Становление и преображение человека

Откуда в нас это высочайшее душевное стремление быть свитыми вместе?

Ева сотворена потому, что одному человеку становиться таким, каким ему предназначено стать, «не хорошо" (Быт.2:18). Без другого, «соответствующего ему», не полноценна душевная работа человека. Человек не становится подлинно человеком и не обретает того духовного наслаждения и того сторгического блага, которое ему и отпущено, и необходимо.

Сторгия прирождена человеку. Человек – недостаточно человек, когда в нем нет стремления к сторгии. Без сторгии душа человека не полна и обездолена.

Человек отдает в руки сторгического ближнего концы от основных центров своей жизни и в залог их единства доверяет ему заботу о них. Обойтись без его помощи – он обойдется, но не обойдется без сторгически любимого, которому мог бы вручить себя. И он ждет его. Ждет не облегчения ноши, а сторгического блага.

Когда двое, как две нити, душевно свиты, тянут или не тянут, но свиты, то одним этим достигается особенная и ничем не заменимая полнота жизни, обрести которую по отдельности невозможно. Состояние свитости душ – такое благосостояние и такое духовное наслаждение, от которого ни одна здоровая душа не в силах отказаться. Сторгия сама по себе (то есть независимо от результата ее действия) есть истинное благо и одна из высших, ничем не могущая быть замененной ценностей жизни. Человеку нельзя не хотеть иметь ее.

Любовь в общедушевности есть чувство, ориентирующееся на любовь к себе и определяемое идеалом силы любовного чувства – такой же, как к себе. "Ближний" как объект чувства любви задан в общедушевности, определен той сплоченностью, в которой состоит душа человека. В сторгиодуховной жизни "ближний" не дан и не задан, а создается в трудной и сложной душевной работе. В общедушевности – со-чувствование, со-мыслие, со-действие людей. В сторгиодуховности – сожизнь своего Я и своего другого Я.

В сторгии мало понимать и чувствовать друг друга, мало сочувствовать, разделять взгляды друг друга, смотреть в одну сторону, надо быть друг в друге, вместе и единым целым.

Говоря «свое Я», «другое Я» и «свое другое Я», мы не имеем ввиду коренное Я или какую-то из его производных, а свой внутренний мир, внутренний мир другого и свой внутренний мир другого. Под «Я» тут разумеется действующая Структура человека.

Действующие Структуры мужчины и женщины совмещаются в сторгии. Сторгия – это совмещение двух Структур в новое, никогда до того не бывшее в существовании единое целое. Отношение друг к другу в этом целом – в пятом лице.

Человек есть существо встречающееся и способное осуществлять сторгию. Потому и встречающееся, что способное на сторгию.

Люди не бесполы, пол у участников любой Встречи так или иначе определяет стиль и характер Встречи. Сторгиодуховная жизнь включена в сторону Встречи или – точнее и вернее – сторона Встречи включена в сторгиодушевную или в сторгиодуховную жизнь. Третья сторона Структуры – сторона сторгии, где духовная жизнь предъявлена как мужская и как женская. Когда мужчина говорит в пятом лице: «свое другое Я», то имеет в виду свое другое женское Я; и наоборот.

Мужское и женское начала включены в земную Природу с нацелом на сторгию человека, на мужчину и женщину. Разделение на мужчину и женщину необходимо для сторгии и работает на нее. Это более верное положение, чем то, по которому сторгия существует потому, что существует мужчина и женщина.

Структура человека во всех одна и та же. Структура мужчины и Структура женщины различаются не по устройству, а по работе. Структура работает по-женски или по-мужски, но не для того, чтобы работать по-женски или по-мужски, а для того, чтобы работать вместе и произвести нечто, в чем мужская и женская работа сливаются и возникает новая жизнь и новая работа.

Все в Структуре – верхний и нижний человек, авторское Я и плоть, несвободный ЦУ и весь Блок управления – имеют мужскую или женскую окраску, но это – частности. Мужское и женское в Структуре человека создано со специальной целью совмещения в единое.

Мужчина и женщина – два разных типа работы Структуры человека. Мужская и женская Структура работают и по отдельности, и совместно. Дело не в различиях между ними и не в том, что у них общее. Вопрос отдельной работы мужской или женской Структуры – второго плана. Главное – в совместности работы, в их слитности. Различия и сходства работы мужской Структуры и женской Структуры устроены для их совместной работы.

Сторгия – осуществление совместной двуединой работы внутренних миров двух людей – двух, как одного.

В общем случае человек не понимает или дурно понимает другого человека. Вхождение в сторгию – единственная возможность хорошо понять, что происходит во внутреннем мире другого человека. Особое духовное удовлетворение от безошибочного взаимопонимания – признак состоявшейся сторгии.

Принцип общедушевной жизни: не делай то, что не желаешь себе. Принцип сторгии: делай то, что желаешь себе и ему (ей) вместе.

Когда сторгия состоялась, то страх смерти есть большей частью страх расставания со сторгически любимым.

Совмещение Структур мужчины и женщины – таинственный процесс. Достаточно полно реконструировать его нельзя. Сторгическая жизнь столь же огромна и разнообразна, что и жизнь людей по отдельности. Каждая сторгия, как каждая человеческая жизнь, своеобычна, своеобразна.

Сторгия – особенное личностное явление. Сторгическая жизнь находится в динамическом взаимодействии с образующими ее отдельными жизнями. Результат сторгии не в том же ряду, что результат отдельной внесторгической жизни.

Сторгия – особенный класс явлений духовной жизни, некоторые качества которого новы и недоступны духовной жизни отдельного человека. Результат сторгии – иного качества.

Сторгическое жизнедействие – величайшее таинство душевной и духовной жизни человека. Оно глубинно связано с процессом духовного восхождения человека. Сторгический рост столь же кардинальное понятие сторгиодуховной жизни, как духовный рост личнодуховной жизни. Сторгический рост и духовный рост – основополагающие мотивы и двигатели духовной жизни человека. Мгновение для высшей души безжизненно, когда в ней нет того или иного роста.

