Сторгическая любовь

Сравнение этапов сторгиодуховной жизни и стадий Пути восхождения серафической жизни вроде бы напрашивается само собой.

Парность можно приравнять к одностадийности в личнодушевной жизни, не позабывая, что высшие души в парности обретают такую активность, какую они никогда бы не смогли обрести в одностадийности личнодушевной жизни.

С некоторой натяжкой двустадийность серафической жизни уподобим самопроизвольной сторгии. Третья стадия Пути в некотором роде соответствует Сопутству.

Учение о сторгии – это учение о главной Встрече жизни. Люди прибывают сюда не только на осуществления Встреч, но и на сторгически определенную Встречу и ее высшее осуществление, на Сопутство.

Сопутство определяет женское духовное восхождение так же, как Путь определяет восхождение мужчины.

Одна из целей Сопутства – способствовать выходу на свободный и столбовой путь жизни.

Работа серафического роста замедлена в путевосхождении женщины и ускорена в путевосхождении мужчины. Работа сторгического роста замедлена в путевосхождении мужчины и ускорена в путевосхождении женщины. Ни мужчина, ни женщина не имеют преимущества в общедуховной жизни.

Ситуация духовной жизни женщины, в отличие от мужской духовной жизни, драматична. Когда мужчина не может жить серафической жизнью, то у него есть резерв и компенсация в общедуховной и сторгиодуховной жизни. Когда женщина не может жить сторгиодуховной жизнью, не реализовалась в ней, то только в редчайших случаях она в силах найти замену ей в серафической жизни. Женщине приходится искать компенсацию в той общедуховности, которая предлагает ей себя в ее обстоятельствах жизни.

Мужчина не живет серафической жизнью по своей духовной недостаточности. Женщина сплошь и рядом не живет сторгиодуховной жизнью потому, что так распорядилась женская судьба. Иметь резерв общедуховной жизни для женщины важнее, чем для мужчины. При большой потенции духовной жизни женщина идет в монастырь часто не потому, что полна общедуховной жизнью, а из-за нереализованности в сторгиодуховной жизни.

До определенного момента восхождение и мужчины и женщины идет от соблазна к соблазну, через душевные ловушки. Но идет по-разному. И задачи у них разные. Мужчина должен через испытания жизни найти восходящий Путь и выйти на него. Мужчина заманивается в ловушки жизни для того, чтобы смочь из них выбраться, идет в псевдопути, чтобы через отрицательный опыт найти Путь. Направление своего душевного развития может быть ясно или не ясно женщине, но она его не ищет, и мужских мук поиска Пути не знает. В ее восхождении немало мест, через которые она сама, самостоятельно, пройти не может, через которые нужно провести её.

Мужчине надо пройти через ловушки, войти и выйти, попасть и выбраться, чтобы найти заранее в себе незнаемое, неведомое – свой Путь личной духовной жизни. Женщине же надо не найти неведомое, а одолеть ведомое – те преграды, которые ставятся ей жизнью в сторгии. Задача мужчины – нахождение должного в серафической жизни, женская задача – преодоление в сторгиодуховной жизни.

Серафическая жизнь наперед задает уроки мужчине. Сторгиодуховная жизнь женщину экзаменует. Одни и те же испытания и соблазны для мужчины имеют значение «ходовых испытаний» на способность дальнейшего прохождения Пути или удержания на нем, для женщины же – значение экзаменов на способность преодолевания того, что предложено ее сопутевой судьбой. Мужчина ищет тропу, сбивается, падает и вновь влезает. Остается рубец, который даст о себе знать на следующей стадии кривой Пути. Кривая на каждой стадии его Пути ломаная. У неё же – плавная или прямая. Гора перед ней – она лезет в гору, завал на тропе – пробивается через завал, взвалилась тяжесть – несет её.

Где мужчина сходит с Пути, там женщина сваливает ношу.

Мужчина завяз, попал в душевную ловушку – для него это указатель ложного направления; он должен выбираться «вперед», на другую, новую дорогу. Если то же произойдет с женщиной, то и она должна выбираться, но выбираться «обратно». Жизнь, однако, редко предоставляет женщине возможность пересдать экзамен судьбы. Мужская задача – выучиться и выбраться, женская – не попасть и не попасться, выдержать, вынести. Что ей надо вынести и выдержать, устанавливают встречи жизни (которые отменить нельзя), её сопутевая судьба. От этой судьбы не менее, чем от нее самой, зависит, состоялась она в сторгиодуховной жизни или нет.

Женский труд охранителя Сопутства требует не подвига, а выносливости, не героизма, а терпения, не жертвы, а надежности. Женщине необязательно жертвовать своею жизнью, но обязательно не предать и не изменить, как бы этого ни требовала жизнь. Верность, терпеливость, выносливость, выдержка, устойчивость, твердость, надежность в любви и жизни – вот основные сопутевые черты души женщины, основанные на крепости её воли, одолевающей преграды жизни. Стабильность женщины в некотором смысле дороже, чем ее изменяемость.

Женщине в сторгиодуховной жизни нужно вынести и выдержать то, что взваливается на неё. Женщина потому так ценит крепость, силу и твердость исполняющей воли мужчины, что, как ни парадоксально, все эти качества – ее качества, её женские ценности, недостаток которых ей должен компенсировать мужчина. Он – её помощник, действующий в продолжение её женских качеств и трудов. Когда мужчине достается женщина, не желающая брать свое на себя, нести свой крест, то мужчине приходится гибнуть с её крестом.

Всякая нормальная женская душа стремится к сторгическому единению с мужчиной. Женская эмансипация оппозиционна чувству семейного сторгического существа в семье и Общей душе.

Кроме прохождения Пути у мужчины есть другая настоятельная духовная задача, связанная с осуществленной сторгией. Драматизм духовной жизни мужчины усугубляется полной невозможностью самому и по своей воле создавать сторгию. Мужской дух стремится свить гнездо в женской душе, но сделать это не может, пока на то не будет санкции ее духа.

