Человек в Замысле Бога

Величайшая загадка человека – присутствие «Я» в нем – приоткрыта в Библии. В стихе 26 первой главы книги Бытия сказано, что Бог намеревался создать человека «как подобие» Себя. Быть «как подобие» в первом приближении значит быть несовершенным в отношении идеального совершенства Подлинника. Если человеческое «Я» создано подобием Собственного «Я» Господа, то оно высеяно из Сокровенной Глубины, есть крупица или частица Сокровенной Глубины Господа, которая в Творении может находиться в разных состояниях или положениях и сознаваться различно.

Человек существует доподлинно, но в нем, в самом образующем его центре, помещено «подобие», его Я, которое существует иначе, не так, как в Подлиннике, в котором – «Я» Господа, «Я» Подлинника.

«Я» Господа есть «Я» в состоянии подлинности. Человеческое «Я» есть особая форма бытия Божественного «Я» в низшем и производном – род существования Подлинного в подобном. Человеческое «Я», Я-подобие – не заменитель, а полноправный заместитель, обладающий властью Подлинника над тем, что ему поручено.

Сердцевина Всевышнего – Его «Я». Когда Господь скорбит о человеке в Сердце Своем (Быт. 6:6), то будем понимать: Его «Я» скорбит о «Я» человека. Библейское понимание «сердца» человека и Бога наиболее близко пониманию «Я» человека и «Я» Господа.

В чем отличия «Я» Господа, Божественного Я-Подлинника, от человеческого «Я», от Я-подобия – сказать нельзя. Человеку в высшей точке его сознания открывается не отличие, а свое сродство с Ним. Это сродство и определяет религиозное самочувствие людей.

Господь Бог – Один. Всем – Одно Подлинное «Я». Состояние подлинности «Я» только одно. Состояния существования подобия Одного и Того же могут быть разные. В Восьмом Речении Господь в Замысле Своем постановляет сотворить иное – и рабочее – состояние Своего «Я», решает явить Подлинное «Я» в ином состоянии, существующем «как подобие» Подлинника. Между человеческим «Я» и Божественным «Я» протянута нить, благодаря которой каждому из людей кажется, что он под наблюдением, что на него специально обращено внимание свыше.

В 28 главе книги Бытия, во сне Иакова, эта нить представлена лестницей, по которой восходят и нисходят ангелы, посланцы Бога. По некоторым толкованиям эта лестница – лестница Богоподобия; и установлена она между сердцем человека как такового и Сердцем Господа.

Человек не просто живое существо, не только живой, он – живущий, он – живет, зная себя субъектом своего жизнедействия. Знает же он это потому, что обладает «Я», которым, кроме него, никакое земное живое существо не обладает.

Кто кого сознает в «самосознании», ощущает в «самоощущении», чувствует в «самочувствовании»? «Я», которое в человеке, стремится постигнуть душу человека – свои «окрестности». Естественно говорить: «мое тело» и «моя душа», а не «Я» души или тела. Человек знает, что его душа (или души) принадлежит «Я», а не «Я» – душе или телу.

Сущность и деятельность «Я» – центральный вопрос человековедения. Познать самого себя и познать человека вообще – это, прежде всего, познать, что есть его «Я», откуда оно в нем, для чего назначено, как работает в Структуре его внутреннего мира и как человек работает им в себе.

Человек чувствует свое «Я» не иначе как в сочлененности с Господом – в Вере. Вера есть устремленность человеческого «Я» (как Я-подобия) к своему Подлиннику и Источнику. Вера есть основополагающее, корневое чувство человеческого «Я», возникающее в силу потребности «Я» человека как такового чувствовать себя, то есть веровать.

Угасание как таковой Веры в человеке (а не, скажем, переход в другое Вероисповедание, пусть и самое светское) есть угасание чувства «Я» человека. Когда человек теряет Веру, то в нем утрачивается само чувство «Я»: человеческое «Я» тускнеет, разуподобляется, погибает. В состоянии полного безверия человек перестает быть подобием Господа и превращается в человекообразное существо.

Религиозное чувство есть высший и наиболее полноценный род чувства «Я». В чистом виде религиозное чувство есть чувство обращенности себя («как подобия») к Высшему Началу (как Подлиннику), устремленности своего «Я» к Его «Я» и чувство взаимодействия с Ним. Есть редчайшие минуты переживания всей полноты религиозной обращенности к Господу, в которых человеческое «Я» выносится навстречу Ему и живет наедине с Ним. В эти молитвенные мгновения «Я» переживается как таковое и вполне.

Наиболее внятно «Я» обнаруживает себя при обращении «Я» человека к «Я» Господа, в молитве. Суть молитвы – молвить от своего человеческого «Я» к «Я» Господа, заявить о причастности своего «Я» к Его «Я» и стремление получить санкцию на укоренение человеческого «Я» там, где оно должно быть укоренено. Всё то, что задействуется человеком в молитве, призвано вторить мотиву, заложенному в человеческом «Я», переживающему свое исхождение от Сердцевины Господа.

В акте создания человека Всевышний, по-видимому, исходил из того, что Ему нужен нераздельно связанный с Ним нитью (лестницей, каналом) подобия и свободноволящий (полноправный) соратник, который всегда был бы вместе с Ним, лицом к Его лицу. Сделать «по образу Нашему как подобие Наше» значит сделать соответствующим Себе. Соответствующий – не только соотносимый, но и со-ответственный, несущий ответственность за исполнение Воли Всевышнего, за успех Его Замысла, за предпринятое Им. Человек несоизмерим с Богом и потому ответственен в меру своей со-ответственности Ему.

Человек – не королевич, а младший партнер Господа Бога, Его работник и помощник.

«Я» человека включено в Структуру человека для того, чтобы исполнять Волю Господа. Человеку необходимо понять, на что он работает, какую внутреннюю работу надлежит ему выполнять. Зрячесть на то, на что он работает, определяет работу, которую он должен совершать.

Стать зрячим значит понять, что не для счастья благополучия жив человек. Счастье благополучия – праздник, отдых, отпуск, передышка, а не работа. Стремление жизнь превратить в праздник значит отказаться от жизни, лишить ее смысла, цели, значения, превратить в дым. Не хочешь работы, хочешь праздности – не желаешь жить.

В соответствии со своим Божественным происхождением «Я» является носителем свободы в человеке. В этом смысле можно понять тех, кто «подобие» Бога в человеке понимает именно как его свободу.

Сознание свободы есть еще одно коренное сознание жизни «Я» человека. От свободной работы «Я» во многом зависит, исполняет или не исполняет человек свою жизнь.

Человеческое «Я» обладает и волей выбора, и свободой выбора, оно само выбирает, как и когда ему жить, с какой инстанцией Структуры и в каком режиме работать. Единственность «Я» и уникальность его укорененности в данном человеке выражается и в этой свободе выбора, и в индивидуальном осуществлении его в деле управления Структурой человека.

Если Сердцевина Всевышнего Своим подобием присутствует в человеке в качестве главного действующего лица его Структуры, то можно предположить, что человек есть микрокосм в отношении некоторого Макрокосма и что он существует так же и в том же отношении ко всему в себе, как и в каком Всевышний – и Его «Я»! – существует во Всём и по отношению ко Всему, что Им замыслено, создано, сделано и что предстоит создать и сделать. Недаром «Я» человека принимает Мир целостно и как целостность.

Понятие Структуры мы вводим взамен понятия единой самобытийственной души человека.

Присутствие «Я» в Структуре человека фокусирует все три его души в одном и том же направлении и на один и тот же центр; и тем обеспечивает целостность Структуры.

Сила самоцентрирования, исходящая от «Я» на Структуру, концентрирует человеческую жизнь, приводит сфокусированную на себя жизнь к наивысшей концентрации и, тем самым, обеспечивает полноту жизни человека и ее переживания. От концентрированности всей жизни на «Я» мощь волевого начала человеческой жизни увеличивается.

Господь – Один. И «Я» Господа – Одно. «Я» каждого человека и человека как такового есть подобие Одного и Того же «Я» Господа. Верно и то, что человеческое Я одно на всех, и то, что человеческое Я одно во всех. «Я» одного человека не может быть иначе подобным «Я» Всевышнего, чем «Я» другого человека. Люди не инакоподобны.