Путь личнодуховной жизни – нечто потенциальное. Тем более общедуховная жизнь. Куда более осуществлена сторгиодуховная жизнь.

Сторгический рост – это рост вовлеченности или взаимововлеченности в филиоэденскую жизнь серафической личности другого человека. Сторгический рост предполагает трату духовной энергии друг на друга и обретение ее друг от друга. Сторгический рост производится вдвоем, в совместной двуединой духовной работе, в сокровенной взаимоодухотворенности, которая создается высшими душами мужчины и женщины, ими укрепляется и приводится в рабочее состояние.

Неподвижность, остановка в сторгическом росте чревата теми же последствиями в сторгиодуховной жизни, что и остановка духовного роста в личнодуховной жизни. Человек оживает душою при ускорении сторгического роста так же, как и при духовном росте. И там, и там нисхождение начинается не со срыва и не с катастрофы, а с уменьшения скорости роста, которое ведет к застою. Сторгически неподвижные люди не обязательно лишены сторгического блага, но лишены блага сторгического роста.

Духовный рост необходим не только для усиления, но и для поддержания обладаемой полноты личнодуховной жизни. Увеличение полноты личнодуховной жизни происходит от ускорения духовного роста. Состояние той или иной полноты жизни высшей души поддерживается при неизменной скорости роста. Замедление роста приводит к оскудению высшей души и ее нисхождению.

То, что справедливо для духовного роста, в не меньшей мере справедливо для роста сторгического. Увеличение сторгического блага происходит только при сторгическом росте. Нет сторгического роста, нет и не может быть сохранено сторгическое благо. Один и тот же уровень его быстро вырабатывается и падает. Для получения и сохранения сторгического блага нужно не только сохранение существующего уровня сторгии, но и укрепление и усиление её – сторгический рост. Что, разумеется, предполагает переход из одного состояния сторгического восхождения в другое.

Простой и несомненный признак совершающейся сторгии: усиление любви с течением времени. Каков бы ни был ярок медовый месяц, но через 30 лет чувство любви – сторгической любви – и полнее, и чутче, и даже острее, а через 50 лет еще полнее и чутче.

Нисхождение начинается, когда сторгическая близость далеко не утрачена, но нет ее упрочения. Застыли отношения, нет усиления крепления сторгической связи, нет сторгического роста – нет и сторгического блага: сторгия ослабевает, и двое, даже продолжая любить по-прежнему, понемногу закрываются друг от друга, закупориваются, гаснут и стынут друг на друга; каждый все больше и больше переключается на себя и настаивает на себе. Отчуждение, противоборство, всякого рода измены, выгадывания и уклонения души друг от друга, предвещающие крах сторгической связи, начинаются, как только процесс сторгического роста приостанавливается.

Я-Встречи указывает на пятое лицо, на «свое другое Я», предлагает его для сторгии, часто не ведая, с какими трудностями и сложностями связано осуществление сторгического дела. Некоторые из инстанций Структуры могут и не подходить для сторгических целей, а то и противодействовать им. Различие филических пристрастий, несовместимость низших душ, плотское отторжение осуществлению сторгии: преодоление этих препятствий сторгического роста отчасти составляет труд сторгии, отчасти не нужно ей.

Эго если и не препятствует сторгии, то меньше всего работает на нее. Чудо сторгии и в том, что существование эго не предполагает возникновение сторгии. Сторгия осуществляется поверх эго.

Эго участвует в личнодуховной и общедуховной, но не в сторгиодуховной жизни.

Наибольшей отпор сторгическому деланию выказывает авторское Я, которое прежде, чем оно начнет ассистировать сторгическому процессу, сопротивляется ему. Иногда это сопротивление таково, что делает сторгию невозможной или требует столько усилий, что она не успевает дорасти до тех высот, до которых могла дорасти.

Сопротивляясь сторгии, авторское Я включает Самость, которая способна не только не допустить сторгию, но и разрушить то, что уже состоялось в ней. Самость как таковая работает на себя и только на себя. Авторское Я в составе Самости – вот главное препятствие, которое надо обуздать в сторгическом восхождении. Серафической личности, начавшей работать на сторгию, необходимо назначающей волей обуздать Самость.

Как для духовного роста неизбежны и необходимы многие и трудные препятствия, так и для осуществления сторгии и сторгического роста нужны многие трудности, извороты, драмы сожизни. Сторгическое благо человек добывает сам. Мало войти в сторгическую связь, надо суметь сохранить ее в реальных условиях проживания, которые без конца экзаменуют ее на прочность. Жизнь испытывает сторгическую связь, как испытывает любое восходящее духовное движение. Всяческие невзгоды, свои же семейные, родные и дальние, то и дело рушат сторгическое благо.

То, что рушит сторгию, призвано ковать и крепить ее; на преодолении испытаний и препятствий, которые должны быть, ускоряется сторгический рост. Прежде всего, это испытание крестом своего другого Я (его крестом на каждый день и крестом, случайно выпавшим ему на долю), которое нельзя не взять на себя и которое всегда есть в сторгической жизни. Таково и сторгическое испытание верой, когда один призывается верить в другого даже тогда, когда нет зримых оснований верить, когда никто не верит.

Вечная супружеская мечта: умереть вдруг и вместе, в один час. Но не дается так человеку. Главное сторгическое испытание, уготованное человеку, – служить в предсмертии и провожать в смерть супруга. Тогда, когда ставится последняя точка в их свитости. Умирая первым, один супруг накладывает свой смертный крест на другого.

Многое из того, что было недоделано в сторгической жизни, доделывается в самые последние времена совместной жизни на Земле. Кто окажется тем, кто уйдет первым, и кто будет провожать, неизвестно, и знать нельзя. Остающийся берет на себя груз смертных страданий того, без кого ему невозможно жить. Страдания эти способны произвести переворот в посмертной судьбе сторгических ближних.

