душа склонна помещаться в родственную среду, не общества, конечно, а внутреннего мира. Есть тонкие установки индивидуальной подборки несвободных ЦУ для навигации, в одни и те же условия внутреннего мира. Посмертная душа ждет (хоть столетия) навигации в определенном раскладе, в создании которого сама прежде принимала участие. Посмертная душа обжила себя в человеческом мире и стремится выходить к себе.

Раз у Общей души есть своя истина и своя совесть, то есть и свой общедушевный круг филиоэденских существ и серафов, со схожими чертами, заложенными в ядрах. Как есть посмертная жизнь отдельного человека, так есть и посмертная жизнь Общей души, – совместность филиоэденских существ, находящихся или не находящихся в навигации. Общая душа объединяет не отдельно людей и не отдельно филиоэденские существа, а их совместность в системе человек – посмертный плод. Общая душа есть выделенная часть всечеловеческой системы человек – посмертный плод.

Личнодушевная жизнь отдельного человека определяется его действием в системе человек – посмертный плод. И общедушевная жизнь человека определена действием его в общедушевной системе человек – посмертный плод.

Общая душа действует и в человеке, и в Филиоэдене – в системе человек – посмертный плод. Общая душа есть совместная система человек – посмертный плод, складывающаяся из множества отдельных систем человек – посмертный плод. Общая душа есть сродство и единство общедушевной системы человек – посмертный плод.

Подобно эго, созревающему от индивидуальной психической работы низшей души человека, ядро высшей души зреет и наполняется от участия в общедуховной работе, в сторгии и работе серафической личности человека. Филиоэденское ядро зреет и наполняется всегда, во всех навигациях земной жизни.

Филиоэденские ядра – разного веса и зрелости. У серафа филиоэденское ядро куда более сильное, зрелое, увесистое, чем ядро существа третьего этажа. Это сказывается на жизни человека и его личности. Чем тяжелее ядро, тем больше значение его работы на серафа и больше возможности филиоэденского давления на душу потайного двойника в человеке.

В сигнале, который тело потайного двойника подает в Филиоэден, есть его общедушевная принадлежность. После того как посмертная душа заняла свое место в человеке, начинается процесс включения центра индивидуализации, эго маленького человека, в общий строй, в коллективное эго этноса или субэтноса. Коллективное эго и сродство несвободных ЦУ приводит к образованию Хама.

Далеко не всё во вновь рожденном человеке подходит для его задания на жизнь. Эго и коллективное эго в некоторой степени подгоняют (нивелируют угловые процессы) работу Блока Управления под полученное задание.

Из общедушевного поля мира потайных двойников поступает свежая струя посмертных душ, и Общая душа должна принять или не принять ее в качестве своей в течение первого десятилетия жизни. Схожесть воздействия души потайного двойника на мозг, сходство его работы на рабочее поле Структуры через мозг и через авторские производные – важные образующие Общую душу факторы.

Из схожих душ потайных двойников выстраиваются родственные филические души и, значит, Яфет. Филическая душа выстраивается силой души потайного двойника на национальном языке, сказках, сказаниях, песнях, всем образе жизни и тем самым включается в общую яфетическую жизнь. Яфет образуется из мира филических двойников.

Человек цивилизуется в историческом времени отнюдь не по изменению условий бытия, а по действиям филической души, по культурным или околокультурным действиям Яфета, филически насыщающего психическое (Хама).

Сродство филических душ в Яфете обеспечивает близость посмертных душ по авторским картинам Произведений прожитых жизней, что приводит к схожести создаваемых филиоэденских пластов. Таким образом, общедушевное сходство душ потайных двойников обеспечивает и поддерживает совокупность существ в Филиоэдене.

Филиоэденское ядро существа третьего этажа само по себе, без Общей души, не создаст высшую душу и вынуждено включаться в ту общедуховную жизнь Шема, которая ему предложена. Дальнейшая судьба ядра серафа зависит от того, насколько сераф филиоэденски и сторгически связан с Общей душою.

Власть в дообщедушевном обществе – организующее начало, общая направляющая воля, осуществляющая целостность «мы», задающая разграничение компетенций, прав и обязанностей. Основная функция такой власти – поставить индивидуальное эго (по своей воле) под коллективное эго. Через власть коллективное эго выражает себя в каждом человеке в качестве его внутренней основы жизни.

Власть интегрирует существование коллективного эго, потому так часто возводится в Идола.

Власть остается интегрирующим моментом и в Общей душе. Но Общая душа преобразует его. Природа властвования в Общей душе изменяется.

Общая душа строится на взаимной внутренней сопринадлежности людей друг другу, на чувстве ближнего, на сродстве душ. Единство общедушевности, сплавленное Шемовой и Яфетической солидарностью, для своего существования не особо нуждается в наложении общей принудительной воли, хотя и пользует ее в инструментальных целях. Власть в Общей душе есть одно из основополагающих общедушевных переживаний. Если власть в дообщедушевности поневоле сочетается с идолопоклонничеством, то Власть в зрелой Общей душе схожа с переживанием Сокрытого Лица. Чувство подвластности – это не переживание чуждой покоряющей силы в себе, это переживание высшего, могучего Лица, обращенного к моему лицу, Лица, которому я причастен, которому подобен, который есть во мне.

Чтобы один человек мог властным взором послать другого на смерть, нужно, чтобы властвующий действовал от имени некоторой высшей метапсихической инстанции. Людям всегда кажется, что требования Власти исходят от кого-то, кто стоит над ними. Власть (если это не власть в шайке или в стае) это не столько принудитель, сколько начальник, чиновник – некое отвлеченное свыше действующее Лицо. Государственная власть – это Должность, Чин, Звание, Сан, общественный Статус. Посадите кого угодно в начальственное кресло, и он, за редчайшими исключениями, начнет меняться на глазах. В нем появится повелительная повадка, он изнутри наполняется скрытыми водами общественной значительности. Изменился статус, и он ощущает себя выше других и, самое интересное, сам чувствует себя выше себя. Напускное? Нет. Он действительно в чем-то становится выше. Его авторское «Я исполняется сознанием Власти, ее силой и достоинством, дающими ему внутреннее право указывать и повелевать. Лишите его кресла – и он в самом себе лишится этой дополнительной начальствующей силы авторского Я. Опять посадите – вновь обретет ее. Преображения эти в основе своей непроизвольны и глубинны.

С обретением Власти в человека поступает заряд активности жизни, он реально заряжается и чувствует приток жизненности в себе – не поддельно, а подлинно оживает душой, обеспечивается дополнительной силой и полнотой жизни.