Кривая Пути жизни человека, в действительности, ориентирована не по хроносу, не по физическому времени, а по тому времени, в котором живет плоть, по плотскому времени. Уравнивание плотской жизни мужчины и женщины неправомерно. Ровесников мужчину и женщину нельзя сравнивать ни плотски, ни душевно. Они не сверстники. К тому же плотское время, в отличие от хроноса, течет неравномерно. Потрясения плоти (скажем, от болезни) и, следовательно, плотского времени неизбежны и нужны на Пути как мужчины, так и женщины. Но у мужчины они одно из нормальных условий существования, искажающих график его Путепрохождения. Для женщины же они – норма. По одному этому ясно, сколь сложно говорить о нормативном графике Пути жизни женщины.

Умозрительно говоря, плотское время женщины относительно физического времени идет быстрее, чем у мужчины. Что ставит под сомнение саму возможность женского Путепрохождения в серафической жизни.

Женщина в 20 лет плотью прожила больше, чем к этим годам прожил мужчина. Она старше его. У женщины иное плотское время, чем у мужчины, и оно не так, как у мужчины, связано со временем физическим. Есть отличие в самом течении плотского времени у замужней и незамужней, у рожавшей и воспитывающей детей женщины и у женщины не носившей, не рожавшей и не кормившей. Роды для женщины, как правило, бросок из одного возраста в другой, и бросок, к которому она может быть душою готова или не готова. У родивших в 15, 20, 30 лет течение плотского времени по всей жизни различно.

Сторгический период мужчины длится лет 10, примерно с 27-28 до 37-38 лет. Сторгическая воля женщины может быть реализована и в 50, и в 55 и даже в 60 лет. Сторгический период в жизни женщины длится лет 35-40 и может начаться лет в 16. Большинство женщин готовы к сторгии к 20 годам. Что на семь лет раньше, чем начинается сторгический период Пути мужчины.

Не обладая достаточной энергией сознания в личнодуховной жизни, душа женщины, как правило, не способна на те броски роста, которыми мужчина вырывается из очередной ямы Пути жизни. Женщина, живущая по-мужски, в мужских соблазнах ложного роста, несмотря ни на какие достоинства своей души, в путевом отношении практически обречена. Выйти из самодвижения к цели (а еще более без цели) ей не по силам. Вот почему так бесперспективно духовное восхождение женщины, включенной в соблазн борьбы – скажем, женщины-чиновника, бизнесмена, общественного деятеля, администратора.

Есть, разумеется, женщины, достигающие состояния сознания трехстадийного мужчины. Но это единичные случаи, каждый раз со своей уникальной кривой восхождения. Нормативного Пути восхождения серафической жизни женщины нет.

Духовное восхождение мужчины – на Пути серафической жизни. Женщина существо не столько путевое, сколько сопутевое. Это пронизывающее всю её жизнь состояние не несвобода, а путевая самобытность души. Духовное восхождение женщины – в Сопутстве сторгиодуховной жизни. Как мы говорим о «путевом (или непутевом) мужчине», проходящем (или не проходящем) Путь восхождения, так мы можем говорить о «сопутевой (или несопутевой) женщине», способной или не способной к Сопутству.

Сопутство – не совокупность мужского и женского Пути и не приложение к мужскому Пути. Сопутство равноценно, равносовершенно и равнодостойно Пути.

Для Сопутства необходимы, с одной стороны, прошедший путевое личностное рождение и далее активно восходящий мужчина – путевой мужчина и, с другой стороны, способная к Сопутству женщина – женщина сопутевая, на определенном уровне обретшая себя в сторгиодуховной жизни.

Основа Сопутства – свитость мужской своей истины и женской своей совести. Он принимает ее свою совесть, делает ее совесть своей, а она его истину своей. В Сопутстве задействуются два вида серафов. С мужской стороны – осуществляющий Путь сераф, излучающий лучи духовного сознания истинности (мужской сераф, сераф истины) и женский сераф, насыщенный свободным нравственным духовным сознанием (женский сераф, сераф совести). Между ними включается керув, который все более и более (керувический рост) сочленяет эти серафы в единую сторгическую целостность. Именно керувический рост практически осуществляет Сопутство.

Сопутство, сопутевая сторгия – триединство духовного восхождения «путевого мужчины», «сопутевой женщины» и керува (сторгического существа).

Сторгическое существо широко и непредсказуемо действует в человеческой жизни. В любого рода человеческой любви есть нечто от мистического начала сторгического существа, несущего секрет сторгии. Волю сторгического существа человек не знает и знать не может. Это основной секрет сторгии.

Мужчина и женщина в сторгии озарения принимают сторгическое существо в дар, и им надо суметь удержать его. Сторгия озарения обещает Сопутство, но не обеспечивает его. Доподлинно тройственная сторгия осуществляется в Сопутстве.

В серафической жизни главный и основной деятель мужчина; в сторгиодуховной жизни основная женщина. Женщина заведует включением сторгического существа в человеческую жизнь.

Сопутевая женщина не для любого путевого мужчины, а для своего путевого мужчины. Сопутство возможно адресно с одной женщиной.

Женщина рожает нового человека в мир. Сопутевая женщина вызывает своего керува в Сопутство, впускает его в него и затем организовывает Сопутство. Женщина – носитель сторгического существа. Она проносит сторгическое существо по человеческой жизни. Среди всех других забот хранения она обязана охранять Сопутство и хранить керува своего. В некотором, сейчас еще непонятном нам смысле, женщина есть устроительница и хранительница несмертной жизни своего мужчины.