На разных уровнях внутреннего мира человека множество комнат, всевозможных планировок и назначений. Все они предназначены для людей (и, может быть, не только людей), которые встречаются в жизни и поселяются каждый в свою комнату – отдельно или в общежитии с другими. Комнаты разные: темные и светлые, большие и малые, заколоченные, проходные, открытые, для постоянного или временного проживания, для друзей юности, для матери, жены, соседа, начальника, учителя, ученика, кумира. Их столько, что человек за жизнь не занимает все. А то и не подозревает о существовании комнаты, которая особенно нужна ему. Или ищет, да так никогда не обнаруживает ее. Некоторые комнаты со специальной целью или специально для кого-то создаются в процессе жизни или ликвидируются. Богатство внутреннего мира человека не в малой мере зависит от занятых комнат и тех, кто поселился в них. Особенно на верхнем этаже Структуры.

Палат верхнего этажа совсем немного. Одна из них, когда пустая, отчетливо призывает в себя, но тому, кто прямо или косвенно претендует на эту комнату сторгии, приходится поселяться и в прихожей, и в комнатах нижних этажей, проходить череду проходных комнат, в каждой из которых можно застрять, и так и не стать «другим своим Я». Труд долгий и тяжелый, на совершение которого может нехватить целой жизни.

Другая комната верхнего этажа, в отличие от первой, заранее не возвещает о себе, не раскрывает двери навстречу и вообще не обнаруживает себя, покуда в неё не вселится то «свое другое Я», которое только для нее обозначено и исключительно для нее предназначено. Это комната своей сторгии. Человек знает, что она существует, но узнает только вместе с тем, кто вселился в нее. Двери анфилады комнат словно сами распахиваются перед «своим другим Я», он сразу находит комнату своей сторгии и внедряется в нее. Изгнать того, кто раз поселился в комнате своей сторгии, можно, только разрушив ее.

Обычная сторгия вплоть до старости многократно и последовательно переходит со ступени на ступень, пока не станет полной сторгией. Для своей сторгии проходить ступени не нужно, она устанавливается сразу же, словно существовала всегда и теперь нашла, как явить себя.

Своя сторгия – явление жизни, хотя и чрезвычайно редкое, но известное. Но то, что люди находят друг друга для своей сторгии, граничит с чудом. Жизнепрохождение специальным образом организуется так, чтобы своя сторгия стала возможна.

Своя сторгия – особый род сторгии. Своя сторгия – главное событие сторгиодуховной жизни и, как правило, человеческой жизни вообще. Возможность своей сторгии сплошь и рядом упускается потому, что предсторгическая любовь обыкновенно возникает к тому, кого вовремя подсунула жизнь. Не обязательно, чтобы возможность осуществления своей сторгии предоставлялась один раз. Но реализуется она единожды. Своя сторгия однократна, одна в целой жизни.

О своей сторгии сознательно и не совсем сознательно мечтает всякая душа человеческая. Своя сторгия есть та подлинная любовь, которую всегда ждет человек.

Своя сторгия столь благое и столь значительное – мистически и метафизически значительное – явление в человеческой жизни, что в ней нет вопроса о добром и злом, о счастье и несчастье. Перед осуществлением своей сторгии все меркнет.

Сама по себе сторгическая воля человека нацелена на достижение максимального результата: если и не Сопутства, то своей сторгии. Всякая высшая душа, высшая душа как таковая, стремится к своей сторгии. И филическое чувство в предсторгии зовет к своей сторгии. Человек ждет свою сторгию. Своя сторгия – мечта человека как такового.

Своя сторгия отличается от другого рода сторгии моментальностью осуществления.

Сторгия иного рода исполняется шаг за шагом, постепенно, через перекачивания содержаний жизни из одной высшей души в другую. На сторгию человек запускается, набирает обороты. Сторгия претворятся в жизнь так, как строится и заселяется здание.

В своей сторгии нет набирания оборотов. Встреча своей сторгии происходит так, будто она состоялась в незапамятные времена. Она уже есть. Ей только нужно вновь явить себя. Что-то при этом обновить, заменить, прибрать строительный материал, снять строительные леса. В мгновение такой Встречи-узнавания очевидно, что «я-твой» и «я-твоя». Человек напряженно ждет этого, и потому так часто принимает действительное за ожидаемое.

Многие люди живут в более или менее интенсивном ощущении, что есть кто-то, кто предназначен для единения с ним в новое сторгическое целое. Делая одного сторгическим ближним и отказывая в близости другим, человек тем самым выбирает, с кем быть единым в грядущем и в жизни вообще, сегодняшней и будущей, здешней и нездешней. Человеческая жизнь есть этот выбор и отбор. Зрячесть такого отбора – основополагающая проблема сторгической жизни человека.

По врожденному чувству сторгической жизни где-то в мире существует тот, с кем мне предстоит быть единым в будущей жизни. Это не предвкушение, а род знания. Я знаю не только то, что он есть уже, но и то, что есть само мое единство с ним в сторгии.

Мысль сторгии состоит в том, что при взаимодействии двух возникает третье, связующее первого и второго. Мое другое Я – это человек, который входит в один и тот же сторгический трехчлен, что и «Я», в то новое духовное существо, которое мы порождаем вместе с ним. Ничего похожего в физиологической жизни пола или Самости нет.

Пафос сторгии не в служении одного другому и не в слиянии одного и другого, а в слиянии с третьим и в совместном служении третьему, превышающему и одного и другого. В сторгии требовать от другого: отдай всю свою жизнь мне – означает, не одному мне, а и этому третьему существу.

Чем выше уровень сторгии, тем больше сторгическое взаимодействие основано на свободной воле, тем более свободный ЦУ руководит сторгией. Что дает возможность включиться в сторгиодуховный процесс вместе с высшими душами людей (низшими человеческими субъектами духовной жизни) высшим субъектам личнодуховной, общедуховной и сторгиодуховной жизни.

Сторгия предполагает взаимодополнение и взаимоусиление при совместном житии втроем, вместе с третьим – со сторгическим существом своим.