Конечно, он играет социальную роль и оживает от исполнения этой роли. Только он входит в эту роль так, так погружается в нее, что оживает не условно и не поддельно. Он занял то место в государственной жизни, откуда можно вбирать в себя заряды дополнительной полноты жизни. Той самой жизни, свежими ресурсами которой пользуется актер на сцене.

Актер обладает способностью на время вытягивать на себя воды филической жизни и жить ими на сцене, как в подлинной жизни. Начальник, в отличие от него, живет не «как в подлинной», а в подлинной жизни, но «как на сцене». И получает ресурсы филической жизни не для сцены, а для исполнения важной государственной функции в реальностях особой сферы яфетической жизни – жизни государственной. Государственная жизнь потому так и театральна, что она и сценичность – в одном и том же русле жизни.

«Как удивительно, – говорит Монтескье, – что короли так легко верят тому, что в них всё, и что народ так твердо верит в то, что он ничто». Действительно, загадка. Но загадка до тех пор, пока мы не усвоили, что народ и его король состоят в единой яфетической общедушевности и живут вместе по ее канонам. Король занимает место филического Центра Общей души и по положению (по чину правителя) является тем лицом, тем авторским МЫ Общей души, которое обладает назначающей (королевской) волей и фокусирует на себя векторы филических воль всех живущих в данной общедушевности людей. По природе общедушевной жизни все они добровольно направляют к нему – и в него, в его королевское авторское Я – заряды филио-государственной жизни. Правитель принимает их в себя, ими заряжается и от обладания всей полнотой филио-государственной жизни «легко верит», что он – «всё».

Король – яфетический Центр государственной жизни и обладатель назначающей воли общедушевной Самости. Но не только. Он еще и основное и самое ценное произведение творческой воли всей государственно-филической общедушевности. В яфетическом мире государственности король то же самое, что величайшее, заглавное произведение искусства в филическом мире культуры.

Образом вождя – творческой энергией филио-государственной жизни всего народа – подданные самопленяются так же, как они пленяются любым другим созданием филического творчества. Разница лишь в том, что государственная жизнь есть самый доступный вид филической жизни, для включения в которую не требуются ни талант, ни специальные усилия творческой (со-творческой) воли, ни язык культуры, ни обладание понятийным аппаратом. Навыки, позволяющие душе легко включаться в государственную жизнь, подсознательно обретаются филиомагическим сознанием с детства. Жить государственной жизнью охотно помогает магия Власти, поражающая воображение театральной силой почестей, роскоши, могущества, всеми магическими своими символами и прочими средствами выразительности Власти, усиливающими яфетическую волю людей до степени, при которой они сами себя могут просто и легко ставить на подзаряд от Власти, на подвластность.

Насилие резко усиливает страх в человеке перед Властью. Но далеко не только конкретными действиями карающих органов. Орудия выразительности Власти прежде всего направлены на усиление именно яфетической воли государственной жизни людей, а потом уже на ту исполняющую волю, которая действует в интерпсихическом Строе государственности.

Дело не в самом по себе факте грозящей физической расправы, а в психическом устрашении – в действии отвлеченного и анонимного образа насилия, внедренного в душу филически, воображением. Это не угроза, не опасность, не стихия, не психическое или волевое принуждение, не что-то интерпсихически или природно давящее, а нечто в конкретности неосязаемое, словно наносное, «придуманное» и, между тем, обладающее силой «жать» на душу, жать как бы сверху – оттуда, откуда возможно подавление филической свободы и содержания.

Подавляющее человека физиологическое чувство страха преодолевается волею. Образ же насилия, внедряясь в душу, воздействует на волю каждого и всех вместе. Перед страхом такого рода человек в психическом отношении беззащитен. Его способны побороть лишь свободные духовные движения души, действие свободного сознания, энергия которого прибывает при личнодуховном росте.

Всякая власть нуждается во враге. И чем сильнее власть, тем больше. Это неустранимо, иррационально и действует всегда. Без врага она чувствует себя ущербной. Враг придает сознание полноценности и важности Власти.

Войны в человечестве никогда не прекращаются не по корысти, не потому, что нужны территории, рабы, богатства, рынки сбыта, – это попутные рациональные побудительные мотивы войн. Не за добычей одна армия идет на другую, за добычей на преступление идут бандиты.

Войны проистекают потому, что война – основное и наиболее острое и яркое жизнедействие Власти. Войны необходимы Власти для того, чтобы она острее чувствовала жизнь в себе. Не обязательно лицом к лицу или пушка к пушке. Даже новейшая информационная война и вражда необходима власти потому, что она – власть.

В Структуре человека есть общедушевная и личнодушевная сторона. Последняя образуется и организуется коренным Я. Коренное Я предъявлено во внутреннем мире отдельного человека сознанием единичного выделенного центра Всего существующего. Коренное Я действует в Структуре своими производными.

У Общей души нет Лица, которое обладало бы таким самосознанием. Общая душа несет в себе свою совесть, свою истину, свой разум, свое добро, свою культуру, свой образ жизни, но своего коренного Я у нее нет.

Коренное Я и всечеловеческое Первое Лицо не одно и то же. Первое Лицо в отдельном человеке и в Общей душе проявляет себя иначе. Коренное Я присутствует в Структуре отдельного человека непосредственно от всечеловеческого Я, от всечеловеческого Первого Лица. В Общей душе нет коренного общедушевного Первого Лица. Всечеловеческое Первое Лицо действует на общедушевной стороне Структуры не само и не своим представителем, не коренным Я, а своими производными.

Изображать Структуру Общей души так, как мы рисовали Структуру внутреннего мира отдельного человека, неверно.

Власть есть то же самое, что авторское Я, но авторское Я – волевая производная коренного Я в личнодушевной жизни, Власть – волевая производная Первого Лица в общедушевной жизни. Авторское Я представляет коренное Я в личнодушевной Стороне Структуры. Власть представляет всечеловеческое Первое Лицо в общедушевной стороне Структуры. Власть – Автор Общей души. Слово Власть мы пишем с большой буквы не по особому уважению к ней, а ровно так же, как пишем авторское Я».

Власть, как авторская производная всечеловеческого Первого Лица, по иерархии пользует в своих целях авторское Я и Я-Встречи, производные коренного Я отдельного человека.

Власть как волевую производную Первого Лица нельзя вытравить из души человека. Попытки не востребовать Власть в человеке, не осуществлять то, что заложено на общедушевной стороне Структуры в качестве волевой производной Первого Лица, не состоятельны. Власть сама найдет, как осуществиться, быть может, в более уродливой форме, чем прежде.