Женский Путь восхождения это путь к Сопутству сторгиодуховной жизни и в этом смысле Путь восхождения сопутевой женщины. Сопутевое восхождение женщины есть процесс и стадии привлечения (зачатия) и задействования (рождения и развития) керува. Керув – и действующее лицо Сопутства, и его двигатель, и его результат.

Понятие Сопутства мы употребляем в двух смыслах. Сопутство как сторгиодуховная жизнь женщины и Сопутство путевого мужчины и сопутевой женщины. Второе есть продолжение и осуществление первой.

Стезя женского сопутевого восхождения мало что трудна (она не может быть иной), но и шатка. Сопутевая судьба не всегда посылает женщине кого надо тогда, когда надо. Да и когда посылает, то не одаривает, не балует, а предлагает для воли и веры женщины особенные душевные испытания, которые на грани ее возможностей. За все и за каждый подарок сопутевой судьбы ей надо платить самоотречением. Женщина, в зрелости достигающая Сопутства, рождается на свет с такими качествами души, которые исходно даются не часто, а осуществляются еще реже. Она должна быть и должна остаться способной хранить душевную чистоту и излучать тепло сторгической любви. Совесть, смирение, кротость, добролюбие, самоотречение – во всех этих явлениях и состояниях выражается отправное свойство разомкнутости души самой по себе, ее изначальной готовности выйти из себя, лишиться самости, разорвать отделенность.

Мужчина в личной духовной жизни проходит Путь восхождения и участвует в Сопутстве. Женщина в сторгиодуховной жизни ткет картину Сопутства, хотя ей, вообще говоря, не заказан и серафический Путь восхождения.

Прохождение (восхождение) Сопутства имеет свои волны, свои отливы и приливы. В какой-то мере сопутевые волны накладываются на путевые или соответствуют им. Мы можем говорить о путевом и о сопутевом душевном рождении или о путевом и о сопутевом взводе духовной жизни. Это далеко не одно и то же, пусть даже и происходит в одном и том же человеке, в одно и то же время жизни и перемешивается так, что не всегда разберешь, где какое.

С путевой волной личностного рождения мужчина вступает в сторгическую пору жизни. Сторгическая пора женщины наступает с ее сопутевым душевным рождением. Женская сопутевая волна личностного рождения запускает процесс Сопутства, начинает осуществлять его практически. Женское личностное рождение в Сопутстве не исключает личностное рождение на Пути. Но это разные события и в разных сторонах внутреннего мира.

И на Пути (у мужчины) и в Сопутстве (у женщины) первый подъем – подъем взвода, но у мужчины – взвода личнодуховного сознания, а у женщины – сторгиодуховного сознания.

Первую любовь переживают все. Но только душевнорожденные люди переживают любовь душевного рождения. Идеально чистая любовь душевного рождения девушки, как и юноши, запускает взвод духовной и сторгиодуховной жизни. Юноша, вообще говоря, может взвестись для Пути и без любви душевного рождения. Девушка же взводится на сторгиодуховную свитость, и взвод этот не может обойтись без любви. Любовь душевного рождения необходима девушке не только ради идеальных переживаний любви, как у юноши, но и для самого по себе сторгиодуховного взвода. Той же цели сторгиодуховного взвода служит и весь тот ряд девичьих любовий, которые она переживает, начиная с душевного рождения и до личностного рождения.

В периоде идеалов юноша обретает сознание отделенности души. Отделенность души он узнает в сознании призрака «Бога своего», в Идеалосознавании. Свою отделенность и душевную особость он выражает отталкиванием от других душ, Общей души и всего того, что посягает на его душевное самостояние. Юноша при душевном рождении опровергает и бунтует, стремясь вырваться из-под имевшейся до того душевной опеки любого рода.

Девушка в эту пору переживает посягательства на свою душу иначе. Она не столько отталкивается, сколько отгораживается. Чем острее девушка чувствует свою душевную отделенность, тем больше она стыдится, стесняется, обижается, боится оголенности своей души. Сознание душевной отделенности выражается в ней стыдом; в стыде душа её чувствует свою отделенность, и им отгораживает сама себя.

На вершине первого подъема Сопутства, лет в 12, 13, 14, девушка пуглива душою, ей от всего неловко, она дрожит стыдом и готова на обиду. Она неприкасаемая. Она постоянно корит, обвиняя, защищаясь, жалуясь. «Как не совестно!». «Как не стыдно!». Слова эти имеют для нее такую силу потому, что ими она апеллирует к некоторому идеалу, к высшей точке, на которую можно встать, или опереться, или сослаться.

Девичье переживание идеала не похоже на юношеское, хотя, конечно, то, что свойственно ей, отчасти присуще ему, и наоборот. Юноша переживает идеал воплощения «Бога своего» и чувствителен ко всему тому, что не соответствует его представлению совершенства. Девушка переживает идеал совести, состояние тяготения души и чувствительна ко всему тому, что нарушает ее представление об идеальном тяготении. У него – идеальное чувство должного, у нее – идеальное чувство недолжного.

В душевно рожденной девушке светит свет идеала прилепленности. Где юноша чувствует поруганность, там девушка трепещет от разлепленности, от надорванности нитей тяготения. Чувство идеала девушки – не в себе, а на себя и от себя, и есть одновременно продукт и средство выражения душевной отграниченности. Все с ней происходящее она мерит сторгическим идеалом душевных взаимоотношений.

Предметному переживанию идеала или идеальных стремлений и представлений должна предшествовать жажда идеала, которую специально вызвать нельзя. Вызываются воспоминания этой жажды, если идеалы когда-нибудь населяли душу. По ним путевые мужчины помнят свою душу в юности. Женщина помнит свою юную душу не так. Обычно она вспоминает давние события, лица, страсти вокруг себя, себя в них и, главное, то, что лежало подо всеми душевными её движениями – свою девичью тоску. Девичья тоска – фундаментальный режим души сопутевой девушки, то состояние готовности, на которое встала её душа в преддверии сопутевой работы, для душевного рождения Сопутства. Тоска эта тихая и грустная.