Человек встречающийся потому и встречающийся, что производит в этой жизни то, что исходно не внесено в нее, что рождено в процессе жизни. Главное нарождение Встречи есть сторгическое существо, новое порождение. Оно не внесено в жизнь с рождением, а создано (или вызвано) в жизнепрохождении и, можно ожидать, не будет изъято или уничтожено по смерти.

Имеют ли возможность мужчина и женщина в любви воссоединиться навеки? Сама по себе душевная свитость мужчины и женщины временная и распадается при жизни или после смерти. Нельзя воссоединиться друг в друге, нельзя и в ком-то одном, либо в мужчине, либо в женщине; это будет мужчина, вместивший женщину, или женщина, вместившая мужчину. Для прочного и вечного воссоединения мужчине и женщине требуется нерушимое и несмертное совместное вместилище, кто-то третий, в котором тот и другой станут вместе. Сторгическое существо вмещает и соединяет их в себе. Духовное единение мужчины и женщины происходит в сторгическом существе.

Сторгическое существо, собственно говоря, не покидает то поле несмертной (метаструктурной) жизни, в котором оно существует. Двое любящих, перенесшие себя в сторгическое существо, тем самым обретают в нем совместное личностное несмертие.

Сторгическое существо не плод романтических измышлений, а действительность. Вечное человеческое ощущение второй своей половинки это предощущение сторгического существа в себе. Сторгия есть включение в свитость двух, нацеленных друг на друга, с третьим, со сторгическим существом, появляющимся в человеческой жизни поверх родительских высших душ.

Духовный статус сторгического существа выше, чем привлекших его к себе высших душ. Каждый в сторгии обретает бо̀льшую полноту существования потому, что становится частью исходно более полноценной жизни сторгического существа.

В сторгии есть не только стремление друг к другу, но и совместное стремление к третьему. Это стремление наиболее полно и адекватно выражает природу своей сторгии. Оно знакомо каждому, кто переживает свою сторгию или хотя бы готов к ней.

Сторгия вообще и своя сторгия, прежде всего, особая близость, которая нужна мужчине и женщине потому, что в ней нуждается и в нее вписывается сторгическое существо. «Свое другое Я» не двойник, не дубликат, не копия себя. Оно дано (хотя бы предположительно или ложно) через третьего субъекта сторгии, завязанного со «своим другим Я» через сторгическое существо.

Присутствие сторгического существа ощущается с юных лет, с тех пор оно зовется к себе, принимается в себя, когда пришла пора, и далее наличествует в составе сторгии. Без сторгического существа сторгия не реализовывается, оказывается – даже при совершенном стремлении к ней – не своей, чужой, и угасает. Сторгия без сторгического существа – вспышка, которая не в состоянии зажечь и разжечь.

Пусть двое очень близки или очень похожи, пусть отношения их гармоничны и радостны, но это не гарантирует вступление сторгического существа в их совместную жизнь. В какое-то единственное мгновение все трое должны соприкоснуться друг с другом так, так сойтись особым и неведомым образом, чтобы попасть в тройной резонанс.

Высшей душе свойственно желать того, что дано ей на вершинах ее жизни. Высшая душа устремлена к вершине, и только к вершине. Стремление сторгии – стремление к несмертному сторгическому существу, призывание, вызывание его в себя, притягивание на себя. Мечта о своей сторгии обнаруживает идеальное стремление высшей души к сторгическому существу.

Двое, мужчина и женщина, вкладывают себя в им однородное третье, в сторгическое существо. Сторгическое существо не только соединяющее звено одного и другого и не только их сумма, а и соединяющее звено, и сумма, и еще совместная вершина, вершинная точка двух, которая, возвышая их, с двух сторон единит их в третьем, где «свое Я» и «свое другое Я» включаются в триединство, в котором неслиянно и нераздельно сливается нечто от внутреннего мира мужчины и внутреннего мира женщины.

Сторгическая любовь мужчины и женщины – в видах сторгического существа. Сторгическая любовь ведет к сторгическому существу, вызывает его и его наполняет. Любовь избирательна, ибо она стремится угадать, с кем вместе обрести сторгическое существо и объединиться с ним, влиться в него.

Сторгическое стремление не стремление к взаимовключению Центров управления и Блоков душ, а стремление к совместности жизнечувствования, жизнесознания, всей жизни вообще. Чтобы быть вместе всегда, быть вместе в метачеловеческом смысле, надо быть вместе втроем, вместе со сторгическим существом, быть в нем и быть им.

Сторгиодуховная жизнь это такая жизнь в Любви, в которой участвует сторгическое существо.

Сторгия предусматривает вхождение сторгического существа. При своей сторгии это происходит мигом. Восхождение своей сторгии начинается в присутствии сторгического существа. Бурный сторгический рост своей сторгии вызван присутствием сторгического существа с самого начала. В своей сторгии нет того времени, когда в ней не было сторгического существа. Наличие сторгического существа в своей сторгии наиболее очевидно.

Сторгическое существо – носитель ценностного переживания любви друг к другу. Оно вмещает то самое святое и священное любви, что не подлежит поруганию, что должно присутствовать постоянно, ежемгновенно и ежемгновенно подтверждать свое присутствие тем чувством, которое есть сторгическая любовь.

О состоявшейся сторгии свидетельствует постоянное восхищение от присутствия «другого Я» во мне и в моей жизни – рядом и вместе с «моим Я». Восторженность принятия своего другого Я в себя и служение ему, как своему «Я», возвещает и удостоверяет пришедшее сторгическое существо.

Присутствие сторгического существа в жизни человека и даже предчувствие этого присутствия, приводит в восторг внутренний мир человека. Входя, сторгическое существо потрясает все существо человека. Человек встречает сторгическое существо с упоением. Оно усиливает жизнь всего человека, даже его плоти. Сторгическое существо живит, увеличивает полноту и качество жизни человека, его благо, его счастье.