Власть в качестве авторской производной Первого Лица в Общей душе установлена в отдельном человеке на том же «я-месте» души потайного двойника, что и авторская производная коренного Я. Но Власть рангом выше и могучее авторского Я и потому, в общем случае, легко покоряет его. Общедушевный автор подчиняет личнодушевного автора в одном и том же «я-месте»^*).

Властитель в силах властным взором посылать на смерть, то есть подчинять авторское Я, потому, что действует не от имени коренного Я, а от имени Первого Лица. Авторская производная Первого Лица подчиняет авторскую производную коренного Я. Это и есть действие Власти, переживаемое как подвластность авторского Я.

Исповедуемая современным западным обществом религия авторского Я требует вольности авторского Я и, прежде всего, его высвобождения от угнетения Властью. Отсюда вытекает необходимость обессиливания Власти и как общественного института и как общедушевной авторской производной Первого Лица. В результате государственная власть оказывается неспособной подать при необходимости (в моменты неустойчивого или опасного состояния народа) мобилизационный сигнал, который не может быть не принят Общей душою.

В действительности обессиленная власть оказывается не исполнителем воли МЫ народа, а становится исполнителем интересов анонимного круга лиц, владеющих средствами массового внушения. Чем средства эти эффективнее, тем полнее власть тех, кто ими владеет.

Авторское Я в составе Самости обладает назначающей волей в отношении исполняющей воли низшей души и эго. Власть в составе общедушевной Самости обладает назначающей волей в отношении исполняющей воли Хама и коллективного эго.

Хам обладает исполняющей волей общедушевной Самости, но задать сам себе направление действия не может. И потому назначающей волей общедушевной Самости владеет государственная власть. Анархизм возможен только как явление личнодушевной жизни, противопоставляющей себя жизни общедушевной и ее корневым установкам.

Действие исполняющей воли Хама в одной Общей душе может быть иначе выражено или иначе олицетворено во властителе, чем в другой Общей душе. Исполняющая воля немецкой Общей души столь собрана, что может функционировать автономно (не в экстремальной исторической ситуации, конечно), тогда как исполняющая воля русской Общей души, хотя и мощна, но сумбурна и не так самомобилизуема, как немецкая. Государственная Власть в России – мобилизующее начало, необходимое для концентрации усилий русской Общей души, которая для себя хорошо знает необходимость Власти и не может существовать с ослабленной Властью.

Как и всякая другая область филического поля жизни, государственная жизнь существует благодаря самопожертвованию людей, отдающих в нее частицы жизни от себя. Воплощающейся в Государство общедушевной Самости требуется для собственного проживания пища – жертвы и жертвы. Без них у Государства нет жизненных ресурсов. Чем больше в обществе самопожертвования, тем полнокровнее филио-государственная жизнь Общей души. И – наоборот. Люди, черта которых «жертва всем», обычно складываются в сильное и жесткое Государство.

Считается, что русский народ более других народов почитает силу и крепость Власти в обществе. В русской интерпсихической жизни действительно есть черта, которая придает ее отношению к Власти особенное звучание. Русский человек любит и уважает мощь, огромность самой по себе силы, все то, в чем можно почувствовать богатырство: и физическую мощь, могучую мышцу, и подвиг воли (особенно аскетизма и терпения страданий), и психическую силу лидера, подавляющего волю более слабых, и могущество государственное, всякую громадность, огромность и размах, море разливанное, широту и громогласие, само богатырское «могу!» во всех сферах и формах. Зычный начальник вызывает не филическое, а интерпсихическое почтение – не потому, что он есть власть, а потому, что он «силища огромная»: захочет – и кого угодно свернет в бараний рог. Возможно, это отроческая черта.

Русский человек – человек подчиняющийся, но редко когда подвластный, любящий власть филически, как таковую, и с пылом ей повинующийся. «Русский народ всегда иначе относился к власти, чем европейские народы, – писал Толстой. – Русский народ никогда не боролся с властью и, главное, никогда не участвовал в ней, не развращался участием в ней... Этим же отношением к власти объясняется та покорность русских людей самым жестоким, безумным, часто даже не русским самодержцам».

Эта легкость признания «не русских самодержцев» определенно настораживает наблюдателя. Тут сказывается особость русской филической и, в том числе, филио-государственной общедушевности.

В русской филио-государственной жизни мало воображения, она в значительной мере подражательна, взята напрокат от татар, немцев, теперь вот от американцев. Толстой точно подметил это нежелание Руси активно жить своей творческой государственной жизнью. Отсюда нетворческий, голо бюрократический, малоподвижный и крайне централизованный стиль всей российской иерархической государственности.

Причина этого нежелания кроется в особых склонностях русской Общей души, влияющих на ее ход в Истории. Русь не склонна жить филической жизнью, не придает особого значения своему существованию в филической общедушевности. У русской Общей души слаба потребность выявлять и выставлять себя филически. В отличие от западноевропейских Общих душ Русь не желает вовсю работать самой по себе филической жизненностью, она в ней как бы приглушена, утишена. Неизощренность, неутонченность, бесхитростность, прямота, культурная грубость и неумность (а то и дурость) русской обиходной жизни очевидна. Это не говорит о потенциальных или актуальных творческих возможностях русской филической общедушевности или о неприятии творцов на Руси. Но с этого рода общедушевной жизни у русской Общей души снято ударение. Филическая общедушевность Руси, как бы замечательна она ни была, безударна. Русская Общая душа равнодушна к ней и в ней пассивна. Разумеется, это не мешает культурному слою русского общества цвести и развиваться, как ему угодно. Тут ему дана свобода, но свобода эта – от своего рода равнодушия.

Русский народ – хотя бы в том его состоянии, в котором его застали Толстой и Достоевский, – особенно привлекателен своей лучащейся сторгичностью, которую он сам вроде бы не примечает, не выставляет и как бы не ценит в себе. Но она проявляется (или проявлялась?) во всем.

Русская простонародная сторгичность чрезвычайно трогательна, органична и полновесна. И составляет главное достояние Руси. Русскому человеку без сторгической жизни, не испытывая чувство ближнего, жить трудно. Он пьет, бывает, чтобы раскрепоститься и ощутить сторгическую близость. Есть на Руси всякого рода пьянство, но есть и это обаятельное пьянство, которого нет ни в каком другом народе. Непьющий человек, у которого даже нет потребности через алкогольное расслабление самости ощутить чувство сторгического братания, ему подозрителен.

Отношение к преступникам, в сострадании к ним как к падшим, отверженным и гонимым ближним, как и отношение к нищим, убогим, несчастным, несомненно продиктовано сторгической совестью русского народа. То же самое можно сказать и о так называемых социальных «уравнительных тенденциях» общинного типа в русском народе, которые порождены сознанием справедливости и, следовательно, сторгически неустранимы. С этим нельзя не считаться. Прав был когда-то и Столыпин, разрушавший общины ради экономического и государственного процветания страны, но прав был и Лев Толстой, гневавшийся на него за это по соображениям общедушевного здоровья нации.