Поскольку человеческое «Я» одно и то же во всех людях, то можно говорить о психическом и филическом единстве человечества, проживающего в одной и той же сфере Первого Лица, как мы будем говорить ниже.

Есть человеческое подобие, и оно одинаково во всех людях. Но это не означает, что у всех одна и та же степень одного и того же подобия.

«Я» каждого из нас не больше, не меньше «Я» любого другого человека, не лучше и не хуже его, не более и не менее значительно, не более или менее «личностно» или «индивидуально» и не более светлое или менее светлое. «Я» отличается от «Я» тем, что одно из них – более подлинно (ближе к «Я» Подлинника), а другое – менее подлинно, дальше от Него. Есть различные степени подлинности (зрелости?) «Я», различные положения «Я» на лестнице Богоподобия.

Наивысшее состояние подлинности существования – в состоянии существования Подлинника – Одного, Сердца Господа.

Наивысшее состояние подлинности, доступное человеку по каналу Богоподобия, есть состояние вселенской духовной жизни.

Первый показатель вселенской духовной жизни и главное его проявление – вселюбие, вселенская, агапическая любовь. Агапическая любовь обращена ко всем и каждому, но не напрямую, а как бы через Бога. И потому она одинакова к любому человеку, в том числе и к врагу. Для агапической любви личностный объект переживания любви не годен. Для ее самоистечения не нужен «предмет» или «образ». Для тех, кто верит в Бога как живущего во Всём Существа, агапическая любовь ведет к свойственной Ему вселенской жизни.

В состоянии вселенской духовной жизни агапическая любовь неразрывно связана с сознанием всемирности, своей причастности ко Всему и вместе с тем своей вневременности, внепространственности, внетелесности. Вселенская духовная жизнь, как разъяснял хорошо знавший ее в себе Лев Толстой, «есть признание собою всех существ мира» (том 54. Стр. 183), «стремление захватить в себя Всё, сделать свое сознание сознанием Всего» (54.167).

Сознание всемирности в человеке свойственно его состоянию наибольшего тяготения к Всеобщему Центру духовного тяготения. Человеческое «Я» в этом состоянии (в этом положении на лестнице Богоподобия) признается тенью Всевышнего, «Я» Господа, а весь материальный мир – псевдореальным и призрачным.

Человеческое «Я», Я-подобие, которое одно и то же во всех людях, мы будем называть коренным Я» человека.

Человек обращен к Господу не как индивидуальный Автор своей жизни, а одним и тем же для всех людей коренным Я. Коренное Я – выявление в каждом отдельном человеке «Я» человека как такового, «Я» рода человеческого, всечеловеческого Я, Первого Лица.

Вера – чувство всечеловеческого «Я» (Первого Лица) в каждом человеке (где оно является коренным Я) к Подлиннику, по отношению к которому всечеловеческое «Я» подобие. Верить – значит чувствовать в себе присутствие подобия Подлинника.

Веру утверждать не требуется. Утверждать приходится не Веру, а постулаты Вероисповедания, которые нужны в силу человеческой природы и обращенности к не склонной к сомнениям самости.

Коренное Я (всечеловеческое «Я» в каждом) несет сознание единичного выделенного Центра Всего Существующего. Но, ставя подпись на документе, человек не имеет в виду свое обладающее сознанием Центра Всего «Я». Не выделенный Центр Всего приходит в гости, не обращенное к «Я» Господа всечеловеческое «Я» пишет стихи, делает прежде сознательно намеченную работу, занимается коммерцией, наукой, спортом, решает, где и с кем ему жить, и прочее, от детства до смерти.

Человеческая целостность определена тем, что в ней есть «Я». Коренное Я всегда присутствует в человеке, сохраняя его целостность и единство, но само обычно не волит. Целостность Структуры обусловлена не волящим действием коренного Я и не его сигналами управления, а одним присутствием коренного Я в ней.

Само по себе коренное Я, Я-подобие, участвует во всех тех жизнепроявлениях человека, которые обращены к Божественному Подлиннику. Но, чтобы выполнять Волю Всевышнего, коренному Я необходимо работать и работать в человеке, а не просто наличествовать в его Структуре. В коренное Я вложена неустранимая потребность быть активным деятелем Структуры человека. Это-то стремление и лежит, видимо, в основании огромного напряжения всяческой деятельности великого множества людей, менее всего помышляющих о страданиях становления духовной жизни в себе. Осуществляется оно через производные коренного Я.

Коренное Я, будучи всечеловеческим Я, задействуется в Структуре внутреннего мира своими производными.

Во встрече человека с человеком действует совсем не то «Я», которое наедине с собой, или в творческой (сотворческой) жизни, или в жизни народной. И это не разные стороны одного и того же «Я», а разные самосознания одного и того же «Я», разные его выявления. Производные коренного Я – разные его выявления в разных сторонах внутреннего мира человека. Каждое из производных не связаны с другими, кроме как через коренное Я.

Коренное Я надличностно и надиндивидуально. Производные коренного Я – личностны. Одни из них – свободно управляющие, являющиеся свободными Центрами управления в Структуре человека. Другие – свободно волящие, являющиеся субъектами той или иной души.

Различие между теми и другими в том, что в первом случае деятелем является не «Я», а тот элемент Структуры, который получает управляющий сигнал от него. Управляющее Я приводит некую инстанцию Структуры в действие и направляет это действие. Волящей в этом случае является инстанция Структуры, а не «Я». Во втором случае деятель – «Я», и «Я» производит волящее действие. Волевая производная – не руль, а мотор.

Автор в социальном смысле – собственник произведений. Он создает продукт филической действительности, пригодной для восприятия другими людьми. Авторская производная коренного Я это не лицо автора какого-либо произведения, а то, что в человеке производит художество самого себя, творчество самого себя, самотворчество, самосоздание, внутриличностное саморазвитие собственной творческой волей, непрерывно действующей в потоке бодрствующей жизни, на ее событийном материале.

Авторскую производную коренного Я мы будем называть авторским Я.

Авторское Я – Автор самого себя, Автор прохождения всей человеческой жизни.

Весь объем ежесекундной филической продукции воображения, представления, умозрения, любования и прочее есть продукция авторского Я данного человека.

Коренное Я и авторское Я переживаются по-разному. Если коренное Я сознается выделенным центром Всего существующего, то авторское Я – исключительно мой центр и переживается в качестве волевого начала себя, обладающего глубинной личностной волей, которая творит и внутренний мир, и событийный ряд жизни, создает картину жизнепрохождения в самом широком смысле слова.

В делах человеческих, в суете сует, в сфере деятельности Автора – коренное Я молчит. В то время как авторское Я не только производит особенную и в деталях только этому человеку свойственную работу, но и работает в каждом по-разному. Каждый человек обладает своим особенным авторским Я, пестует его и уникален в этом отношении.

Коренное Я не находится в гуще событий и переживаний всей внешней и многих сторон внутренней жизни человека. Авторское Я – деятель личной жизни человека, всех действий его внутренней жизни, в результате которых тот или иной акт внешней жизни может или не может состояться.

Всечеловеческое коренное Я не тщеславится и вообще неповинно в эготическом самосознании человека. Авторское Я индивидуально, у каждого человека свое собственное. Оно непосредственно руководит жизнепрохождением человека.

Именно обладающего свободой принимать решения авторское Я всякий в конкретной жизни признает своим «Я». И бессмертие свое полагает не иначе, как с авторским Я.

За редчайшими исключениями всякий человек выставляет себя другим людям и прирожденно умеет делать это. Именно авторское Я определяет то, что человек чувствует и сознает себя всегда значительнее, чем есть на самом деле. В этом одна из причин, по которым человек считает авторское Я своим «Я». Именно авторское Я определяет самочувствие и самосознание человека. Людьми правит не секс и голод, а требования самочувствования авторского Я.

Авторское Я – самостоятельное и личностно волящее начало, реально действующее в предоставленной ему сфере, необходимое для краткого временного промежутка человеческой жизни и исчезающее по смерти.

Человек, в отличие от животного, есть Автор своей жизни. Автор этот входит в состав филической души и своей филической жизни.

Филическая жизнь пронизывает всё наше существование. Человек сталкивается с нею и когда углублен в себя, и когда обращен наружу. Это «своя авторская жизнь» в самом широком смысле слова, включая сюда и творческую жизнь, и все принятые решения в жизни.