Чувство девичьей тоски есть, с одной стороны, чувство одинокости, оставленности, неприкаянности, и с другой, – требовательное ожидание чего-то и возвещение о чем-то. Душевно взведенной девушке знакома эта неопределенная жажда и нетерпеливое предвкушение, скоро превращающееся в желание любить и быть любимой. Девичья тоска, быть может, есть общее, исходное состояние виноватости, на фоне которого душа сопутевой женщины в юности заработала своей совестью.

На подъеме душевного рождения мужчина взводится для трудов свободного проявления сознания, на мучения истины и духовное восхождение на Пути. И женщина (не всякая, конечно, а сопутевая) взводится, но для трудов любовной духовности, на мучения совести, добра и сторгическое восхождение в Сопутстве.

В языческой среде женская кротость есть черта характера, одним милая и симпатичная, для других несимпатичная. Для нас же кротость важна как стиль женской одухотворенности, как облик личности и образ духовности.

Кротость – не слабость и не отсутствие каких-то свойств, а сила сознания духовного величия кого-то родственного и любимого, перед которым нельзя не умаляться душою. Взгляните на сторгиодуховно взводящуюся девушку, уловите её духовную робость, почувствуйте её всегдашнюю самопридавленность пред какой-то могущественной и строгой силой, которую она несет в себе и которая властно следит за ней. В истоках её душевной кротости лежит трепет благоговения невесты перед женихом. Кротость – выражение того чувства девушки, которым она приготовляется к будущему Сопутству. Чем выше на Пути восхождения мужчина, тем большей силой над ним обладает сила женской кротости.

Без кротости нет душевного рождения женщины, нет сторгического душевного рождения. Путевое (в личнодуховной жизни) душевное рождение не нуждается в кротости, оно у нее такое же, как у юноши, но, беря курс на редкое у женщины путевое личностное рождение, оно не открывает путь к ее сопутевому личностному рождению.

Подъем душевного рождения сопутевой женщины – школа кротости и сдерживания себялюбия, то есть смирения. Кротость и смирение есть то, в чем она духовно, в сопутевом смысле, уже женщина. Отсюда летит стрела ее сторгического восхождения.

Женское душевное рождение совершается в видах сопутевого сторгического существа, своего керува, готовит женскую высшую душу к принятию его. В кротости и смирении душевное рождение призывает и вызывает сторгическое существо на себя.

Юноша в периоде идеалов зрит высшую точку себя впереди себя и стремится подняться до нее. Девушка периода идеалов в самоумалении кротости видит высшую точку над собой, стремится стать сопричастной ей и желает быть достойной ее. Он слышит призыв и идет на голос, её – судят, она отдает себя на суд и идет по голосу.

Основной показатель состоявшегося взвода сторгиодуховной жизни сопутевой женщины есть потребность и способность её души вступать в полноценную связь с другой душою. Из первого взвода Сопутства девушка выходит с потенцией на духовную вовлеченность, степень которой определяет степень взведенности её души. Женское душевное рождение не акт, а процесс взвода сторгиодуховной жизни, который никогда не прекращается в ней, покуда она «жива» как сопутевая женщина.

На старте Сопутства девушка находится в некоторой степени взведенности, от гипотетически наибольшей до гипотетически наименьшей при бесчисленном количестве переходов. Какой уровень взведенности соответствует и какой не соответствует ее душевному рождению? Ответить трудно потому, что если пограничная черта взведенности и существует, то она – потенция, которая становится зримой тогда, когда женщина сторгически вовлекается в серафическую жизнь мужчины.

У каждой сопутевой женщины – свой путевой мужчина. Душевное рождение Сопутства, умозрительно говоря, прошла та женщина, уровень взвода души которой таков, что она удовлетворяется сторгической самореализацией с помощью личностно рожденного мужчины. Она, собственно, его ждет, его и ищет. Это трудно, ей очень трудно. Ей надо помочь.

Душа сопутевой женщины рождается в слезах, через стыд, боль душевную, сострадание, вину, обиду, муки совести и жалости. В эту пору она должна болеть душою, и чем больше боли будет в её душе, тем для сторгиодуховного взвода души её лучше.

Жизнь экзаменует сопутевую женщины. Весь сторгический рост женского Сопутства – в преодолении. Чтобы взвестись, сопутевой женщине нужно пройти через душевные инициации. Воспитывать сопутевую женщину надо не на ограждающих душу возвышенных представлениях (пусть так, но не в первую очередь), а на страданиях совести, жалости к ближнему и дальнему, боли за несправедливость, унижение, гадость, зло. Нужно как можно больше расширить девичью душу, не страшась разорвать её, как люди в древности не боялись повредить плоть проходящих надлежащие испытания юношей. Не надо ограждать душу девушки от всегдашних кошмаров действительности. Пусть в ранней юности она вместит столько, сколько вместить может. Будет больно? Конечно, жалко. Но тогда она, вся избитая, даже надорванная, она тогда взведется.

Душою не взведенной женщине незнаком труд одоления Самости. По условиям жизни, своему характеру или общедушевным требованиям женщина может быть и покорна, и послушна. Но покорна без самоотречения и послушна без смирения. Духовная работа, и в том числе сторгиодуховная работа, свободна. Только низшая ступень сторгического блага достается душе в неволе. На более высоких ступенях сторгический рост есть результат исключительно свободной работы души.

В 18, 19 лет девушка строптива в самом сознании себя живущей. Девушка, на которой в эти годы не лежит печать независимости и своенравия, – редчайшее исключение. И у сопутевой женщины подъем кротости, надо думать, сменяется отливом своенравия.

На подъеме кротости – виноватая, на отливе своенравия – правая и гордая. Вместо смирения – надменность. И претензия – там и в том, где только возможно.