Трехуровневое образование общедушевного МЫ поддерживается всечеловеческим Я, Первым Лицом, – во-первых, его общедушевной авторской производной, Властью и ее государственными институтами и, во-вторых, его общедушевной управляющей производной, общедуховной (конфессиональной) властью и ее институтами.

Общедуховная власть главенствует в Общей душе, но на основах не консолидации в подвластности, а консолидации в едином наставлении внутреннего мира человека и управлении им. Общедуховная власть (власть с малой буквы) или конфессиональное руководство, не власть нимродова типа, не «власть» в светском смысле слова, а общедушевное управление. Мировоззрение, исповедание, сторгичность – начала управляющие, а не властвующие.

Коренное Я – установитель и организатор внутреннего мира конкретного человека. Всечеловеческое Первое Лицо – установитель и организатор внутреннего мира человека как такового. Общедуховная власть – установитель и организатор выделенной в Общей душе части человечества.

Как и положено обращенному к Подлиннику Первому Лицу, общедуховная власть всегда и везде утверждает свою причастность высшим надчеловеческим силам и декларирует свою «власть» от Имени Подлинника Первого Лица. Вполне вопрос духовной власти мы здесь не разрешим. Скажем только, что общедуховная власть совсем иного рода, чем светская Власть. Будучи управляющей производной Первого Лица в Общей душе, она учительствует и управляет (и в этом смысле получает «власть») не от всечеловеческого Первого Лица, и не от Подлинника, а от инстанции, о которой мы будем говорить в конце этой книги.

По происхождению общедуховная власть – выражение управления всечеловеческого Первого Лица в Общей душе человека. Общедуховная власть – служитель высших сил и Учительница человека. Она учит молиться и становиться на молитву. Она действует не как автор и властелин Общей души и не как исполнитель, а как неустранимый свободный Центр Управления общедуховной жизни. Вместе с общедушевным несвободным Центром Управления (этнической сплоченностью на основе интерплоти и коллективного эго) общедуховная власть входит в Блок Управления Общей души в качестве свободного Центра Управления.

Первое осевое можно осмыслить как время возникновения полноценно правящей духовной власти, которая прежде редко когда несла собственно властно управляющие функции.

Общедуховной власти органична учительская и левитская роль, а не начальствующая. Ей чужды способы устрашения и подавления, свойственные нимродовой власти. Ее дело – установление образцов и идеалов, должных настроений и состояний жизни, мировоззрения и благолепия. Общедуховная власть призвана учить, то есть образовывать и воспитывать. На ней бремя учительства и воспитания Шема Общей души. Общедуховная власть сплачивает людей на шемовом уровне, мировоззрением, нравственными постулатами и общедуховной сторгической силой. То, что называют духовной властью, есть верховный установитель высокого общедушевного образа жизни – внешнего и внутреннего.

Общедуховная власть устанавливает связь между Шемом и Хамом, то есть образует Народность и сплачивает ее. Народность – законное место управляющей производной Первого Лица в Общей душе и поле действия общедуховной власти.

Первое Лицо иначе как в производных действовать (пока?) не способно. Общедуховная власть как выражение управляющей производной Первого Лица действуют в отдельных Общих душах. Всемирная нимродова Власть теоретически возникает в разного рода строительствах Вавилонской башни (нынешняя глобализация, например). Всечеловеческой духовной власти быть не может.

Управляющая производная Первого Лица не может не согласовываться с авторской производной Первого Лица, с нимродовой Властью. Иначе и быть не может. Та и другая не могут не признавать друг друга, но не должны подменять друг друга. Общество может быть устроено как угодно, это решающего значения не имеет. Пусть монарх считается главой Церкви, но не действует как церковный главнокомандующий.

И сама общедуховная власть не должна ставить себя в положение властвования и управления нимродовой властью. Нимрод, подчиняя ее, умаляет Общую душу. Когда она подавляет Нимрода, тогда она извращается и ожесточается, обретает человекобожеские черты и портит Народность.

Государственная Власть и конфессиональное управление должны быть разведены, но действовать совместно – не в государственной или общественной жизни, а в Общей душе. Иначе беда.

Война – не в природе управляющей производной Первого Лица и не в природе Народности. Они к ней не стремятся, ее не желают и играют во всякого рода войнах не свою роль.

Говоря о Вере, мы будем иметь в виду не Вероисповедание, а глубинное переживание человека, основанное на исходном положении Первого Лица в отношение Лица Подлинника.

Первое Лицо есть подобие Лица Подлинника. Первое Лицо исходно устремлено к своему Первоисточнику, к Подлиннику. Вера выражает стремление Первого Лица к Подлиннику. Вера – человеческое чувство Первого Лица перед Лицом Подлинника.

Сама по себе Вера есть состояние жизни Первого Лица перед Лицом Подлинника. Вера присуща коренному Я, поскольку коренное Я отдельного человека причастно всечеловеческому Первому Лицу. Вера – чувство жизни человека от Первого Лица. В Вере коренное Я становится более причастным Первому Лицу, возвышается над собой, воздвигается, обретает всечеловеческий статус и значение.

Устремленность Первого Лица к Подлиннику исключить нельзя. Нельзя устранить Веру из человека.

Вера – личностное переживание человеком Подлинника. Вера переживается лично отдельным человеком или лично Общей душой. В первом случае Веру испытывает коренное Я, во втором – Первое Лицо. Личнодуховное религиозное чувство и общедуховное религиозное чувство – одно и то же чувство Веры, но по мощи личнодуховная Вера меркнет перед Верой общедуховной. Вера не есть чувство определенной стороны духовной жизни, но без Общей души Вера отдельного человека малозвучна, малосильна, неопределенна, существенно подражательна.

Вера выражает устремленность Первого Лица к Подлиннику в человеке. Общедуховная власть – управление Первым Лицом общедуховной и общедушевной жизнью. Вера и «духовная власть» вместе суть управление Общей душою устремленным к горним вершинам Первым Лицом. Вера и «духовная власть» всегда вместе в Общей душе. Вера и «духовная власть» есть в любой Общей душе, независимо от исповедания и институтов религиозной власти. Независимо даже от их отсутствия.

В сознании духовной подвластности человек как бы обращен к Подлиннику. В чувстве Веры человек удовлетворяет потребность служения Ему. Стремление Первого Лица к Подлиннику постулирует личное присутствие Подлинника в человеческой жизни как таковой. Иерархия общедуховной власти возникает в силу такого присутствия.