Заложенное в душу потайного двойника (судьба) определяет не предназначенные события, а сюжет развития внутреннего мира человека, прежде всего его авторского начала. Событийный ряд, благодаря судьбе авторства, более или менее удачно отбирается соответственно с заданным маршрутом душевного развития.

Судьба авторского жизнепрохождения установлена для создания авторской картины. Авторская картина Произведения жизни в основном создается авторским Я.

Задача авторского Я четко ощутима: варить человеческую жизнь. Для этого авторское Я обладает назначающей и творческой волей в филической душе. Как Автор жизнепрохождения конкретного человека авторское Я есть волящий деятель. Как творческое лицо оно обладает творческой волей, волей, а не сигналом управления.

Авторское Я есть более всего и прежде всего творческое действие, без которого нет человека. Саму творческую энергию и творческую волю авторское Я человека не вырабатывает; оно изменяет уровень и накал творческой энергии.

Авторское Я это и творчество, и воля. Именно авторское Я делает человека волевым человеком. Авторским Я человек терпит боль и побеждает страх. Без воли авторского Я человек не смог бы трудиться, производить хлеб, не только потому, что для этого необходима творчески добытая производственная хватка, но и потому, что ему надо свободно заставить себя производить этот труд.

Авторское Я – свободноволящий Автор: Автор биографии в событийном потоке жизни и Автор происходящего в филической реальности.

Авторское Я способно ставить цели и задачи. Это и цель житейского устроительства – так, как оно представляется ему наиболее привлекательным или удобным, престижным, дающим авторскому Я выставить себя в более достойном или высшем по какому-либо статусу виде. Такие его желания могут и не иметь общего с мирскими целями, например, цель самоудовлетворения или искусства для одного себя.

Авторское Я создает тайный образ себя для себя и образ себя для других. Но если первый весьма консервативен, то второй подвижен, всё время корректируется, варьируется, приспосабливается, совершенствуется и тем держит авторское Я в работе. Авторское Я крайне мнительно, словно за ним постоянно наблюдают со стороны.

Авторское Я поверх всего другого отпечатывается в мимике, походке, повадках, посадке. Мы узнаем другого человека не только по чертам лица, но по совмещению этих черт с выражением авторского Я.

Человек сильной воли покоряет человека слабой воли властным взором. Чужое авторское Я насильно включается в филическую душу другого человека и овладевает его волей.

Авторское Я – и читатель, и зритель, и слушатель. Создавая художественные произведения, авторское Я непосредственно обращается к авторским Я других, и через авторское Я каждого стремится проникнуть во всякую душу. Стремление к славе обеспечено чисто филической потребностью самовозвышения авторского Я в других глазах.

Авторское Я – тот центр, который воспринимает всё, что приходит из действительности, который отбирает образы и смыслы в соответствии со своими целями и задачами, который реагирует на всё то, что он выбрал, и заставляет разные инстанции Структуры действовать как единая воля в соответствии со своей волей и добиваться определенных жизнедвижений. Автор – великий комбинатор, использующий и разум поступков низшей души, и интеллект, и проницательные возможности филической души и ее творческую волю, и многое другое.

В человеке всегда борется самоволие низшей души и тела, с одной стороны, и воля авторского Я, с другой. Когда низшая душа хитрит, то авторское Я внимательно наблюдает за этим процессом, вмешивается в него, когда пожелает, и корректирует ход событий. Видения хитрости сами по себе, без санкции авторского Я, почти никогда не появляются в человеке.

Авторское Я и потакает телу и низшей душе, и заставляет человека делать многое из того, что не угодно его низшей душе и его телу. Авторское Я кое-что позволяет или запрещает низшей душе и телу. Другая структурная задача авторского Я и филической души в том, чтобы, воздействуя на человеческую животность, понизить уровень ее несовместимости с высшей душой. В конечном счете, авторское Я противоборствует низшей душе и плоти не для того, чтобы подавить то или другое, а для правильно направленной и потому продуктивной работы Структуры.

Авторские Я, будь они бездарные или одаренные, суть объекты агитации и пропаганды. В этом (общественном) смысле авторское Я, в отличие от коренного Я, можно рассматривать как начало несвободы человека.

Будущее время существует только для филической души. Авторское Я в филической душе пытается предвидеть будущее, всегда заглядывает в будущее, соизмеряет нынешнее с ожидаемым и соответственно действует. Автор считает последствия и, вообще-то говоря, вольготно живет перед будущим.

В стандартном случае авторское Я находится в центре Структуры – в центре ударения сознания человека. В таком качестве авторское Я как бы собирает внутренний мир вокруг себя. Структурно человек исполнен с авторским Я в качестве центра сознания его. Если центр ударения сознания был бы размещен в высшей душе, то это был бы совершенно другой человек.

Грехопадение, быть может, и состояло в том, что центр ударения сознания разместился в филической душе. Без грехопадения филическая душа должна была работать исключительно на высшую душу, не вмешиваясь в функционирование ее и не впадая в противоречие с ней.

Грехопадение можно понять как извращение сознания «Я», при котором ударение сознания перешло от коренного Я к его заменителю в филической душе, авторскому Я. Из-за такой подмены авторское Я взяло на себя многие важные функции законного центра Структуры, коренного Я. Подлинным хозяином человека было и остается коренное Я, но хозяйничает в Структуре авторское Я.

Библейское Древо Познания есть Древо обретения авторского Я, которое организует филическую действительность для внутреннего потребления – в конкретном внутричеловеческом мире, в котором оно живет и действует.

Чтобы увидеть и уяснить Структуру человека, ее сначала надо разобрать на составные части, а потом собрать в целое. В этом немало условного, искусственного, но искусственность и условность пропадут, когда удастся собрать то, что разбиралось по элементам.

Эго в человеке – не та инстанция человека, к которой можно обратиться в первом лице. Эго – не «я» в этом смысле. Человеческое «я» и эго человека – разные инстанции Структуры.

Понять человека, не различая эго и «я» как таковое (как первое лицо) нельзя.

Коренное Я по своему подобию с «Я» Господа сознает себя единичным выделенным Центром Всего существующего. Сознание эго напоминает сознание выделенного единичного центра, но не Центра Всего, не «Я», а центра низшей души человека, психофизиологической составляющей его индивидуальности.

Эго утверждается своей особостью, а не всеобщностью, как утверждает себя коренное Я.

Личность человека включает и систему первого лица, и эго низшей души.

Эго – еще не вся индивидуальность низшей души, а закваска ее индивидуальности, которая внесена откуда-то в земного человека и заквашивает по-разному в зависимости от того, в кого она внесена. Эго есть то, из чего выделяется личная психическая доминанта человека, определяющая его характер и его темперамент и вообще всё то, что вырисовывается уже во младенчестве.

Эго не индивидуальность управления во внутреннем мире человека, а индивидуальность управляемого в низшей душе. Без эго такого рода человеческой индивидуальности и ее особости не было бы.

Эго центрирует, собирает вместе, делает узконаправленным избранное направление действия низшей души, но не устанавливает его. А если и устанавливает, то реактивно, в ответ на действия извне.

Эго своим присутствием окрашивает психику человека в тот или иной тон. Эго определяет индивидуальную типологию психики. В человеке эго придает психике определенные черты, но само действие по этим чертам не производит.

Эго – это та моя психическая личностность, которая отличается от других человеческих личностностей и в этом смысле выделяется.

Эго, в отличие от первого лица, не выставляет ударение на себе, оно безударно в человеке. Самовольные устремления эго часто противостоят устремлениям первого лица, «я».

У эго нет Веры, нет сознания духовной Власти. У эго вообще нет тех чувств жизни и сознаний жизни, которые есть у как такового «я». Тот, от кого говорят в первом лице, может и не уважать или отвергать эго, стремится избавиться от него как помехи себе.

Эго – один из центров меня во мне. Эго представляется главным и алчным потребителем всевозможных благ жизни в человеке. Эгоцентризм – не пустой звук и не фигура речи, а буквальное выражение того основного стремления, которое вытекает из натуры эго, по установкам которого живет большинство людей.

Взаимоотношения авторского Я и эго во многом определяют жизнедействие всей Структуры внутреннего мира человека.

Авторское Я и эго находятся в единстве структурного взаимодействия и образуют филиоживотную инстанцию Структуры, которую мы будем называть Самостью, или нижним человеком Структуры.