Тайна пола – в любви. Соединение полов в земной природе служит размножению, множит вид. Соединение полов в сторгии служит не размножению, а, наоборот, воссоединению, собиранию разрозненного, вплоть до слияния, в единое целое. Сторгический процесс противоположен размножению.

Мужчина, женщина и ребенок, которого они зачинают, вместе временно и в физиологическом смысле. Мужчина, женщина и сторгическое существо – вместе всегда и в сторгиодуховном смысле. Сторгическое существо это плод, который есть и принимает в себя что-то от мужчины и женщины. Для сторгии, для сторгического существа необходима не любая пара людей, а именно мужчина и женщина, которые только и способны в совместности давать плод и вынашивать его. Сторгическое существо реагирует на любовь мужчины и женщины, оживает от нее, а не от ее суррогата или дружбы, или подружничества.

Сторгическая любовь необходима для жизни сторгического существа.

Парность пола в мире человека существует в видах сторгического существа и сторгической любви.

Сторгически любящие живут, как две вместе висящие и соприкасающиеся вишни, сердцевинами связанные черенком сторгического существа. Каждый черенок соединен с другими черенками ветки, на которой зреют другие пары вишен. Это особый разговор, который мы, Бог даст, начнем во втором томе этой книги.

Сторгические ближние видят сторгическое существо в глазах друг друга – и любят друг друга. Перестают видеть его – перестают любить.

Человек ждет сторгическое существо в себя. Оно, только объявилось, сразу становится необходимым ему. Да так, что невозможно без него жить.

Сторгическое существо не принадлежит человеку, не принадлежит и двум сторгическим ближним. Они лишь с двух краев удерживают его. И не всегда удержать могут.

И само сторгическое существо стремится скрепиться между двух, и им с двух концов надо сохранять его в этом положении. Такова основная задача сторгически любящих людей. Когда сторгическое существо слабеет связующей силой (чего не может не быть время от времени) и его отдаление не переживается любящими как сигнал бедствия, то оно отдаляется еще больше, до предела разрыва, который уже производит сам человек.

Сторгическое существо, не ровен час, может улететь со своего места. Для этого иногда достаточно, чтобы один из двух выпустил конец его. Покинувшее людей сторгическое существо оставляет после себя не вакантное, а пустое (отработанное) место, неспособное принять другое сторгическое существо. Драма сторгической любви – это драма сторгического существа в человеке.

Вообще говоря, мы не знаем, почему сторгическое существо решает входить к нам или уходить от нас. Человек как таковой и тем более конкретный человек не знает, что творится с его участием в тех сферах, ради которых сторгическое существо приходит в высшую душу. Должен ли вопрос о том, как и почему сторгическое существо выходит из своего убежища в конкретного человека, навсегда оставаться тайной?

Как есть личнодуховные люди и общедуховные люди, так есть и сторгиодуховные люди, стремящиеся преимущественно или исключительно жить сторгической жизнью, сторгической волей, сторгическим Я.

Как серафическое Я принадлежит не столько человеку, сколько серафу, так сторгическое Я принадлежит не человеку, а сторгическому существу своему.

В сторгии действуют не два сторгических Я, принадлежащих мужчине и женщине, а одно сторгическое Я, принадлежащее сторгическому существу.

Сторгическое Я не там, где Я-Встречи и авторское Я-Встречи. Сторгическое Я за пределами Структуры человека. Сторгия и Встреча разные явления. Вторая – в Структуре, первая – в Метаструктуре. Сторгическое Я включается в Структуру из Метаструктуры.

Авторское Я-Встречи действует между филическими душами и между низшими душами, но не между высшими душами. Единение высших душ осуществляет сторгическое Я.

Встреча сторгическим Я переводится в сторгию.

Тройственная сторгия может осуществляться только волей «Я» сторгического существа.

Сторгическое Я являет сторгическое существо в сторгической воле. Мы знаем волю сторгического Я в себе.

Отношения в пятом лице свидетельствуют о возникновении сторгического Я и состоявшейся сторгии.

«Свое Я» и «другое свое Я» я знаю в себе вместе. И это общее Я называю сторгическим Я. И мой сторгический ближний знает в себе «свое Я» и «другое свое Я» сторгическим Я. Я переживаю в себе его «свое Я» как «свое другое Я», а он переживает в себе мое «свое Я» как «свое другое Я». Мое сторгическое Я то же, что его сторгическое Я – только слагаемые поменялись местами. У меня с ним одно и то же сторгическое Я, действующее и во мне и в нем.

Так что, у него и у меня одно сторгическое Я. Или одно и то же сторгическое Я, действующее и во мне, и в нем.

Сторгическое Я мужчины и сторгичекое Я женщины не производные общего сторгического Я, а одно и то же зеркально соположенное самому себе сторгическое Я. Если мы где-то ниже скажем о сторгическом Я мужчины отдельно и о сторгическом Я женщины отдельно, то это условность.

Сторгическое Я не только «Я» сторгиодуховной свитости мужчины и женщины. Сторгичекое Я – не Я-двоица, а Я-троица. Сторгическое Я несет в себе сторгическое существо, которое выносит и внедряет сторгическое Я во внутренний мир сторгических ближних.

Сторгическое существо мы более всего знаем в переживаниях пятого лица, свойственного сторгическому Я.

В состоянии сторгии люди не только знают друг друга в пятом лице, они знают себя в высшей полноте жизни, живут куда более полной жизнью, чем в состоянии жить человек от коренного Я. Эта дополнительная полнота жизни сторгических ближних не от коренного Я и не от серафического Я, а от сторгического Я, есть самочувствие сторгического существа и его сторгического Я в человеке.

Сторгическое существо несет в себе сторгическое Я не как «свое Я» и «свое другое Я» вместе, а как личностный центр.

Коренное Я вызывает в навигацию сторгическое существо и его сторгическое Я. Коренное Я создает для сторгического существа неодолимую привлекательность ситуации Встречи мужчины и женщины. При этом авторское Я остается независимым от сторгического существа и неподвластным сторгическому Я. Сторгическому Я приходится принимать эти условия жизни.