Женщина не может не думать о будущем и завтрашнем, даже если ей кажется, что она живет настоящим. В каждой, даже самой своенравной девушке, мольба: обеспечьте жизнь, дайте судьбу. Главный соблазн этого времени – соблазн устроительства своей судьбы. Силу свою этот соблазн черпает не столько из чувства страха перед будущим, сколько от нетерпения поскорее решить судьбу свою. Ужасом одиночества девушку пугают люди, но сама она, пугаясь или не пугаясь, дрожит от душевного нетерпения. Она голодна душою, сидит за столом с яствами и хочет есть. Но, в отличие от чистилища мужского Пути, желания в чистилище женского Сопутства удовлетворяться не должны.

На спаде первой волны Пути мужчину ждут топи, в которых он может завязнуть, ловушки, где можно застрять, заманки, из которых потом не выберешься. Но все эти препятствия и заслоны не загораживают его Путь. Они – не искушения, ему не нужно «побеждать» их, напротив, он должен в них побывать, даже зарыться, – чтобы выбраться и изжить. Тут проверяется его способность путевого восхождения, а не его выдержка.

Женщина на спаде первой волны Сопутства должна терпеть, выдерживать и выдержать. Здесь, на отливе своенравия, подвергается испытанию одна из главных черт натуры восходящей женщины – крепость её душевной воли, которой потом предстоит охранять Сопутство.

Повседневная практика жизни менее всего рассчитана на сопутевую женщину, которая в молодости сопротивляется собственной душевной устремленности на заманки счастья. Не потому, что ждет лучшего предложения судьбы, а потому, что в душе ее тихий путеустанавливающий голос шепчет: жди, не пора, не сейчас.

Блаженны нищие, но не те, которые не смогли стать богатыми. Блага та женщина, которая, не заманившись, прошла отлив своенравия, но не потому, что соблазны были недостаточно напористы, а потому, что сама не позволила себе, выдержала, зная: чтобы найти и войти в свою дверь, надо иметь волю и смелость пройти мимо многих распахнутых дверей, сдержать себя, не сдаться душою и телом.

В дополнение ко всему, она должна обладать крепкой назначающей и исполняющей волей, достаточной для противодействия напору разноликих природных сил в себе и на себя. Эти силы не только в страстях, не только в похотях плоти, но и в соблазне устроительства, в страхе перед будущим. Та же природная сила пробивается там, где воспевается заоблачность влюбления, и вообще является девушке в таких обличьях, научить распознать которые практически невозможно. Она должна, не распознавая, вытерпеть – задача, прямо скажем, сверхчеловеческая.

Как мужчина до личностного рождения ясно не знает, что в его душе свое и что чужое, так и женщина до личностного рождения Сопутства не знает, где своя дверь, а где не своя. Выдержать экзамен на выдержку, вытерпеть душою, выждать, дождаться сопутевого личностного рождения, – вот ее задача. Не выдержавшая этот душевный экзамен женщина либо тыкается в разные двери, безответственно входит и выходит из них, либо выбирает себе – себе, а не свою – какую-то дверь, входит и пытается устроиться получше там, куда вошла. И то и другое лишает её блага Сопутства. Душа сопутевой женщины должна уметь терпеть саму себя – действие душевной воли, неизвестное мужчине вплоть до четвертой стадии Пути восхождения.

Если мужская душа в чистилище проходит ходовые испытания на выносливость в Пути, то женская душа в соответствующем периоде жизни выдерживает экзамен на терпение. Мужчина призван везти воз Пути, женщина – крепить Сопутство. И потому необходимая для духовного роста выносливость мужской души соответствует необходимой для сторгического роста выдержке, терпению души женщины. Выносливость жизнепрохождения – вообще качество мужской души, мужского характера, мужского тела. Терпение – специфически женское качество, качество женской души, женского характера и женского тела. Не вынести трудов, бед, опасностей, тягот, похвал, различных соблазнов для мужчины то же, что для женщины не вытерпеть: не дождаться, поддаться давлению плоти, взорваться, устать от несения женских обязанностей, уступить соблазну и прочее. Люди, собственно, так всегда и понимали дело, требуя, при всем сходстве качеств выносливости и терпения, первого преимущественно от мужчины и второго преимущественно от женщины.

Отлив своенравия не должен затянуться; это опасно: без активной сторгической работы что-то атрофируется в женской душе. Отлив своенравия продолжается до тех пор, пока женская душа, устав или удовлетворившись, не отдаст себя.

Женское личностное рождение не от ее серафа совести, а от ее керува. Женщина выводит керува в человеческую навигацию, как только позволит женская судьба.

Подъем женского Сопутства возбуждает керува и готовит его к новой сторгической связанности.

Душевное рождение женского Пути подготавливает сторгическое существо к навигации. Личностное рождение – полная готовность сторгического существа занять свое место в тройственной сторгии.

Женское личностное рождение – в сторгиодуховной, а не личнодуховной жизни, в режиме любви, а не разума. При личностном рождении мужчина в глубине души знает «свою истину» и уже как-то может руководствоваться ею, женщина же при личностном рождении в глубине души узнает верное направление своего личностного сторгического тяготения («свою любовь») и стремится осуществить ее.

Сторгия озарения чудесна еще и тем, что она может возникнуть и до сопутевого личностного рождения женщины и до путевого личностного рождения мужчины. В сторгии озарения не женщина выводит керува в навигацию, а он сам выбирает, в кого выходить, и сам выходит в человека, сам переводит влюбленность в сторгию и сам реализует себя.

Как для путевого личностного рождения мужчины, так и для сопутевого личностного рождения женщины необходимо знание или узнание себя подлинной. Свою любовь и свою подлинность, – то есть готовность к Сопутству, – женщина обретает только вместе со сторгическим существом. К мужчине в путевом личностном рождении приходит сераф. Женщина в сопутевом личностном рождении являет сторгическое существо и, в этом смысле, обретает его.