Выделить эго низшей души, чтобы разглядеть его в собственных пределах, совсем не просто. Эго управляемо назначающей волей авторского Я. В общем смысле Самость есть взаимопроникновение двух действительностей. Одно из них – эго – живет в собственной среде природной земной жизни. Другое же, авторское Я, находясь во взаимопроникновении с ней, являет себя в иной (филической) действительности.

Самость боится самой себя и за саму себя. Отсюда проистекает стремление человека обрести сознание превосходства над другими (или быть не хуже других), обострение сознания и чувства себя перед другими, в отдельности от них и всегда в некотором противостоянии им, борьбе за себя.

Есть люди чрезвычайно звучного и тревожного эго, у которых эго откровенно властвует над волей разных производных «Я» в Структуре. Таких людей называют «эгоистами». Эгоизм порочен не по утилитарно-общественным причинам, а по достоинствам внутреннего мира человека.

Самость – благодаря и индивидуализации эго, и личности авторского Я – источник эгоизма и эготизма, самовыставления, гордости, тщеславия, славолюбия. Самость оскорбляется и радуется, желает принизить другого и само испытывает унижение, само возвеличивается, бахвалится, завидует, возмущается, предъявляет претензии другим и отвергает претензии других, ликует, преклоняется и отталкивается.

«Я» концентрирует жизнь, в которую оно вносится, прессует ее, усиливает ее напряжение, увеличивает страстность жизни и мощь ее волевого начала. Низшая душа и эго в ней связаны с авторским Я и получают от этой связи новую и большую полноту жизни. Низшая душа человека отличается от души животного и тем, что в нем есть индивидуальное эго, и тем, что у низшей души есть Автор. Низшая душа человека вообще не живет сама, а только в составе Самости.

Авторское Я увеличивает полноту жизни и низшей души, и нижнего человека, и плоти. Особо подчеркнем, что такое увеличение полноты жизни происходит не от глубин низшей души, а извне ее, инициировано иной, филической душою и ее правящим центром. Что грозит извращениями и даже порчей психофизиологической жизни. Включение мотива филической жизни в человеческую животность может приводить к извращенной жизнедеятельности низшей души (под влиянием воображения, скажем), к мнимо наивысшей полноте, которой необходимо самореализоваться во всех направлениях.

Животное человека действует на физиологических основаниях, к эго отношения не имеющих. Животное непомерно алчно в человеке не от эго, а в силу воображения, от авторского Я.

В алчности, из-за которой столько зла, не животный, а самостный мотив, в исполнении которого доминирует филическая воля. Капиталы, роскошь, самостное положение человека в обществе и многое, многое другое нужны авторскому Я в Самости, потребности и претензии которого безграничны.

Животное удовлетворяет плотское вожделение с любой самкой. Всё то, что в человеке сверх этого – от авторского Я, вселившегося в эго. Филиопсихическая (самостная) страстность доводит естественные сексуальные домогательства до состояния, когда человек, «теряя голову», способен совершить то, что иначе не совершил бы.

Сфера борьбы и войны между людьми в весьма незначительной степени связана с низшей душою и ее требованиями, но в огромной мере – с авторским Я и его требованиями в Самости.

Иногда авторское Я в Самости ограничивает ее благо или благо себе, но всегда ради другого блага Самости, более важного для нее. Источник самопожертвования, в отличие от самоотречения, не в высшей душе, а в авторском Я и Самости.

Обожествлять собственно творческую деятельность опасно. Работая на самого себя, авторское Я дарит яркое наслаждение, которое человек склонен принимать за наслаждение духовное. И потому ставит самотворчество авторского Я на пьедестал, выставляет его знаменем духовной свободы и тем самым совершает подмену ценностей своего душевного мира.

Самость становится бесовской, когда ее авторское Я возбуждено и разгорячает ее. Отсюда общерелигиозное требование держать в смирении свое человеческое. В общем случае авторское Я управляет всеми действиями человека и большинством внутренних процессов в нем. Почти все люди живут с такой Структурой, в которой Автор контролирует как низшую и филическую души, так и пассивную, «нерожденную» высшую душу. Единственно полноценно действующей инстанцией здесь является Самость; высшая душа же оказывается ее придатком, наростом, чем-то второстепенным и ни в коем случае не самобытийственным – «сверх-я» (сверх авторского Я), над-я, около-я.

Эго не антидуховно – ни в коем случае! – но оно не протестует против Зла. Зло при самозвучии эго легко возникает, легче распространяется и побеждает Добро.

Эго чуждо духовной жизни человека. Неправомерное звучание эго в человеке чаще всего возникает при бедности духовной жизни и опускании центра тяжести Структуры вниз, к низшей душе.

Эго концентрирует и форсирует только те силы, которые может концентрировать и форсировать. К их числу не принадлежат филиоэденские силы. Эго их и не рушит. Они слабеют в человеке в сравнении с форсированными и концентрированными эго силами психофизиологической жизни. Да так, что им не по силам справиться с эго.

Самозвучие эго – не исключение, не сбой, а всеобщее явление. При порочном самозвучии эго Самость блокирует духовную жизнь и творческую духовную жизнь, действует в противовес Филиоэдену, препятствует филиоэденскому восхождению.

Эго выполняет свою законную работу в Структуре, но почему-то выполняет порочно.

Привести эго к порочному самозвучанию способен парный ему субъект в Самости – авторское Я. Самозвучие эго, несомненно, проистекает оттого, что оно в паре с авторским Я и другими волевыми производными коренного Я.

Эго ли подчиняет себе все волевые производные, или, наоборот, волевые производные создают порочное звучание эго в человеке, но ясно, что в режим злодействия Самость вводится при некотором особом характере взаимоотношений эго и «Я» в Структуре.

Эго не двигает, не действует само, а приглашает действовать систему «Я» человека и, прежде всего, авторское Я.

«Своя глупая воля» – это не воля эго в человеке, а воля авторского Я.

Если эго и вносит злое, то не своими руками, у него самого рук таких нет.

Эго привлекает филическую душу и авторское Я к осуществлению требований животных инстинктов, и этим немало помогает дракону злодействия. Но и в этом случае эго не производит зло, а ставит авторское Я на производство зла.

Воображение, авторский замысел и наслаждение авторства и, главное, самоощущение, самоудовлетворение во зле не от эго, а от авторского Я. Про эго нельзя сказать, что оно удовлетворено или не удовлетворено в человеке. Не удовлетворено или удовлетворено авторское Я.

Злодейство – явление филическое, требующее творческой воли авторского Я.

Чтобы высшая душа смогла активно включиться в жизнь человека и потрясти весь внутренний мир его (а такова вроде бы ее задача в нем), она должна иметь возможность оказывать давление на реально правящее и непосредственно действующее начало Структуры, на Автора самого себя, на авторское Я. Для этого высшая душа должна быть соединена с авторским Я филической души Структуры действенной связью, подобной той, какая существует в Самости между филической душой и низшей душой.

Эту вторую основную инстанцию Структуры человека назовем верхним человеком Структуры, или серафической личностью.

Строго говоря, серафическая личность не совпадает с верхним человеком Структуры.

Посмертный филиоэденский плод человека, по нашей терминологии, это существо третьего этажа Метаструктуры. Понятие серафической личности восходит к представлению об особом филиоэденском существе, укорененном на третьем и четвертом этажах Метаструктуры. Этого высшего филиоэденского существа мы, в отличие от серафима христианской ангелологии, будем называть серафом. Внедряясь в высшую душу, сераф превращает верхнего человека Структуры в серафическую личность.

Можно сказать и иначе. Верхний человек у большинства людей находится в неявленном состоянии. Серафической личностью надлежит называть явленное состояние верхнего человека Структуры.

Серафическая личность похожа на передаточный ремень, накинутый на колеса авторского Я и высшей души. Нет его – и авторское Я предоставлено самому себе (и от этого столь радостно работает на самое себя).

Серафическую личность мы знаем (сознаем и чувствуем) не саму по себе, не потому, что она в нас есть, а по ее работе и в ее работе – в жизни. В духовной праздности или неподвижности серафическая личность уминается в Структуре.

Прежде мы рассматривали Структуру по горизонтали и видели три души ее. Теперь мы увидели ее по вертикали. Три души Структуры создают два основных действующих субъекта Структуры, каждый из которых связан с двумя душами. Вместе серафическая личность и Самость образуют то, что представляется одним – единым душевным миром человека. Человек реально не чувствует в себе три разные души, пусть и спаянные воедино. По двойственности жизнечувствования – делению на высшее и низшее в себе – человек знает присутствие в себе двух по-разному действующих субъектов своего душевного мира.