Вера концентрирует Общую душу на своем Боге и тем центрирует саму на себя. Верят в Общей душе, как любят: всем сердцем, всем существом, всею жизнью. Как один человек сторгической любовью добывает себе душу другого, так некоторые Общие души Верою добывают свой Божественный Лик и в переживании Святыни отдают себя ему.

Вера основывает себя не столько на стойкости воли, сколько на душевной верности. Вера Общей души – всегда вера-верность. Вера-верность, прежде всего, «сердечна» в библейском смысле этого слова. Вера есть незыблемая убежденность общедушевного сердца, исповедание истинной жизни по Воле Всевышнего и для Него.

Вера – это самоутверждение общедушевной жизни в духовном качестве – самоутверждение общедуховности. Верой Общая душа устанавливает, утверждает и провозглашает саму себя.

Вера предлагается Общей душе при ее возникновении и необходима ей для ее развития и самосохранения. При зарождении Собора Общая душа стремится жить исключительно как община Веры. По Вере Общая душа знает, как ей надо жить. Вера разделяет между Светом и Тьмой, добром и злом (а не силой и бессилием, как дообщедушевное верование), святым и профанным, праведным и паскудным.

Различие людей по Вере – различие их по силе, степени, уровню религиозности. Религиозность есть чувство Подлинника Первым Лицом. Общая душа подымается и опускается в соответствии с ее общим уровнем религиозности. Оглушение религиозности в человеке, глушение Гласа Бога (Подлинника), ставит Общую душу на грань катастрофы. Когда Общая душа перестает испытывать восторг Веры, тогда она перестает быть душою. Когда в Общей душе ослабляется общедуховное управление Первого Лица, тогда нация деградирует к состоянию коллективного эго и национальной Самости.

Вера – идеальное глубинное переживание, доступное любому человеку. Высшая душа человека в основном живет общедуховной жизнью, для большинства только она и знакома.

Общедуховная жизнь основана на первейшей потребности и необходимости переживать чувство Веры всем вместе, сообща, а не каждому самому по себе. Сила общедуховной власти получена от устремленности Первого Лица к Подлиннику и основана на безусловной потребности человека верить сообща. Так верить можно только в то, что освящено традицией и авторитетом.

Общедуховная Вера – духовное переживание в единстве со всеми, вместе со всеми в одной и той же Общей душе. Общедуховная жизнь – жизнь Общей души, жизнь души народа, а не отвлеченная от народной жизни исповедальная жизнь.

Нельзя одному или вместе с друзьями жить общедуховной жизнью. Исповедовать Веру народа и как можно точно следовать ей еще не значит жить его общедуховной жизнью. Чтобы жить общедуховной жизнью, недостаточно жить шемовой жизнью самой по себе (даже если она подкреплена погружением в яфетическую жизнь). Надо жить сторгической общедуховностью и этнической общедушевностью, жить шемовой и хамовой жизнью Народности, этнически и психически не отчужденно от нее.

Но и этого недостаточно. Нельзя полноценно жить общедуховной жизнью, не живя жизнью общедушевной. Чтобы жить общедушевной жизнью своего народа, надо жить вместе с народом, быть его частицей. Можно любить и знать культуру народа, но это не значит жить его общедушевной жизнью. Чтобы жить полноценной общедуховной жизнью, надо, во-первых, психически и сторгически стать человеком народа, сделать его Хама и его Шема своим и, во-вторых, жить образом жизни своего народа.

Образ жизни – род потаенного действия Общей души, определяющий ее существование не менее единения в этническом строе.

У каждой Общей души свое чувство присутствия Первого Лица – своя Вера, свое сознание горней устремленности Первого Лица – своя общедуховная власть, свой образ жизни, своя культура, свое переживание общедушевной сторгичности, своя совесть, свое добро, своя истина, своя Власть, свое коллективное эго. И это не грань всечеловеческого или особое выявление единой всечеловеческой инстанции, а свое собственное.

В Вероисповедании каждой Общей души всегда есть и магический элемент верований, и мистический элемент Веры. Верования – не от Первого Лица, а от магического сознания. Сама Вера – мистична, а не магична.

Человек желает брать себе то, что ему не дано и не принадлежит. Верования основаны на стремлениях овладеть тем в Природе и Космосе, до чего дотягиваются щупальца магического или аналитического сознания, что нужно расположить к себе и использовать для своих нужд. Магические и интеллектуальные возможности позволяют человеку надеяться, что ему удастся воздействовать в нужном ему направлении на некоторую к нему равнодушную Силу, неизмеримо превышающую его силу. Верования как соучастники Веры присутствуют в общедушевном Исповедании в том или ином качестве.

Вера – чувство Подлинника в человеке. Вероисповедание – содержание Веры и ее предмет. Вера может переживаться и без четко выраженного исповедания и без четко обозначенных в обществе институтов «духовной власти». Но без Веры и Вероисповедания общедуховная жизнь невозможна. Вера и Вероисповедание – основа общедуховной жизни.

Отдельный человек крайне редко способен на выработку своего миропонимания и жизневоззрения. Вероисповедание и идеологию человек принимает не по разуму-мудрости и не по филическому разуму-интеллекту, а по Вере. Исповедание выстраивается не от умозрения, откровения, опыта сознания, а от чувства Веры и установившейся практики обращения к высшим Силам или Существам. Все остальное – прикладное. Человек верует в то, что составляет его жизнепонимание, какое бы оно ни было.

Общедуховная жизнь – жизнь религиозная, вероисповедальческая. В основании любой религии (даже древних языческих) не ее постулаты, а неустранимые потребности человека в Вере и молитве.

Вера основана Первым Лицом в качестве базового чувства жизни человека и не подчинена психологическим законам и филическим установкам творчества. Веру определяет сама Вера, то есть особенности чувства Веры в той или иной Общей душе.

Общедуховная жизнь определяется не сакральными текстами, не богословскими идеями и разработками и не постановлениями инстанций «духовной власти». Не это лежит в основании общедуховной жизни, а исключительно потребность верить и молиться. Эти потребности в Общих душах различаются, имеют свой стиль, свои традиции переживания и молитвенной практики. Специфика общедуховной жизни, в первую очередь, определяется спецификой переживания Веры, а потом установками Исповедания и Мировоззрения, приложенными к Вере и молитве.

Вероисповедание утешает в том, в чем надо человека утешить, но утешить иначе, чем Верой, нельзя.