Сторгическое существо ненадежно защищено в людях. Силы воли сторгического Я недостаточно для поддержания прочности сторгии, чтобы держать мужчину и женщину в сторгическом процессе. Свободная воля авторского Я и самовластие филического Я могут не совпадать с волей сторгического Я и одолевать ее.

Самоволие авторского Я и филического Я способно становиться поперек сторгического Я. Влюбление сплошь и рядом нарушает сторгию, вклинивается в нее. Влюбление и сторгия – в разных течениях жизни. Первое от производных коренного Я в Структуре человека, другое – от сторгического Я в Метаструктуре. Одно протекает независимо от другого. Как движения на разных берегах.

Сторгическое Я не производное коренного Я. Коренное Я – выделенный центр Структуры. Сторгическое Я вне Структуры, в сторгическом существе Метаструктуры и в сторгии направлено из Метаструктуры в Структуру.

Производные коренного Я обеспечивают личнодуховную жизнь рабочими препятствиями для восхождения серафического Я. В сторгиодуховной жизни производные коренного Я сплошь и рядом создают то, что рушит сторгиодуховную жизнь.

Коренное Я и сторгическое Я странным образом не состыкованы в Структуре. Коренному Я в сторгиодуховной жизни нужно что-то свое, и оно достигает этого, не считаясь с волей сторгического Я.

В личнодуховной жизни человек постоянно сходит с Пути, но это его собственная судьба, не наносящая вред серафу. Не то со сторгическим существом в сторгиодуховной жизни. Производные коренного Я продолжают осуществлять свои функции и тогда, когда созданная сторгическим Я сторгия катастрофически рушится.

Сторгическое существо отдает себя им же выбранной паре мужчины и женщины. Оно – на передовой, безоглядно рвется в бой, еле-еле обеспечивая тылы.

Волей сторгического Я одна высшая душа входит в единство с другой высшей душою.

По сторгическому Я люди никогда не бывают чужды друг другу. Они либо находятся во Встрече и в сторгиодуховном процессе, либо не находятся. Одни не встретились для сторгии, другие встретились для сторгии и готовы на совместный труд сторгии.

Взаимодействие, и сторгически продуктивное взаимодействие по сторгическому Я, может возникнуть даже тогда, когда нет особой близости в устремлениях Самостей, нет и совместности авторских Я, нет и плотского взаимоудовлетворения, нет ничего, что на разных уровнях Структуры ассистировало бы сторгии, помогало ей. Но есть сторгическая тяга друг к другу, исходящая от сторгического существа и его сторгического Я. Ничто, никакие несоответствия и противостояния вне высших душ не в состоянии помешать осуществлению сторгии, если сторгическое Я (в сторгическом существе) пожелало ее.

В Структуре предусмотрена принципиальная возможность возникновения сторгии в результате трудов сторгического Я. Работает сторгическая воля сторгического Я,- и дело делается. Стремление к единению по сторгическому Я само по себе должно вознаграждаться сторгией. Чаще всего сторгия возникает как бы в качестве награды за работу сторгической воли как таковой. Сторгия – и награда и чистый продукт сторгических воль одного и другого человека.

Сторгическое Я осуществляет состояние свитости высших душ. Свитость эта нужна не для самой свитости, а для чего-то иного.

Сторгиодуховный процесс, идущий по воле сторгического Я, схож с изготовлением сосуда на гончарном круге. Две руки (сторгические воли мужчины и женщины) вместе изготавливают его. Потом в сосуд вливается то, для чего он предназначен.

Сторгическое Я делает возможным включение в сторгиодуховный процесс общедуховных (или, совсем редко, личнодуховных) сторон одного и другого сторгического ближнего или одного из них. На этом этапе личнодуховное или общедуховное содержание одного сторгического ближнего дублируются во внутренний мир другого сторгического ближнего. Сторгическим ближним становится тот, в ком могут возникать и возникают такие дубликаты. Сторгия на этом этапе обретает полноту, достоинство, прочность, метафизические перспективы и наполняется высшим содержанием. Мы назовем ее полной сторгией.

Сторгия может быть полной, неполной, отчасти состоявшейся, несостоявшейся, свободной, полусвободной и самопроизвольной, своей и чужой, подлинной и мнимой.

В конкретном жизнедействии авторское Я-Встречи действует вместе со сторгическим Я. Авторское Я-Встречи для сторгического Я партнер в делах, но не состоит с ним в парности.

Авторское Я-Встречи и управляющее Я-Встречи готовит необходимые условия для задействования сторгического Я во внутреннем мире мужчины и женщины, предваряет его, вызывает его к ним.

Воля сторгического Я призвана осуществлять Встречу и зацепление высших душ. Сторгическое Я – носитель волевого начала, но такого, которое надо включать в работу. Сторгическая воля из Метаструктуры задействуется со стороны Структуры авторскими Я-Встречи.

В уже состоявшейся сторгии различимы два разных течения, по составу участников в сторгическом процессе: одно через сторгическое существо и со сторгическим Я, другое напрямую, посредством авторского Я-Встречи и других производных коренного Я.

Второе течение – непосредственное взаимовлияние и взаимодействие внутреннего мира мужчины и женщины, без сторгического существа или как бы помимо его.

В первом течении сторгия замыкается через сторгическое существо. Сторгические ближние в этом случае работают не столько на себя, сколько на свое сторгическое существо и его рост, обогащая не столько себя, сколько его. Результаты всего сторгического процесса сконцентрированы на сторгическом существе. Сторгия служит для взращивания сторгического существа. Сторгическое существо является основным субъектом сторгического процесса и востребователем его.

В любого рода сторгии происходит разнодушевный обмен энергиями между мужчиной и женщиной. В тройственной сторгии это имеет служебное, вспомогательное, попутное значение.