В Структуре человека словно два человека – низ одного с верхом другого. Один может быть милый, добрый, умный, а другой палач палачом. Два этих субъекта – не ангел и зверь, а верхний человек, одухотворенная серафическая личность, и нижний человек, приземленная Самость.

В Структуре два вертикально сросшихся человека. Где кончается один, там начинается другой. Они совершенно неразрывны.

Человек не сборное существо, так как серафическая личность и Самость имеют общую инстанцию, обладают одним и тем же авторским Я, благодаря которому нет и не может быть разрыва между ними. Авторское Я существует в Структуре и для самодеятельности человека, и для его жизнеспособности, и для его творчества. И для соединения с высшей душой в серафической личности.

Если вы, зная себя так, как только вы один знаете себя, взглянете на себя со стороны, то обнаружите в себе два состыкованных человека. У них столь несоответствующие друг другу мысли, чувства, движения, что трудно понять, как они уживаются и не раздирают вас на две стороны. Как один может быть душевно слабым или подлым в присутствии другого, которому всякая душевная слабость и подлость отвратительны? Один не склонен слушать другого. То один заправляет вами, то другой.

Самодеятельность верхнего человека может быть только намечена. Самодеятельность нижнего человека есть всегда, кроме исключительных случаев, когда нижний человек полностью подчинен верхнему человеку.

Обычно люди видят в себе и других только нижнего человека, принимая верхнего человека за черту нижнего или его выдумку. Редкие люди, желая общения с верхним человеком, только его в другом и ищут; и разочаровываются, когда в нем заявляет о себе нижний, поражающий своей «низменностью», своим несоответствием высшему.

Духовная жизнь есть жизнь высшей души как в отношении других высших душ, так и во внутреннем мире человека. При такой постановке вопроса сугубо творческая жизнь человека выносится за пределы духовной жизни.

Когда жизнь высшей души совмещается с жизнью филической души, обрамляется и поддерживается ею, когда жизнь высшей души разрабатывается творческой волей авторского Я, тогда духовная жизнь становится творческой духовной жизнью.

Дополнительная филическая энергия добывается высокой культурой не столько для жизни высшей души, сколько для работы серафической личности в Структуре.

Человек живет двойной жизнью: жизнью Самости и жизнью верхнего человека (серафической личности). Человек – существо противоречивое. Это не недостаток его, не недоделанность или упущение высших сил и не козни Дьявола, а неустранимое свойство, вытекающее из устройства человеческой Структуры, в которой действуют двое: Самость и серафическая личность.

Надо различать жизневоззрения, пытающиеся удовлетворить Самость и ее упования, и жизневоззрения, настроенные на запросы серафической личности.

Надо разделять самостную филиоэротическую любовь нижнего человека и любовь филиоэденскую, любовь высшей души и верхнего человека.

Бывает, что серафическая личность и Самость работают отдельно друг от друга, бывает, что находятся в диалоге. Совесть, раскаяние, самопонимание рождаются в состоянии диалога. «Познай самого себя» – призыв к диалогу серафической личности и Самости.

Два основных лица Структуры живут разной жизнью. И не всегда вместе. Живя Самостью, человек бывает одним, в другой момент, когда живет серафической личностью, – совсем другим. Совмещаются эти два лица в нем потому, что конструкция Структуры внутреннего мира человека двулика. То один субъект выходит на передний план душевной жизни, то, иногда через секунду, другой.

В Структуре человека изначально заложены противоречия, необходимые для ее работы. О конкретном человеке трудно и непродуктивно говорить в целом: он такой-то или такой-то. Принципиально важно, что в нем есть Самость, и она такая-то, и есть серафическая личность, и она такая-то. Сочетания лиц Самости и серафической личности в одном и том же человеке причудливы. В причудливости этой особый драматизм душевного мира человека. Не редкость, когда одно лицо человека привлекает, другое отвращает. Можно любить одно лицо человека и ненавидеть или презирать другое.

Всё, что заслуживает гордости, добывается серафической личностью. А гордится авторское Я, и гордится Самостью.

Взаимоотношения серафической личности и Самости должны стать основным предметом изучения внутреннего мира человека. Под этим ракурсом хорошо переосмыслить всю массу накопленных наблюдений психики человека. Но помнить при этом, что Самость и серафическая личность, взаимодействуя в Структуре, не борются друг с другом как светлое и темное.

Внутренний мир человека – не поле битвы, а рабочее поле, на котором идет работа прорастания нового, работа мучительная, которая переживается как процесс возобладания высшего над низшим. Но это не подавление, а духовный рост, связанный со всё большим и большим переносом ударения сознания и центра тяжести жизни из Самости в серафическую личность.

Самость земного человека зависима и, потому, может быть независима. Серафическая личность зависимой быть не может. Она не знает, что такое зависимость и независимость личности. Самосознания независимости нет в ней. К ней не приложимо понятие зависимости. Она может быть более или менее свободна. Ее не нужно дополнительно индивидуализировать. Духовная свобода – не ограниченная стандартом свобода уникальности, а свобода роста.

События в Самости – повод для движений в серафической личности. Самость в потоке жизни создает проблемы для серафической личности, которые ей приходится решать. То, что авторское Я натворило в Самости, выносится в серафическую личность на суд, на одобрение или осуждение высшей душою, которая способна отменить действия авторского Я. Энергичность духовного роста определяется тем, насколько активна и эффективна реакция серафической личности на действия авторского Я в Самости.

У высшей души самой по себе не было бы никакой возможности вникать в дела Самости и ее жизнь, если бы нижним полюсом серафической личности не являлось то самое, что участвует в потоке жизни Самости, – авторское Я.

Психические переживания, вызываемые жизнедействием Самости, переходят в серафическую личность и воспринимаются высшей душою. Некоторые из психических переживаний, переходя в переживания серафической личности, воспринимаются препятствием для жизнедействия высшей души и вызывают ее реакцию. Работа духовного роста по большей части происходит в серафической личности по тем провокациям, которые возбуждают авторское Я в составе Самости и, переносясь в область серафической личности, вводят его в действие.

Серафическая личность, по преимуществу, живет от Самости. Самость в каждом из нас самодеятельная и проживает свою жизнь, то активизируясь, то становясь пассивной. Серафическая личность реагирует на проявления жизни Самости. Важна не столько активизация Самости и ее энергии жизни, сколько то, что за ней реактивно следует в серафической личности. Важна не страстность Самости, а момент освобождения от страстности Самости. Если Самость не действует, то и серафическая личность обычно безмолвствует.

Серафическая личность начинает работать в событийном потоке, в который включена Самость. И работать с разной степенью интенсивности. Наиболее интенсивная реакция серафической личности на Самость приводит к активизации жизни серафической личности. В течение нашей жизни редко бывает, когда Самость в бодрствующем состоянии человека не действует и не поставляет горючий материал для огня жизни серафической личности.

Вовсе не обязательно, чтобы серафическая личность незамедлительно реагировала на действия Самости и ее переживания. Память у человека существует не в последнюю очередь для того, чтобы жизнепроявления и жизнечувствования Самости сохранять во времени и затем, в любой момент, предъявлять серафической личности на осмысление и суд.

Авторская картина Произведения жизни создается в работе Самости. Глубинная картина Произведения жизни создается в работе серафической личности.

Можно попытаться оценить достоинство Структуры в данный момент дробью: серафическая личность, деленная на Самость. Эта дробь определяет работу авторского Я; когда оно, скажем, более подотчетно высшей душе, а когда крепче управляет эго.

Авторское Я то обращено к эго низшей души и работает в составе Самости, то переключается на высшую душу и работает в составе серафической личности. Быть здесь и там, одномгновенно, авторскому Я тяжело. Авторскому Я легче жить, перенастраиваясь в один момент туда, в другой сюда. Тем более что серафическая личность сама определяет момент реагирования на Самость. Поэтому жизнедействия серафической личности и Самости обычно разнесены во времени и могут переживаться по отдельности. Что приводит к парадоксальным последствиям.

Всё, что заслуживает покаяния, совершает Самость; а само покаяние совершает серафическая личность. Сама по себе Самость оправдывает себя некими соображениями, но каяться не в состоянии. Серафическая личность своими достоинствами и высотами может оправдывать, если и не Самость, то всего человека в том, что он совершает, живя Самостью.