Сторгическое существо становится действующим началом человеческой жизни тогда, когда производит в верхнем человеке то, что производит серафическое лицо при путевом личностном рождении, то есть образовывает серафическую личность Структуры. Сторгическое существо осуществляет верхнего человека в Структуре, устанавливает сторгическую личность женщины. Женщина же включает сторгическое существо в человеческую жизнь, предоставляя ему возможность осуществления. В результате личностного рождения сторгическое существо и сопутевая женщина устроены друг на друга, на взаимное притяжение и взаимное осуществление.

После личностного рождения женщина готова к Сопутству. Для этого еще нужно, чтобы она нашла личностно рожденного «своего мужчину» и с ним осуществила сторгию.

Сторгический образ своего мужчины должен у женщины выковываться с юности, с сопутевого душевного рождения, когда сторгическое существо только-только наклюнулось в ее жизнь. Зачин создания образа своего мужчины для сторгии есть один из верных показателей сопутевого душевного рождения женщины.

При сопутевом личностном рождении женщина готова на сторгию и теперь, делая сторгический выбор свободной волей, подтверждает достоинство и правильность созданного ею сторгического образа мужчины.

И у мужчины и у женщины зрячесть сторгической любви возникает после личностного рождения.

И у мужчины и у женщины любовь личностного рождения есть попытка осуществить Сопутство. У мужчины эта любовь находит место на одном из пиков чистоты кривой восхождения. Сопутевой кривой восхождения нет, нет и определенных возрастных пиков чистоты женщины. Любовь личностного рождения и образование Сопутства может быть отложена у женщины. Но не на десятилетия. Дело не только в том, что за десятилетия трудно не растратить энергию сопутевого личностного рождения. Для вхождения в Сопутство любовь женского личностного рождения должна связать ее с личностно рожденным, но, лучше всего, еще не вошедшим в третью стадию Пути мужчиной. Это отчасти ограничивает возраст женской сопутевой реализации.

У личностно рожденных и осуществляющих Сопутство женщин меняется отношение к мужчине. Из основного условия исполнения мечты будущего счастья (а следовательно, объекта игры, борьбы, заботы, прельщения, влюбленности) он становится кем-то, кого она понесла в себе, кто с ней не ради нее.

До сопутевого личностного рождения в женщине нет серьезности по отношению к горению мужского разума. Она присутствует (пусть даже ценя и восторгаясь) при нем, но не сопутствует ему. Бывает и так, что женщина желает руководства разума одного мужчины, но предпочитает другого. Такой раздвоенности у личностно рожденной в Сопутстве быть не может. Она любит того, от кого зачала духом истины. Её любовь к нему не только пристрастие души, но и род духовного благосостояния, в котором она, как сказал бы Толстой, находится в «нормальном состоянии духовного существа». До него она была – она точно знает! – в ложном состоянии души, теперь, через него, она нашла свое верное духоположение, да так, что любой намек на возможность утраты его доставляет ей духовное страдание. Причина серьезного и глубокого отношения к оплодотворившему её разумом мужчине в том, что он для неё – свой источник света, по отношению к которому она сознает духовную ответственность по чувству любви, возведенному на ступень духовного благодарения.

Всякая женщина с годами обретает опыт, «знание жизни», с позиции которого она снисходительно оглядывает свое прошлое. Личностно рожденная в Сопутстве женщина отвергает себя бывшую не потому, что тогда не знала жизнь, а потому, что сама была другой. Такая женщина воспринимает свое душевное состояние до сопутевого личностного рождения как темное, не высвеченное. Если такое сознание воскрешения, прозрения, спасения своей души устойчиво, и ужас воспоминания себя прежней не ослабевает, а все усиливается, то это верный признак успешного сопутевого личностного рождения. Для мужчины личностное рождение есть смена чужого на свое, нахождение себя среди чужого. Для женщины личностное рождение Сопутства в полном смысле «рождение», вхождение в новый, иной мир, различающийся от прежнего, отвергнутого, как свет от тьмы, от отсутствия света. Она входит в дверь, перед которой слепота, глупость, самопоругание и самообольщение, зло, не-жизнь. Оказывается, что только за входом начинается жизнь, добро, зрячесть, разум.

Партнером в сторгии может быть и мужчина самых высоких и не самых высоких достоинств. Даже самые высокие качества мужской души могут и не удовлетворить потенциально сопутевую женщину. Но, по Замыслу, важно участие в сторгии путевого мужчины, и такого, какому необходимо Сопутство.

В отличие от личнодуховного блага, сторгиодуховное благо зависит не от одного себя. Сторгический рост одного предполагает врастание в другую душу, которая должна вместить в себя и, мало того, дать вошедшей в нее душе простор и питание для её собственной работы.

В отличие от мужчины в личнодуховной жизни, у женщины в сторгиодуховной жизни не может быть одиночного восхождения. Одиночный путь женщины завершается сопутевым личностным рождением. На этапе «своей жизни» и далее ее сопутевое восхождение зависимо от мужчины и его Пути. Вынужденность высоких ступеней женской сторгиодуховной жизни еще и в том, что Сопутство подключено к Пути, а не Путь к Сопутству. Чем путеноснее мужчина, тем ярче сопутевая судьба женщины, тем тяжелее её труд в Сопутстве.

Женщина зависит не только от своей сторгической судьбы (которую в основном предлагает ей мужчина), но и от свободной воли ее сопутевого сторгического существа, которое может не пожелать быть в предложенной сторгии, ограничивать или тормозить, рулить по-своему. У самобытийственного сторгического существа свои задачи, конкретно о которых мы знать не можем.