Сторгический рост производится и сторгическим Я, и производными коренного Я (прежде всего, конечно, авторским Я-Встречи), и даже самим коренным Я. На сторгический рост работают и личнодуховная и общедуховная стороны Структуры.

В запуске сторгического процесса, в осуществлении сторгии и ее зрелом функционировании (в сторгии на всех этапах) участвуют как многие инстанции Структуры и их «Я», так и сторгическое Я.

Как верно и точно сказано: живут душа в душу.

Сторгическая Встреча происходит для того, чтобы включить другого в свой внутренний мир, а себя в его. Учение о сторгии требует всеобщих и серьезных усилий разработки. Типология сторгии возможна, но условна. В едином сторгическом процессе видны некоторые друг от друга зависимые, но отчасти и самостоятельные явления и течения, каждое из которых имеет свои особые результаты.

Блок Управления стороны Встречи ищет и выбирает сторгический образ, настраивает на Встречу авторское Я, которое, возбуждаясь (влюбляясь), как бы пробует образ другого на сторгическую пригодность. В результате ношения образа сторгического ближнего происходит взаимовведение образа одного соучастника сторгии во внутренний мир другого.

Чрезвычайно важный момент: отпечаток одного (одного внутреннего мира, одной Структуры) словно включается в поле деятельности другого «Я» через обоюдное взаимопроникновение образов. Это ведет к тому, что свободный ЦУ одного сторгического ближнего постепенно пристраивается к свободному ЦУ другого, и начинает в нем исполнять функции свободного управления.

В сторгическом жизнедействии один человек, проникая в другого, вносит из себя в него свой ЦУ «Я». Уже в предсторгии авторское Я-Встречи дает возможность коренному Я начать управление в душевном мире сторгического ближнего. Свободный ЦУ «Я» работает в своем сторгическом ближнем иногда с бо̀льшим успехом, чем в себе самом, захватывая и ориентируя его, направляя, корректируя, подавляя исполняющие и назначающие инстанции его Структуры.

ЦУ «Я» моего сторгического ближнего становится новым органом управления во мне. Это влияние его во мне, казалось бы, должно восприниматься мною как действие и не своего и несвободного ЦУ. Но это не так. Я чувствую его «Я» в себе, управление его «Я» во мне, но знаю и переживаю как управление свободное. На определенных ступенях сторгии это «не свое» ЦУ «Я» становится «своим», действительно превращается – во мне превращается – в «другое свое Я», в пятое лицо.

Мое «Я» начинает распоряжаться в сторгическим ближнем, как в «другом своем». А оно – в моем внутреннем мире, становясь не второстепенным, а вторым моим свободным ЦУ, исполняющим функции равносильного моему собственному свободному ЦУ.

Коренное Я у всех одно и тоже, и Структура устроена одинаково, но управляет коренное Я Структурой всякого человека различно, в зависимости от особенностей инстанций его Структуры. Управление несвободного ЦУ тела у каждого свое. Потому-то и свободное управление у каждого свое. Говоря, что «Я» одного включается в пределы сторгического ближнего и управляет в нем, как в себе, мы имеем ввиду то, что внедренный ЦУ «Я» работает так, как ему свойственно работать в том, кому он принадлежит, в пределах, созданных его собственным несвободным ЦУ тела, работать «в другом теле», как «в своем теле», и как свойственно ему работать в своем внутреннем мире.

Есть люди, которые не в состоянии принять «Я» другого человека в качестве своего ЦУ. Это антисторгические люди. Не так редко встречаются сторгически заблокированные женщины, не допускающие «Я» мужчины до своего «Я». Пусть антисторгическая женщина добра, жалостлива, жертвенна, но не сторгична. Антисторгия с годами не размывается, а становится жестче.

Два свободных ЦУ не сразу, конечно, завязываются вместе и выдают непротиворечивые сигналы управления. Образование совмещенного управления предполагает некоторую утрату автономии своего ЦУ «Я» в сторгическом ближнем. Но это не так важно. Два свободные ЦУ «Я» в идеале совмещаются в единое ЦУ «Я». Это не удвоение «Я» и не одинаковое управление от одного и второго, а совмещенное управление («свое» от второго так же, как от первого) и обретение ЦУ «Я» новых и высших возможностей, которых до того быть не могло.

Блоки Управления, включающие не только становящийся единым свободный ЦУ, но и у каждого особый несвободный ЦУ тела, действуют в Структуре одного и другого неодинаково. Структура одного и другого сторгического ближнего управляется различно. Но для самой возможности совмещенного управления от свободного ЦУ необходимо гармоничное сцепление несвободных ЦУ тела в соплоть, в «плоть одну», которая естественным путем образуется в самопроизвольной сторгии. Сторгия осуществлена, когда возникло совмещенное управление свободных ЦУ двух сторгических ближних и создана «плоть одна», гармонизирующая действие несвободных ЦУ мужчины и женщины.

Сторгия это не только совмещение Блоков управления, но и совмещение Блоков душ. Сторгия возникает из стремления двух людей на Встречу друг другу Блоками Управления, но строится во взаимодействии воль Блоков душ. Самостного единения в сторгиодушевной жизни нет вообще. То, что в той и другой Структуре не может быть совмещено, должно быть выведено за скобки сторгии. Обязательно только совмещение работы верхнего человека Структуры мужчины и женщины.

Совмещение Блоков душ это совмещение верхнего человека, серафических личностей. Для такого совмещения необходима сторгическая воля. Соплоть мужчины и женщины и их Я-Встречи правят сторгиодуховным действием, но волевое начало сторгии, его двигатель принадлежит сторгическому Я.

Серафическая личность в личнодуховной жизни образуется как собранная действующая инстанция Структуры только после личностного рождения, то есть весьма и весьма редко. В Общей душе нет пока что такой же, как в личнодуховной жизни, структурно собранной инстанции, объединяющей высшую душу и филическую душу. Большинство людей, не будь сторгии, не чувствовало и не сознавало бы верпхнего человека в себе. Только по представляющему верхнего человека сторгическому чувству, сторгической воле и сторгическому Я многие люди знают свою высшую душу.