Религиозное чувство не только Вера и жизневоззрение, но еще и особое филическое чувство, которое наслаждает душу не менее влюбленности или интеллектуального вдохновения. Веруют всегда в то, во что вкусно верить, что возбуждает наслаждение религиозного чувства. Добывание духовного наслаждения – один из двигателей духовной жизни человека. Духовное наслаждение придает соответствующее духовное самочувствие. Духовных наслаждений немало и в личнодуховной жизни и в любви. Духовное наслаждение в общедуховной жизни – это, прежде всего, духовное наслаждение религиозного чувства. Вера, какая бы она ни была, должна религиозно наслаждать человека. Неприятная или не совсем приятная религиозному чувству истина не нужна общедуховной жизни.

Содержание Веры – Вероисповедание – не может не выражать то, во что человеку хочется верить. Конкретное содержание Веры строится в соответствии с тем, во что хочется верить человеку. Верят в то, о чем мечтается. Мечта, выраженная в Вере, становится полетом духа, одним из самых возвышенных состояний человека. Если человек мечтает обрести в посмертном существовании вечное блаженство, то так оно и должно быть по установкам его Веры, в которых упования и действительность тождественны.

Любое Вероисповедание постулирует то, что любой человек, вне зависимости от его уровня духовного сознания, способен признать в качестве истины и передать потомкам по традиции.

Верить не то же самое, что признавать реальность или действительность того, во что веришь. И, наоборот, можно знать реальность того, что есть или грядет, но не верить в это. Про предмет Веры нельзя сказать, что он реален или нереален, он неведомо реален или нереален. Верят обычно в неведомое, реальность чего знать нельзя.

Вероисповедание (содержание Веры) не нуждается в достоверности. Люди исповедуют не потому, что достоверно то, что они исповедуют, а потому, что это разработано, предназначено и без твоего участия принято Вероисповеданием, не желающим опираться на истинность и достоверность и предъявляющим себя в высшем духовном достоинстве.

В отношении достоверности ни одно Вероисповедание не лучше и не хуже другого. В том числе и вера в Зевса или вера в коммунизм. Но живя в безверии, человек кастрирует себя, устраняет правящий центр Структуры из своей жизни.

Достоверность требует веры (вера в достоверность), но исповедание – такое, какое оно всегда существовало в человечестве, – достоверности не требовало. На Востоке исповедание подкрепляется трансцендентальным опытом, на Западе – чудом.

Все религии в разных видах возвещают человеку и то, что ему хотелось услышать, и то, что он, вне зависимости от достоверности, может принять по уровню своего сознания. В этом нет никакого лукавства потому, что основная функция Вероисповедания – духовно сплачивать Общую душу. Что невозможно на таком содержании, которое всякий человек не может принять или понять. Сплочение возможно на простых, ясных и не имеющих никакого отношения к достоверности установлениях, которые могут разделять все.

Нимродова власть Государства – назначающая воля общедушевной Самости. Хам и его интерпсихический Строй – исполняющая воля общедушевной Самости.

Общедуховная власть – назначающая воля Народности Общей души. Есть у Народности и своя исполняющая воля – воля вероисповедальческого Строя Шема.

Вероисповедальческий Строй Шема совершенно иной интонации, нежели интерпсихический Строй Хама и коллективного эго.

Можно быть в конфессии, исповедовать Веру и не быть в составе вероисповедальческого Строя, то есть не жить общедуховной жизнью. И наоборот. В Китае нет Вероисповедания в европейском понимании, но от этого его Вероисповедальческий Строй не становится слабее. Нахождение в Вероисповедальческом Строю – одна из сторон общедуховной жизни.

Вера одной конфессии может быть одна и та же у разных народов, но Вероисповедальческий Строй у каждой Общей души свой. Вероисповедание может погибнуть и вновь возникнуть, но глубоко разрушенный Вероисповедальческий Строй восстановить чрезвычайно трудно.

В качестве смысложизненной силы, самодостаточной и магической, вероисповедальческий Строй не требует личной убежденности, даже не всегда ведает, что это такое. Вероисповедальческий Строй – нечто само собой разумеющееся, передающееся из поколения в поколение, могучее пассивной уверенностью, не нуждающееся в упорстве напряженной душевной работы, в духовных страданиях углубленности, религиозном беспокойстве, в опыте растущей души. Вероисповедальческий Строй устанавливается с детства, схож со внушением или гипнозом, самоуверен и спокоен, самоудовлетворен и недвижен и потому требует безусловного и благоговейного послушания.

В составе Народности вероисповедальческий Строй совмещен с интерпсихическим Строем и образует Строй Общей души. Вероисповедальческий Строй способен подавать в интерпсихический Строй мобилизационный сигнал и высшее мобилизационное обеспечение.

Есть одно априорное представление, которое мешает пониманию человека и его Структуры. Это представление о том, что, как отдельные люди, собираясь вместе, создают общество, так и отдельные человеческие души, собираясь вместе, создают Общую душу или общедушевные образования. Это не так. Личнодушевная сторона содержится в Структуре как таковой, но личнодушевная жизнь являет себя в общедушевном лоне. Личнодушевное создается в процессе его выделения из общедушевного и постольку, поскольку Общая душа разрешает человеку отличаться от всех и выделяться. Не нужно быть особо внимательным наблюдателем человеческой природы, чтобы отметить врожденный приоритет общедушевного над личнодушевным.

Человек есть, по преимуществу, существо общедушевное. Общая душа – прибежище всех людей. Без такого прибежища полная деградация, «растление», как это произошло до Потопа. Абсолютное большинство людей во все века суть своехарактерные или не своехарактерные ячейки Общей души. Общая душа определяет внутренний мир человека. Всё остальное – хозяйствование, наука, культура, религия – прикладывается к установкам Общей души или выражает ее. Субъектом развития человека как такового является Общая душа. В основе развития человечества – развитие Общей души.

Душа человеческая живет на два фронта. В личной жизни есть зримая, событийная биография, и есть никому, кроме самого себя, неведомая биография внутренней жизни. В общедушевной жизни этим двум фронтам соответствуют История и Путь Общей души. Путь – внутреннее развитие Общей души.

Замысел Божий относительно общедушевной жизни совершается не в Истории, а на Пути. Общая душа имеет путевой смысл, но не смысл исторический, путевую цель, но не цель историческую. Сама по себе История никуда не ведет, тем более – в Царство Божие. История целиком содержится в прошедшем. Она не направлена и непредсказуема. Она вечно импровизирует, стремясь в следующий момент, но не в конечную точку, при достижении которой завершается не История, а Путь Общей души.