Сопутевой женщине необходим, она ищет и так часто не находит своего путевого мужчину. А ему надобна сопутевая женщина. Нужно особое благословение, чтобы открыть вход в Сопутство. Сопутство само по себе – высочайшее благо, даваемое свыше. Войти в Сопутство трудно, но и не так легко, войдя, сохранить его в жизни. Первое – Божья милость, второе – дело двух свитых вместе человеческих душ.

Сторгическое существо дается женщине единожды и на одно использование. Женщина либо уже заложила свое сторгическое существо, либо еще не заложила, осуществила его или нет. Если она один раз неудачно отдала сторгическое существо мужчине, то потом, с другими мужчинами, она, как правило, живет без сторгического существа, словно личностно нерожденная. Пусть с годами он стал для нее родным, но – не сторгическим ближним.

В Первой Критической точке мужчина сдает своего рода экзамен на путевую зрелость. В восхождении женщины нет сопутевых Критических точек. Но и она сдает сопутевой экзамен – экзамен на веру, на душевную преданность и стойкость в Сопутстве. Сопутство добывает в основном женщина: для этого душа ее и проходит сопутевое испытание на веру. Ей надо либо пройти его, либо отказаться от Сопутства.

В сторгиодуховной жизни есть свое религиозное чувство, сторгиорелигиозное чувство: своя вера и свой идеал. Сопутевой идеал – указатель направления сторгического роста. Вера – двигатель, двигающее начало сторгиодуховного религиозного чувства.

Идеал (как, отчасти, и разум-мудрость) – предугадывающее обобщение в видении, особого рода душевное знание, определяющее направленность души, вектор ее устремленности. Вера же – та мощь, которая руководит действием душевных воль и придает душе сознание ее могущества. Вера сторгиодуховной жизни, как и общедуховная Вера, переживается как нечто абсолютно могущественное, способное одолеть все.

Чем мощнее взвелась душа сопутевой женщины и чем тверже она выдержала испытание душевной воли на отливе своенравия, тем легче для неё сопутевое испытание веры, которое предлагается ей после входа в Сопутство.

Люди чаще всего не выдерживают испытания жизни именно в тот пиковый момент, когда их выдержка и терпение должны принести плоды. Происходит это оттого, что в душе нет твердого решения (акта веры) вытерпеть во что бы то ни стало, чтобы ни происходило, любой ценой. Дело не в слабости воли выдержать, а в том, что на пике испытаний кажется, что дальше терпеть бесперспективно. Сознание бесперспективности – вершина испытания веры. Только дотерпевшая до конца вводится – и вводится сторгическим существом! – в собственно сопутевую фазу женской жизни.

Сопутевое личностное рождение женщины взводит сторгиорелигиозное чувство ее души, устанавливает веру. Эта вера торжествует победу самоотречением. Самоотречение – апофеоз сторгиодуховной веры, вера совершенная, начало которой положено в сопутевом личностном рождении.

Вера, смирение и самоотречение завязаны в сопутевой женской душе. Как можно сказать, что самоотречение в любви от веры, так можно сказать, что вера в смирении из-за самоотречения, или смирение – от веры и самоотречения.

Поправим ли срыв веры? Как в женской, так и в мужской душе есть сила самовоскрешения, которой часто выправляются многие огрехи на Пути и в Сопутстве. Сила эта – покаяние. Покаяние столь же присуще религиозному чувству, как вера и идеал. Покаяние, вера, идеал – три стороны религиозного чувства и в личной духовной жизни и в сторгиодуховной жизни. Покаянием сторгическое существо столь же открыто проявляет себя, что и в вере и идеале.

Вера удерживает и двигает высшую душу. Покаяние удерживает и восстанавливает ее. Воля к покаянию не только очищает, возвышает и восстанавливает душу, но и сторгически связывает ее с той душой, на которую она обращена. Во многом покаянии много смирения, много веры, много самоотречения, а значит, много и сопутевой благодати.

Нет любви без отдачи, но одни любят того, кому жертвуют свое, перед кем геройствуют в жертве; другие любят того, перед кем смиряются, для кого отрешаются от себя. Любовь первого рода полна женской самости, в ней женщина мнит себя высшей, главной; в любви второго рода женщина не принадлежит себе и в сторгической связи сознает себя руководимой. Только ставшая сопутевой женщина проходит испытание верой, выдерживает экзамен на преодоление любовной гордости, душевной самости и корысти в сторгической связи.

Ускорение сторгического роста производится любовью сопутевой женщины, склонной не столько к самопожертвованию по страсти, сколько к самоотречению по вере. Самоотречение ее не ради мужчины. Без самоотречения женщина не сможет хранить и растить их сопутевое сторгическое существо. Самоотречение женщины в Сопутстве – признак ее сопутевой полноценности.

Отношение сопутевой женщины к своему путевому мужчине всегда религиозно. По этому правящему сторгической волей женщины сторгиорелигиозному чувству она получает мировоззрение, находит себя, свое и своего, обретает сторгическое благо и осуществляет Сопутство.

Сопутевая женщина вверяет себя, она не рассчитывает, не выгадывает, не пытается изменить судьбу или хотя бы течение жизни. По вере-верности и вере-доверию она идет туда, куда зовут. Чем сильнее такая вера, тем более выживаемо Сопутство, тем больше простора для дальнейшего сторгического роста и тем больше возможность сопутевого блага.

«Своя истина» личной духовной жизни мужчины приходит в душу в смутном и не проявленном разумом виде, как догадка об истине, о своем мистическом назначении, в осмыслении требований которого легко ошибиться. То, что укореняет в разуме еще не познанную им истину, есть вера мужской личной духовной жизни – вера в то, что становится, выдвигается в его высшую душу. Если я знаю, что жизнь моя имеет непонятный мне смысл, и если я знаю, что есть Тот, для Кого моя жизнь имеет глубокий смысл, то знаю я это не по самознанию, а по вере. Первое обычно обретается разумом, второе – религиозным чувством. Могут пройти многие годы, прежде чем я разумом обработаю то, что некогда принял в свою душу «по голосу», религиозным чувством личной духовной жизни. Разум стремится либо подтвердить добытое религиозным чувством, либо ликвидировать плоды его трудов. Поединок разума и веры неизбежен в личной духовной жизни мужчины, наполняет ее, и сам по себе важен для его духовного роста. Работой разума рушатся суеверия, падают авторитеты, рассеиваются иллюзии; в работе религиозного чувства они возникают вновь, но уже другие и на другом, более высоком уровне духовности, от другой полноты сознания жизни.