Аскетические усилия нужны человеку не только для того, чтобы принести природные потребности в жертву, совершить подвиг воли или внутреннего очищения умалением психофизиологических потребностей и прочее. Аскетические устремления – это стремления серафической личности, а не Самости. Они свидетельствуют о влиянии назначающей воли серафической личности на Самость и о том, что усилия серафической личности достаточно результативны, чтобы заставить Самость произвести действие, которое она не желает. Аскетическое действие зримо свидетельствует серафической личности о результате его волевых усилий. Человек стремится к аскетизму, чтобы, ложно или нет, ощутить могущество своей серафической личности. Серафическая личность вроде бы удовлетворена, когда аскетическая воля побеждает. Так это или не так, но аскету кажется, что его серафическая личность обладает полноценной назначающей волей и правит в Структуре.

Природа серафической личности и Самости разная. Поэтому верхний и нижний человек часто работают отдельно друг от друга, хотя у них общее звено авторского Я. Вполне может быть, что серафическая личность, включающая в себя авторское Я, почти не воздействует на Самость, включающую то же авторское Я. Самость и серафическая личность в значительной мере функционируют как самостоятельные инстанции Структуры, в той или иной степени учитывающие присутствие и волевое влияние друг друга. Поэтому человек то такой, то совсем другой, то светится, то погружен в темень, то высок, то низок, то пошл, то благороден, то мудр, то хитер, то глуп, то горд, то смирен, то эгоист, то альтруист. Центр тяжести жизни человека мечется, переустанавливаясь с серафической личности на Самость, и наоборот.

Малейшие изменения в серафической личности могут существенно изменить жизнечувствование человека. Чтобы это произошло, нужно, чтобы знаемое серафической личностью (его «слово непроизнесенное») было им узнано, произнесено в душе, раскрыло себя выражением в чувстве и мысли, было закреплено в качестве добытого, стало фактом душевной жизни. Многое дается тому, кто может взять много.

Хотя авторское Я и в Самости и в серафической личности одно и то же, но повернуто оно разными сторонами. Воля авторского Я выступает в Структуре в разных качествах. Она может быть и исполняющей, и назначающей, и работающей сама на себя. Исполняющей волей авторское Я работает в серафической личности. Когда авторское Я работает в Самости, то оно задействуется в Структуре своей назначающей волей. Влияние высшей души на нее в этом случае минимально.

Для изменения центра тяжести Структуры необходимо ослабить назначающую волю авторского Я в Самости и усилить его исполняющую волю, действующую в серафической личности. Собственно духовная жизнь всегда подразумевает одоление авторского Я высшей душой. Авторское Я как бы загоняется в Самость, становясь подчиненным началом в составе серафической личности. Без этого духовная жизнь пробуксовывает и сходит на нет.

Мы вынуждены пользоваться представлениями отграниченности, и потому заявляем о производных коренного Я как об отдельных от него инстанциях. Все производные коренного Я, о которых мы говорим здесь, суть грани личностного функционирования единого «Я», исполняющие разные личностные функции в Структуре. Они отделены своей функциональностью, входя в единое целое «Я» человека.

Коренное Я – всечеловеческое Первое Лицо и центр единой системы «Я» отдельного человека – одно и то же у всех людей. Индивидуальное «Я» – в производных коренного Я. Мы различаем индивидуально волящие производные и индивидуально управляющие производные коренного Я. Обилие этих «Я» не должно смущать читателя, поскольку все они ответвления одного и того же.

У коренного Я есть свое собственное расположение в Структуре внутреннего мира человека. Место коренного Я – душа потайного двойника. Всякий потайной двойник несет в своей душе коренное Я. Об этом нам нужно особо поговорить ниже (см. т. 2, кн. 4, ч. 3).

Это особенно важно потому, что коренное Я и, следовательно, душа потайного двойника управляют внутренним миром человека в качестве свободного Центра Управления Структуры, ЦУ Я.

ЦУ Я потому и «Я», что организует конкретную работу инстанций Структуры, обладающих особенностями, характерными и своими только для данного человека.

ЦУ Я искусный и не жесткий координатор работы в Структуре. ЦУ Я стремится таким образом устремлять чувства и сознания человека и его действия, чтобы удовлетворять его психофизиологические, социальные и творческие устремления. ЦУ Я способен вводить человека в разные состояния жизни, и в состояние покоя и неподвижности, и в состояние азарта, и в состояние счастливости душевной.

Управление Структурой свободным ЦУ Я (или ЦУ души потайного двойника) зависит от индивидуальных параметров и наполнения отдельных инстанций Структуры, их возможности взаимодействия, их сочленимости, богатства и особости содержания. ЦУ Я в каждом человеке свой и во всех разный. Более того, он многократно изменяется в течение жизни, от эпизода к эпизоду, от явления к явлению, в зависимости от переживаний и самосознания. Он способен меняться ежемгновенно.

Благодаря ЦУ «Я» внутренний мир человека обладает способностью выбора и свободно самозапускается в некоторое состояние предшествующей готовности войти в тот или иной рабочий режим, осуществляемый авторским Я.

Жизнь наполовину состоит из моментов, которые не требуют авторских усилий. Авторское Я активно включается в работу Структуры время от времени, в творчестве, скажем, или в отдельные моменты, когда для прокладывания дороги жизни требуется участие назначающей воли; например, в момент поступка.

Те движения жизни, которые не требуют активной работы авторского Я, совершаются в обязательном присутствии ЦУ Я.

Согласованность и непротиворечивость внутреннего мира человека были бы возможны, если бы в Структуре действовал только свободный Центр Управления. Но Структура находится еще и под управлением несвободного Центра Управления – ЦУ тела. Несвободный ЦУ тела есть своего рода программное обеспечение жизнепрохождения человека.

Само по себе действие свободного Центра Управления Я мы нечетко знаем потому, что знаем его в составе Блока Управления (БУ Структуры), вместе с Центром Управления тела.

У человека что-то с желчным пузырем, у него изменился характер. Причина и следствие тут указаны верно. Но причина не событие и не явление, а управляющий сигнал в одном пласте Структуры, а следствие – в воспринимающем сигнал управления другом пласте ее. И то, что переносится из одного пласта в другой, не действие и явление, а импульс, сигнал. Сигнал мог и не дойти. Тут нет абсолютно жесткой связи. То, что произошло (случилось, изменилось) под действием сигнала управления, могло произойти по внутренним причинам жизнедействия низшей или филической души. На ту и другую душу действуют и другие управляющие сигналы, которые могут ослабить и даже уничтожить сигнал ЦУ тела.

Сигналы от ЦУ тела – заданы, установлены, несвободны, и потому у наблюдающего за телом создается впечатление, что человек и есть его тело.

Человек, у которого свободный ЦУ Я бездействует, несомненно, находится под диктатурой ЦУ тела. И наоборот, когда ЦУ Я (или другая производная коренного Я) мощная, то она составляет конкуренцию ЦУ тела и подавляет его управляющие сигналы, хотя и не может их уничтожить.

Несвободный ЦУ тела определяет общеприродно обусловленного человека. У каждого своя специфика ЦУ тела: по полу, по этносу, по возрасту, от отца с матерью. Два человека различаются по тому, «что на роду написано», то есть по индивидуальным особенностям ЦУ тела. Поскольку у каждого свой несвободный ЦУ, постольку есть и вынужденная колея, несвобода жизнепрохождения.

В несвободном ЦУ тела заложена, во-первых, программа формирования Структуры, внутриструктурных взаимодействий и установления личностных параметров Структуры. Строительство Структуры в процессе жизни в немалой степени осуществляет ЦУ тела. И, во-вторых, в несвободном ЦУ установлена программа управления тем, что сформировано в Структуре. Несвободный ЦУ тела начально организовывает и им же организованным управляет.

Несвободный ЦУ действует непрерывно. На его работу влияют и болезни тела, и особенности физиологического состояния его, и всевозможные плотские возбуждения.

ЦУ тела разносит порчу, когда человек сам испорчен в плоти. Подверженный порче несвободный ЦУ тела надо держать в строгих рамках, ибо он калечит все инстанции Структуры и их взаимодействия.