В той или иной мере Общая душа обусловливает ход и характер тех событий, которые предлагаются ей Историей, непредсказуемо творимой несознательными волями на внеобщедушевном (государственном, общественном) уровне, – когда отдельными людьми, когда общественными течениями или группами лиц, иногда попросту случаем. Общая душа является действующим лицом Истории в том смысле, что она определяет не столько события, сколько характер течения событий, – и тем самым во многом предуготавливает их результат и некий выход от одних событий к другим событиям; если и не к конкретным, имеющим быть событиям будущего, то к вееру возможных будущих событий. Из сколь угодно глубокого и основательного знания Общей души народа нельзя вывести ход Истории.

История – неразрывная цепь событий, разворот сюжета, вне цельного, неразрешимого, самого по себе не приводящего к завершению действия. История должна длиться и длиться, делая сюжетные ходы, создающие напряженность восхождения Общей души и обеспечивающие ее Путь топливом. Сюжет Истории должен дать совершаться Пути. Общая душа может погибнуть в Истории и не состояться на Пути. Зло Истории крушит народы, обрывает Историю народа, не дает ей дальше длиться. Зло на Пути – от духовных немощей Общей души, срывающих ее восхождение или заводящих ее в путевой тупик. История влияет на Путь Общей души так же, как события жизни отдельного человека влияют на процесс восхождения его личного духа. И, наоборот, Путь влияет на ход Истории, так как Общие души живут в историческом времени в некоторой зависимости от достигнутой ими точки путевого развития.

На Пути задействованы не те общедушевные инстанции, что в Истории. История, по большей части, вершится в столкновениях обращенных друг к другу общедушевных Самостей, которые ткут ее событийную ткань. Глубинный же, в себя обращенный субъект жизни Общей души, – ее Народность. Народность принимает сюжет Истории как свою историческую судьбу, в течение которой вписана ее путевая жизнь.

Общая душа на Пути взрослеет и взрослеет, но не с природной необходимостью, а самовластно, обладая свободой входить или не входить в следующую стадию своего Пути. Переходя в следующий путевой возраст (или следующую стадию возраста), Общая душа не стареет, а приближается к завершающему состоянию полной зрелости и силы. Чтобы увидеть ее Путь, надо суметь различить смену возрастов внутреннего развития Общей души.

Надо сказать, что само по себе распространение и государственное введение религий Библейского корня еще не означало общедуховное оживление народов. Общие души западного мира вообще очень молоды. Сколько им? Тысяча лет? Несколько столетий? Одни – только-только родились и в муках учатся жить, другие – прошли первые путевые этапы, чуть-чуть повзрослели, но, хлебнув отрицательного опыта бытия, чувствуют себя, как это бывает с молодыми людьми, старыми. Все, однако, делают лишь первые шаги.

Общих душ в полностью состоявшемся виде нет. Одни Общие души в Истории только начинают образовываться, существуют в качестве общедушевного полуфабриката, общедушевного образования, другие уже стали Общими душами, но и те и другие, бывает, рушатся – в процессе или после образования.

История не дает состояться всем Общим душам. Отсюда такое обилие обломков Общих душ и их полуфабрикатов. Быть может, в некоторые моменты Истории они создают общую картину общедушевной жизни на Земле. В современном мире действуют и общедушевные, и дообщедушевные, и внеобщедушевные национальные образования. Не в наших силах разбираться в этом вселенском смешении и делать практические выводы.

В отличие от личнодушевной стороны, Общая душа задана, а не дана. Каждый следующий момент восходящего развития Общей души есть новый этап ее структурного самостроительства, нацеленного к завершенной конструкции, которая как цельная и полная Структура явит себя в итоге Пути. Таким образом, Общая душа собирается на Пути, строит сама себя и по мере этого все более и более запускается на предназначенную работу. Ее Путь, прежде всего, есть это собирание, осуществление, строительство, возведение, ее поэтапное задействование. Периоды и возрасты общедушевного Пути суть моменты этого процесса. Каждому периоду и возрасту соответствует определенный уровень собранности Структуры Общей души и степень ее готовности продолжать Путь.

Четыре возраста Общей души – четыре разные состояния челоека. Поскольку общедушевная и общедуховная жизнь доминирует в человечестве, то это и четыре разных типа человека вообще.

В возрасте Хама главенствует Хам, Власть и коллективное эго. Человек возраста Хама живет в составе более или менее сплоченной толпы, более или менее жестко организованной и направляемой верованиями и Властью. Орда – сплоченность толпы в единство действия и жизни вообще – один из образчиков дообщедушевного жизнедействия в возрасте Хама.

Для Общей души возраста Хама необходимо традиционно установленное народное отношение к природной жизни, к плотской жизни, к физическому труду, к пище и ее потреблению. Изменение всего этого сказывается на шемовой и яфетической жизни.

При переходе Общей души из возраста в возраст коллективное эго не исчезает и не заменяется. В возрасте Хама-Яфета коллективное эго надо рассматривать не как обузданное (так хотелось бы думать), а как всегдашнее самодеятельное начало в Общей душе. Оно остается в действии как исполняющая инстанция, как ядро рабочего Хама, живя при этом не только совместной и управляемой жизнью с Яфетом, но и самостоятельно, а бывает, и самовольно.

Яфет в возрасте Хама-Яфета восседает на Хаме, правит им, но это не значит, что правит всегда, и не значит, что абсолютно правит. Яфет в Общей душе возраста Хама-Яфета стремится стать автономным и основным пластом Общей души. Но и поныне коллективное эго способно целиком захватить Общую душу.

Коллективное эго вполне и зримо являет себя, как только нации теряют свое шемово лицо и мотивируются тем же и так же, как в древние времена. История ХХ века показала, как опасно на длительное время ввергать народы в родную для коллективного эго атмосферу жизни, в атмосферу бойни, войны, убийств, крови.

Важно понимать, что Общая душа не развилась, не выросла самопроизвольно из дообщедушевного состояния возраста Хама. Возникновение Общей души – не эволюционный переход из возраста Хама в возраст Хама-Яфета, а превращение, которое видится постепенным, если мерить его меркой отдельной жизни, или взрывным, если смотреть на него в масштабах исторического времени.

Образование Общей души возраста Хама-Яфета – это образование Народности, это образование общедуховной власти и вероисповедальческого Строя. Именно присутствие Народности в Общей душе приводит к превращению национальной Самости возраста Хама в общедушевную Самость возраста Хама-Яфета. Народность – пробой Шема на Хама, в результате которого из коллективного эго образуется конкретная Общая душа и общедуховная власть в ней.

С первого осевого времени начался новый акт Становления человека – строительство Общей души возраста Хама-Яфета. Силы эденских Светов с этого времени действуют в Шеме на пробой к Хаму. Силы эти превышают наличные силы человечества и не могут выдвигаться ими или из них.