Работа разума в душе женщины ослаблена, и потому она вверяет себя по разуму, что возможно только в акте сторгиорелигиозного чувства, по вере. Найдя своего носителя разума, женщина верой внедряет его разум в себя и тем устанавливает гармонию веры и разума в своей высшей душе. В отличие от путевого мужчины, у сопутевой женщины нет противоборства веры и разума. Душа женщины растет иначе, прежде всего сторгическим ростом, для которого надобно не столько знание истины, обретаемое разумом-мудростью, сколько знание блага, основанное на потребности женской души и являющейся предметом ее веры. Личностно взведенная сопутевая женщина знает «свое благо» и верит в него, как мужчина знает и верит в «свою истину». Именно это сторгическое благо, которого действительно жаждет душа сопутевой женщины, и проходит испытание на крепость веры.

Вера сторгиодуховной жизни женщины производит не меньшую работу, чем общедуховная Вера, и большую, чем вера в личнодуховной жизни мужчины. Стойкость одной стороны сторгиорелигиозного чувства женщины, стойкость её идеалов, испытывается крепостью другой стороны её религиозного чувства, крепостью веры. Душа сопутевой женщины прежде всего душа верующая. Она – верит, верная и вверяет себя.

Для мужчины трагедия жизни – ее бессмысленность и крах идеалов. Женщина же, сознавая трагизм жизни, душевно переживает не разумом, а сторгиорелигиозным чувством. У нее крах веры, муки ее жизни – муки веры, она обманута в своей вере, в своей приверженности, в своей любви, надеждах, верности. Мужская разочарованность в жизни: все суета сует, все не имеет смысла; женская – все преходяще, непрочно, не во что верить.

Не только сопутевая женская душа желает верить и мучается верой. От потребности верить происходит часто губительная женская доверчивость, превозмогающая ее врожденную осторожность. Если женщина никому и ни во что не верит, то падать дальше ей некуда.

Подъемы женского Сопутства крепки верой. Вера в составе подъемной сторгиодуховной силы взводит душу женщины на Сопутство. Вера же, будучи основой ее сторгической воли, подымает ее на ту ступень Сопутства, где она должна без остатка вверить себя. Какова бы ни была стыкующая сила предсторгической любовной страсти, но если затем образованная душевная связь держится на чем угодно, только не на сторгиорелигиозном чувстве, не на вере, то такая связь не крепка, длительно существовать не может, рушится или вырождается.

В Сопутстве действует сторгическая триада двух серафов и керува.

Сераф и керув не могут допустить срыва Сопутства – это их собственная жизненная катастрофа. Сторгическая катастрофа в состоявшемся Сопутстве невозможна. Если она реально намечается, то под такой угрозой один из супругов снимается с дистанции жизни.

Сопутство не может возникнуть ранее периода своей жизни у мужчины. Собственно женский путь восхождения ведет к моменту готовности женщины к любви личностного рождения мужчины. Быть в Сопутстве перед Первой Критической точкой крупная удача, резко повышающая шансы на выход в третью стадию Пути мужчины. Даже нахождение в сторгической связи в эту пору большая подмога. В основном, Сопутство образуется на третьей стадии мужского Пути и здесь оно необходимо.

Прохождение Второй Критической точки не зависит от человеческих дел и чувств. Если прохождение Второй Критической точки предрешено свыше, то в Сопутстве вероятность выхода путевого мужчины на столбовой путь возрастает. Сопутство для выхода на столбовой путь не категорическое условие, а предпочтение при прохождении Второй Критической точки.

Мужской путь – Путь восхождения серафа истины в человеке. Основной деятель в преамбуле восхождения женского пути, до сопутевого личностного рождения женщины, – ее сераф. До Сопутства керув не заглавная фигура в сторгическом восхождении. Он осуществляет сторгию и ждет, когда сможет собственной персоной войти в жизнь сторгически свитых людей.

С образованием Сопутства керув принимает руководство над сторгическим восхождением. Раньше керув образовывал и упрочил сторгию, теперь начинает собственное (керувическое) восхождение. Сторгическое (керувическое) восхождение – восхождение керува и человека вместе с керувом. Сопутство – стадия правления керува в сторгической свитости.

Ценность Сопутства не только в помощи прохождению мужского Пути восхождения и не только в энергетическом восполнении его затрат, а в самом по себе Сопутстве. Сопутство придает керуву особое метафизическое достоинство в том постчеловеческом мире, в котором он живет. Керув, раз участвовавший в Сопутстве, стал иным. Сопутство – акт мистического оживления керува новой полнотой жизни.

На свободном пути керув, восходящий в Сопутстве, преобразует «свою тему» мужского серафа, создавая и тему сопутевой жизни мужчины и женщины и тему серафов и керува в их метафизическом мире. Своя тема в Сопутстве – и серафическое и керувическое обретение.

Каково участие керува в своей жертве на выходе на столбовой путь и на самом столбовом пути? Как понять сторгиодуховное восхождение мужчины и женщины в целом, вплоть до верхних ступеней его? Зачем Богу и человеку сторгия и Сопутство? Для чего предназначена та мистическая работа, которая совершается в Сопутстве?

Для уяснения этих и многих других с ними связанных вопросов восхождения серафов и керува нам не хватает многих представлений, вводимых на обширном пространстве второго и третьего тома «Становления и преображения человека».