Тело, в качестве пределов отделенности, обращено вовне, на восприятие внешнего мира, и обращено вовнутрь душевного мира как несвободный ЦУ. На несвободный ЦУ идут воздействия извне, которые корректируют его работу и его обращенные внутрь Структуры управляющие сигналы.

Несвободный ЦУ действует по заложенной в него программе, но с учетом всех входящих восприятий, значений, впечатлений, которые управляют внутренним миром человека с помощью несвободного ЦУ тела и являются его составной частью.

Многие программы несвободного ЦУ надо прежде запустить. Некоторые из них не без участия свободного ЦУ Я.

Тело для «Я» – «мое», то есть принадлежащее «Я». Тело – грань двуединства «Я и тело», придающая определенность и четкость человеческому «Я». Взаимосвязь двух Центров правления Структуры – одна из тайн человека.

Тело человека – грань двуединства «Я и тело». Реально существует «Я» в теле, «Я» и тело вместе, хотя функции управления (и другие функции) у них разные. Не сама по себе генетика, астрология или этнос задают исходные параметры человека и осуществляют их, а именно «Я» в генетике, астрологии, этносе, социальной среде и прочем.

«Я» и тело в одной связке. Вследствие этого то, что происходит в теле, скажем, его страдания, могут переводить «Я» из одного состояния в другое.

Свободный ЦУ и несвободный ЦУ в дуэте, и результат – не какофония, а слаженное и цельное Произведение жизни человека.

«Я» и тело в человеке – единое целое, единый Блок Структуры.

Свободный ЦУ Я и несвободный ЦУ тела во всех сторонах Структуры не могут не быть вместе, одно без другого. В Структуре человека есть единый Блок Управления «Я-в-теле».

Блок Управления личнодушевной жизни – Я-в-теле – это ЦУ Я и тело. Переживание «Я» дано нам в теле, то есть в навигации человеческой жизни.

Несвободный ЦУ устанавливает правила в Структуре. Это своего рода программа, вложенная в саму Структуру. Свободный ЦУ Я действует в Структуре наподобие оператора, имеющего возможность изменять программные установки и управляющие импульсы, идущие от несвободного ЦУ. Поле действия свободного ЦУ Я устанавливается в рамках, данных несвободным ЦУ тела.

Строгий порядок в Структуре и ее устойчивость – от несвободного начала, от ЦУ тела. При таком порядке и такой устойчивости собственно человеческая свободная жизнь замирает и результативная духовная работа Структуры невозможна. Установленный ЦУ тела порядок в Структуре постоянно нарушается под воздействием ЦУ Я.

Провокации от ЦУ тела могут быть утихомирены или поддержаны ЦУ Я. Так чаще всего и делаются дела в Структуре.

Мы не слишком отклонимся от истины, если ЦУ тела отождествим с ЦУ мозга и вместо Я-в-теле напишем Я-в-мозге. «Я» – коренное Я в душе потайного двойника. В мозге размещено тело потайного двойника. Потайной двойник выполняет функции Блока Управления. В некотором приближении можно считать, что он и есть Блок Управления Структурой.

Связь свободного и несвободных начал управления в человеке составляет единый Блок Управления Я-в-мозге. Другой Блок Структуры – Блок Самости и серафической личности – основан на Блоке душ, на личностном душевном Блоке.

В личностном душевном Блоке душа потайного двойника (в составе посмертной души и в навигации) связана с эго и ядром высшей души.

В качестве свободного ЦУ Я душа потайного двойника управляет Структурой и непосредственно, и через эго и ядро высшей души. Эго низшей души и ядро высшей души всегда находятся под двойным управлением потайного двойника.

Структура задается Блоком Я-в-мозге, действует в душевном Блоке, жизнь которого находится под контролем Блока Управления и постоянно корректируется им.

Образ всадника на лошади один из самых древних образов, иллюстрирующих движения внутреннего мира человека. Всадник – Блок Управления, лошадь – душевный Блок.

Представление о том, что Мир воспринимается и вносится внутрь Структуры телом или мозгом, не совсем точно. Внешний Мир вносится во внутренний мир Блоком Управления, который и отделяет внутренний мир человека от внешнего Мира. Внешний мир воспринимается и проникает внутрь Структуры через Блок Я-в-мозге, то есть через потайной двойник.

В некотором смысле Структура человека заключена в пределы Блока Я-в-теле и, уже, Я-в-мозге. Люди отгорожены друг от друга не отдельно тело от тела, мозг от мозга и отдельно «Я» от «Я», а «Я», мозгом и телом вместе. Человек отграничен от человека не по душам Структуры, а по Блоку Управления, то есть по потайным двойникам. Один человек отделен от другого своим потайным двойником и им же соприкасается с ним.

Авраамические религии отличаются от языческих не только монотеизмом и общедуховностью, но и установкой поверх и впереди всего переживаний и сознаний коренного Я – Закона, Веры, духовной Власти. Потому они и высшие религии.

Осмысливать язычество со структурной точки зрения (и, тем более, с точки зрения коренного Я Структуры человека) нецелесообразно. Хотя основной упор в язычестве делается, разумеется, на Самости. Авраамические религии можно осознать со структурной точки зрения.

Иудаизм делает основной упор на свободной Господней Воле и спорит о точном исполнении Его заповедей. Иудаизм – религия, абсолютной доминантой которой является Закон. Иудаизм стремится к максимальному расширению сферы подзаконности жизни Богу. Иудаизм – религия Исполнения Закона Бога. Основное в нем – правозаконие, правильное Исполнение заповедей. Вера и духовная Власть важны, конечно, и сами по себе, но прежде всего для исполнения Закона.

Коренное Я явлено своими авторскими производными и предстает в работе Структуры в качестве свободного ЦУ Я. Свободный ЦУ Я – действие коренного Я по управлению внутренним миром человека. Выступая в роли свободного ЦУ Структуры (управляющего Я) коренное Я никогда не действует в Структуре само по себе, а только в составе общего Блока Управления Структуры, вместе с несвободным ЦУ.

Коренное Я одно на всех. И действие коренного Я по управлению Структурой должно быть у всех одно и то же. Значит, для всех людей и на всех людей должен быть свыше установлен для Исполнения свободной волей человека единый свободный Центр Управления – ЦУ Подлинника.

Религиозный пафос иудаизма со структурной точки зрения – в абсолютизации и верховенстве свободного Центра Управления «Я».

Коренное Я Структуры явлено в Иудаизме в Исполнении. Иудаизм – религия Исполнения требований Подлинника – Центра Управления Божественного «Я» в человеке. Всевышний в Иудаизме есть Установитель единого для человека и человечества Закона для управления внутренним миром и поведением человека как такового – заповедей Торы, к религиозному исполнению которых на Синае призвана Общая душа Израиля.

Какой человеческий смысл заповедей и есть ли он – не имеет особого значения. Заповеди даны Богом для того, чтобы являть в человеке и через человека Центр Божественного Управления. Все авторские производные Структуры ставятся на обслуживание Божественного Центра Управления.

В Иудаизме человек обращен ко Всевышнему своим свободным ЦУ Я, который обретает в Иудаизме высшее религиозное звучание.

Иудаизм вводит Подлинник во внутренний мир человека в качестве его Божественного Управления. Сам Господь Бог явлен человеку в действии единого Божественного ЦУ «Я» – Центра Управления Подлинника.

Вера во всех религиях – это само собой разумеющееся обеспечение основных религиозных установок. Веровать, с любой точки зрения, это свойство любой религии и религиозного жизнечувствования вообще. Но только в Христианстве Вера поставлена во главу угла.

Неверный для иудея – не тот, который не верит или верит не в то (догмата Веры в Иудаизме нет), а тот, который не исполняет или неверно исполняет Закон. Чтобы верно исполнять, надо верно понимать. Неверно исполняющий – неверно понимающий, толкующий.

В религиях Востока и в язычестве отношение к тому, как человек верит, весьма лояльно. То, во что верят, не имеет конфронтационного содержания. На первом месте в язычестве не Вера, а разного рода магические средства и действия, почитания и празднества.

Воспитанный в европейской культуре человек, толкуя о разных Вероисповеданиях народов мира, употребляет понятие Веры как синоним религии. Говорится о буддийской Вере или исламской Вере. Это не верно в том смысле, что во всех других религиях не Вера основополагающее и главенствующее религиозное переживание. Во всех религиях, кроме Христианства, не исповедание Веры, не Вероисповедания, а иные Исповедания.