Общедуховная власть и инстанция Шем-Хам (Народность в нашем понимании – в российском варианте «Православие»), нимродова Власть («Самодержавие») и инстанция Яфет-Хам, общедушевная Самость (в российском варианте «Народность») – точная форма, выражающая Структуру Общей души в возрасте Хама-Яфета.

В этом возрасте Хама нет инстанции Шем-Яфет, ставящей Яфета под Шема. В своей деятельности Яфет в этом возрасте более или менее (в разные времена по-разному) озирается на Шема. Вероисповедание в возрасте Хама-Яфета строится на такого рода озирании Яфета на Шема.

Возраст Хама-Яфета – общедушевный возраст, в котором наиболее значимы именно филические переживания, чувства, сознания. Всё в возрасте Хама-Яфета создается воображением для удовлетворения всяческих запросов людей и их чаяний. Вера, культ, общедуховная власть возраста Хама-Яфета рассчитаны на удовлетворение человека, преимущественно живущего филическими чувствами и сознаниями. Общедушевная жизнь возраста Хама-Яфета приспособлена для того, чтобы всякий человек, включаясь в яфетическое поле, чувствовал, что он живет духовной жизнью. Мудрость и свободное нравственное чувство остаются в тени или в элитарном общедуховном употреблении.

Вероисповедания возраста Хама-Яфета имеют отношение к Шему, но они яфетические по содержанию, по настроению, по желаниям, по правлению, по способу воздействия на людей, по самоутверждению и основательно перепутаны с верованиями. Вероисповедание возраста Хама-Яфета воздвигнуто на откровениях человека, живущего филически и яфетически. Это культурное или культурно-интеллектуальное произведение, основано ли оно на опыте или только на воображении.

При строительстве нового яфетического фундамента Общей души обмен филической жизненностью все более обретает силу принудительности, но недостаточную для того, чтобы цементировать и продолжать строить на себе всю общедушевную жизнь. Для этого необходимо возникновение яфетического Строя, долженствующего стать новым культурным фундаментом Общей души. Главным действующим лицом в общедушевной Структуре вместо Хама стремится стать Яфет, но это не происходит. Яфетическая жизнь Общей души малу-помалу перестает быть чем-то подсобным, надстроенным, функциональным, но не в состоянии взять на себя нагрузку, свойственную базисному началу.

Общая душа нового времени пытается установиться на двух фундаментах, один из которых основан на интерпсихическом Строе Хама, другой – на Строе Яфета.

Интерплотский и интерпсихический фундамент общедушевной жизни создал Тот, Кто разделил человечество на народы и велел им наполнять Землю. Вновь образуемый яфетический фундамент закладывается трудами человеческого творчества, но, чтобы быть фундаментом, он должен быть заложен столь же прочно и надежно. Тем более что в новых условиях жизни, урбанизированной и технотронной, филическое чувство должно компенсировать неизбежную неполноценность интерплотской жизни и вялость интерпсихической жизни.

Чтобы филическая жизненность стала базовой в Общей душе, надо яфетическое взаимопонимание и солидарность возвести в ранг взаимослужения, – подобно тому, как интерплотская и интерпсихическая общность становится в Общей душе этническим взаимослужением и самоограничением. Интерплотская почва при этом, конечно, не аннулируется, но Общая душа укореняется не только в ней. «Земляк» все более становится морально-культурным сродственником – и не по личнодушевному сходству в воспитании, скажем, и не по принадлежности к определенной среде или кругу общества, а по новому почвенному национальному (или наднациональному) чувству, укорененному на яфетической основе. Самосознание человека в обществе меняется. Однако страх выбиться из морально-культурного (яфетического) Строя общества еще не столь действенный, как страх лишиться защиты общего этнического Строя.

Яфетический Строй, пусть и недостаточно прочный для требований фундамента, определенно намечен в ХХ веке. Для того же, чтобы этническое взаимослужение и самоограничение смогло адекватно замениться на филическое взаимослужение, нужно, чтобы общефилическое взаимопонимание и солидарность были возведены на уровень, при котором соплеменник более узнается не по его этническому происхождению, а исключительно по морально-культурной сродственности, возникшей не только по сходству воспитания или принадлежности к одному и тому же кругу общества, но по одному и тому же напору национальной филической жизненности. «Ближний» или «свой» в Общей душе нового времени все более определяется не по облику и не по характеру психики, а по морали, культуре, стилю интеллекта, по эстетическим переживаниям. «Чужие» также определяются по яфетическим особенностям общедушевной стороны человека.

Процесс создания Саров в человечестве только начался, но начался. Общая душа еще далеко не состоялась. Она рождена в первое осевое время в недоличностности, еще не личностной. Она должна стать личностной в возрасте Яфета-Шема через Сара. О ныне живущих Общих душах вернее говорить не как о самобытийственных существах, полновесных субъектах Истории, взаимодействующих друг с другом как личность с личностью, а об общедушевных или общедуховных явлениях и процессах во внутреннем мире (Структуре) человека.

Нынешние Общие души есть нечто незавершенное, до конца несработанное, находящееся далеко не на высших ступенях становления. Сар действует в куда более осуществленной Общей душе возраста Яфета-Шема. Но без понятия Сара как такового, пусть и незадействованного, не видно вектора духовного роста, невозможно и само представление об общедуховной жизни.

В возрасте Хама нет Общей души, есть дообщедушевное коллективное эго и национальная Самость. Возраст Хама-Яфета – возраст основания Общих душ и развития к созданию Саров в них. Здесь строится Народность, которой не было в возрасте Хама, и национальная Самость становится общедушевной Самостью. Но Общая душа недостаточно пригодна для общедуховной жизни, состоит в отношении к ней в предварительном состоянии. Возраст Хама-Яфета – возраст предварительной общедуховной жизни. Опыта зрелой общедуховной жизни еще не было в человечестве.

Возраст Хама-Яфета – возраст пробных Общих душ. Одни Общие души возраста Хама-Яфета допускаются к дальнейшему восхождению на Пути, к переходу в возраст Яфета-Шема, и тем останутся в человечестве. Другие растворятся. Это зависит и от того, смогла или не смогла Общая душа создать Сара.

Сар осуществит цельность и целостность Общей души. Сар – высшая инстанция Общей души возраста Яфета-Шема, ее несущий стержень, ее глубинное выражение и духовная персонификация.

Духовной Власти в точном смысле слова до второго осевого времени в Общей душе нет. Подлинная духовная Власть (с большой буквы) это серафическая Власть, Власть Сара Общей души.

Общая душа нерушимо состоится, как только встанет под Власть Сара Общей души. Что это значит? Чтобы уяснить это, нам следует вникнуть в природу Сара и сарических сил.