Возникновение новой всемирной религии должно основываться на особой потребности внутреннего мира человека религиозного выразить и утвердить себя так, как до того не была выражено и утверждено. В случае Христианства это чувство Подлинника, испытываемое коренным Я Структуры человека, – Вера.

В первых веках нашей эры Христианство создало новый, до того невиданный тип религии, абсолютной доминантой которой стала Вера. Вера в Христианстве – главное ни с чем не сравнимое религиозное достоинство человека. Христианство поставило Веру впереди всех других сторон религиозной жизни человека, в главенствующее и всеохватное религиозное переживание. Христианство предельно усилило вдохновляющее чувство Веры в человеке и поставило его на заглавное место. Нравственные принципы, культ, таинства, заповеди, мистические построения, духовная власть – обслуживают Веру, служат утверждению и выражению Веры как таковой.

Христианство – религия Веры. Христианину нужна Вера, и только Вера. Главное в Христианстве – твердость Веры, правильность переживания Веры и утверждение крепости Веры.

Христианство предъявило Веру человеку в качестве исповедания Верой, заменив Иудаизм, который предъявлял Закон в качестве исповедания Законом.

Учение о Богочеловеке и сознание себя (человека) Его подобием для исповедания Верой как нельзя более уместно. Живой образ Спасителя и его крестной Жертвы ради человека – идеальный объект для религиозного чувства Веры. Постоянное сопереживание земной человеческой жизни Бога-Сына в высшей степени способствует усилению и утверждению исповедания Верой.

Евангельская история, Бог-Сын, культ, таинства – всё для наиполнейшего осуществления Веры в душе человека. Вера вершит чудо, спасающее христианина при жизни. Вера – его наивысшее духовное наслаждение. На Вере в Христианстве установлено всё, и жизнь, и смерть, и блаженство жизни, и сам христианский образ жизни. В Вере спасение человека от бедственности жизни во время жизни и после смерти. С любой праведностью, но без твердости Веры, спасение немыслимо.

Первое Лицо, «Я» на иврите – «ани». Говоря о Себе с Моисеем на Синае в единственном лице Господь сказал не «ани», а «Анохи». Знающие люди трактуют: Анохи есть аспект Бога, который соответственен человеческому «Я», «ани».

Анохи – Подлинник по отношению Лица-подобия, Первого Лица.

Коренное Я человека, его Первое Лицо, есть подобие «Я» Подлинника. Коренное Я исполняет свое подобие в Законе, в заповедях, знает себя подобием в Вере, утверждает свое подобие в подвластности.

Ислам основан на чувстве-сознании коренного Я, обращенного к Подлиннику, но переживаемому не как Подлинник, которому человек исходно подобен и которому ему следует всё более уподобляться, а как Божественная Власть. Главенствующее переживание Ислама – переживание Власти в ее идеальном выражении, переживание Всевышнего как носителя абсолютной надчеловеческой Власти.

Христианство – религия Веры. В основании всего и над всем в Христианстве чувство Веры – чувство Подлинника коренным Я. Христианство переживает Господа как Подлинник. Ислам – религия Власти. В основании всего и над всем в Исламе поставлена подвластность Господу. Ислам переживает Господа как Вселенского Владыку. Человек в Христианстве – сын Божий. Человек в Исламе – воин Божий.

Христианство делает основной упор на Вере и спорит о правильности Веры; отсюда особое значение символа Веры и догматов. Ислам делает основной упор на Власти и спорит о легитимности Власти и верной подвластности.

Христианство стремится к саморасширению человеческого пространства Веры; отсюда христианская тяга к миссионерству. Ислам стремится к саморасширению Всевышней Власти в человечестве; отсюда его тяга к завоеваниям, проявившая себя уже в первые десятилетия существования этой конфессии.

В Иудаизме Вера и духовная Власть прикладываются к исполнению Закона. Духовная Власть в Христианстве обслуживает Веру. В Исламе Вера обслуживает основополагающее и главенствующее религиозное переживание подвластности Всевышнему. Поза молитвы в Христианстве – поза Веры. Поза молитвы в Исламе –поза подвластности.

Пафос иудаизма – в Правозаконии. Пафос христианства – в Правоверии. Пафос ислама – в Правовластии.

Гордость – негативное свойство в отношении Веры. Вера (чувство Подлинника коренным Я) требует смирения (перед Подлинником коренного Я). Для религии Власти гордость свойство безразличное. Для гордого или не гордого человека важно знание и переживание Того, Кому подвластен. Поэтому человеческая гордость (и даже высокомерие) преуспевает в Исламе.

Вера в Исламе – вера-верность (верность по вере) и вера-подвластность (верное религиозное подданство). Для Ислама неверный – подчиняющийся не той или не такой Власти, и как авторскому началу коллективной жизни людей, и как Власти Божественной.

Подлинник в Иудаизме вводится во внутренний мир человека в качестве Божественного свободного ЦУ Я, Центра Управления Подлинника. В Исламе Подлинник вводится в Структуру прежде всего и более всего в качестве Божественной Власти.

Ислам основан на абсолютизации чувства-сознания подвластности человека Богу. Ислам не столько Вероисповедание, сколько исповедание Божественной Власти – Власти Аллаха, Всевышнего Творца Неба и Земли, над коренным Я и через него над человеком и человечеством.

Осмысливать буддизм, индуизм и даосизм со структурной точки зрения здесь неуместно.

О конфуцианстве можно сказать несколько слов и сейчас.

Конфуцианство – своего рода Религия Исполнения Закона, но не Закона Божественного Центра Управления, как это в Иудаизме. Конфуцианство – сумма религиозных установлений образа жизни, выражающих устремления Общей души народа в качестве общедушевного ракурса ЦУ Я Структуры человека.

Между заповедями мицвот и китайскими установлениями общедушевной и общедуховной жизни разница в том, что заповедь Иудаизма обращена к отдельному человеку данной общедушевности и через него к Общей душе народа. Конфуцианские установления (в качестве религиозной основы Китая) – обязательные общие принципы, обращены напрямую к Общей душе народа и через нее к свободной воле отдельного человека.

В ХХ веке западный человек отказался от религии Христианства, но не отказался от Веры. Социалистическая квазирелигия и фашистская квазирелигия были религиями Веры и Власти. Обнаруженные человеком научные законы, управляющие в Мире и человеке в качестве псевдобожественного начала, втайне опираются на ослабленное переживание религиозности Закона и Веры.

Вторая половина ХХ века породила новую постмодернистскую квазирелигию. Ее можно осмыслить со структурной точки зрения.

Христианство базируется на Вере коренного Я в Подлинник, Иудаизм на возведении в Божественный статус функции управления коренного Я, Ислам на подвластности коренного Я Подлиннику. Так или иначе, главенствующим субъектом религиозного переживания в авраамических религиях является коренное Я, а не его производные в Структуре. Религиозность постмодернизма возвела в субъект религиозного утверждения то «я», которое стандартный человек признает «своим Я», – авторское Я. Абсолютизация и возведение в религиозный статус жизнедействия авторской производной коренного Я – вот структурное основание установлений религиозности постмодернизма.

В третьем томе «Становления и преображения человека» мы подробно говорим о религии авторского Я и ее значении. Здесь же два предварительных замечания.

На службу религиозно явленной волевой производной коренного Я в либерально-демократической квазирелигии поставлены и Власть и Закон.

Западный человек призывается идеально относиться к требованиям юридического закона, сочиненного некоторыми людьми для кратковременного исторического употребления, как к высшему Закону. Современное «правовое общество» – бледная светская копия еврейского религиозного правового сообщества.

Правовластию в Исламе придается высший религиозный статус. Но это никак не сближает Ислам с религией авторского Я. Чувство-сознание Божественной подвластности, которому придается наивысшее религиозное значение в Исламе, прежде всего удовлетворяется Властью, на службу которой ставится авторское Я. В этом отправном пункте установки западной демократии диаметрально противоположны установкам Ислама, с ним несовместимы.

Религия авторского Я – человекобожеская религия, религия человекобожества, которая может быть основана как на революционной идеологии начала прошлого века, так и на политкорректности и либерализме конца его. Человекобожество – глубоко порочная религиозная установка потому, что во внутридушевной жизни ставит слуг на место господ, предварительно максимально убрав последних из деятельности жизни.