Все производные коренного Я в личнодушевной и общедушевной сторонах Структуры действуют постоянно и непрерывно. Авторское Я-Встречи – временно, если не сказать, кратковременно, действующая инстанция, возникающая в определенный момент и на определенный промежуток времени. Авторское Я-Встречи разгорается для осуществления дружбы, любви и потом гаснет, оставив или не оставив след после себя. Сторгическое Я же, будучи носителем сторгической воли, действует, покуда оно нужно.

Сторгическое Я действует в Структуре и мужчины и женщины. Но женская сторгия не ограничена возрастом, тогда как мужская сторгическая воля резко ослабевает к 40 годам и к 50 обычно сходит на-нет. Это происходит потому, что несвободный ЦУ тела на стороне Встречи дает отбой воле сторгического Я в мужчине, мужской сторгической воле. При этом стремление к сторгии может у него сохраняться до конца дней.

Я-Встречи, видимо, исходно настроено на сторгию. Разного рода суррогаты сторгии возникают оттого, что оно задействуется предварительно или от нетерпения, без достаточных структурных оснований для высшей души. Я-Встречи подает сигнал на сторгию и задействует то, что только возможно задействовать в данный, пусть и самый неудачный, момент.

Сторгические переживания – стержневые переживания внутреннего мира человека. Сторгия проявляется в сторгиодуховной, общедуховной и личнодуховной сторонах Блока душ, но запускается и управляется от Блока Управления стороны Встречи. Блок Управления стороны Встречи обнаруживает сторгический образ и с идеальной целью образовать сторгию выбирает его в пару в качестве пятого лица.

В сторгическом взаимодействии участвует весь состав человека, целостность которого обеспечивает Блок Управления Структуры, свободный ЦУ«Я» и несвободный ЦУ тела. На первых порах сторгиодуховное жизнедействие не включает личнодуховную или общедуховную жизнь. Сторгия вначале – это стремление «своего Я-Встречи–в-теле» к «своему другому Я-Встречи–в-теле». В стремлении этом и исходный позыв сторгии.

Взаимоотношения двух Центров Управления в Блоке Управления стороны Встречи четко не определены. Когда в сторгическом процессе несвободный ЦУ тела подает команды, то свободный ЦУ Я-Встречи либо принимает, либо не принимает его команды. Сторгическая интуиция – свойство свободного ЦУ Я-Встречи, а не всегда подслеповатого несвободного ЦУ тела, обслуживающего сторону Встречи.

Тело болеет, страдает, наслаждается само от себя, что неизбежно сказывается на течении личной душевной жизни. В общедушевности и на стороне Встречи тело участвует в качестве несвободного ЦУ – соответственно интерплоти и соплоти.

В женской плоти есть нечто, что не живет без мужской плоти; и наоборот. Это не столько сексуальное начало, но особая грань плоти, предназначенная для возникновении того, что в Библии названо «плотью одной», мужа-и-жены.

«И будете одной плотью». В телесной взаимности полов есть тайна, связанная с замыканием плоти на плоть, плотской жизни одного на плотскую жизнь другого, – с образованием соплоти, где инополое плотское естество переживается не как «моё», а как «своё». «Моё» тело – другое (или чужое) тело, которым я владею. «Своё» тело принадлежит мне (и я ему) так же, как мое собственное тело. Тут важно пусть и минутное, но совместное и одновременное переживание: ее – мужской плоти, как своей, его – женской плоти, как своей. Мужчине и женщине тогда уготована «сторгия тела», когда в преддверии ее (а не для животного удовлетворения и в преддверии его) они стремятся к сопереживанию тела друг друга, как тела своего. Входя в сторгию, мужская и женская плоть образуют соплоть, «плоть одну», которая становится несвободным ЦУ и того и другого вместе – несвободным ЦУ сторгического единства. «Плоть одна» завязывается в эросе под аккомпанемент совместной песенности филии тогда, когда она не для эроса или филии, а для сторгии. Да и «плоть одна», одна на двоих, спонтанно возникает в сторгическом процессе и даже обуславливает этот процесс в особого рода сторгии, в самопроизвольной сторгии.

Сторгия – в основании Замысла человека, и потому должна достигаться не без труда, конечно, и не автоматически, но и сама собой, натуральным путем, при условии, что она, во-первых, стартует, во вторых, не сорвана и, в третьих, исходно возможна в этой паре.

Сторгический процесс может быть взведен и без предсторгии. Осуществление сторгии в ее элементарном виде важно само по себе. И потому случайные и даже наносные факторы, которые впоследствии не имеют значения, определяют предустановленную стихийность, а не выборочность любовного действия. Это заложено, видимо, в основаниях самого любовного чувства.

Существуют какие-то природные, не только сексуальные дороги замыкания мужчины и женщины в единое кольцо по плоти. В близком общении двух людей разных полов особая потаенность взаимопроникновения. Два человека, пусть поначалу и ненужные друг другу душевно, встретились, пошли вместе и от совместного хождения по жизни, совместной борьбы, страдания и радости, от терпения друг друга в общем событийном ряде жизни сторгия возникает сама собой. Привычное супружеское телесное ощущение другого пола образует двуединый центр управления, который может непосредственно воздействовать на высшие души, но, конечно, не без поддержки свободных ЦУ Я-Встречи.

Годы прожившие супруги становятся похожими не только манерами, но и чертами лица. Они – вместе. Состыкованы телами и через запах, тепло, звуки, зрительно замкнуты один на другом. Достаточно знать тепло ее тела, ощущение ее кожи, запах ее духов, шум ее дыхания, чтобы замкнуться в единое кольцо, в котором соприкасаются не одни тела, но и души. Такая спонтанная «бытовая» сторгия основана на сторгическом соприкосновении при постоянном присутствии одного человека в жизни другого. Супружеская измена рушит или серьезно надрывает соплоть и, разумеется, чрезвычайно опасна для сторгии.

Природа в человеке и его Самость любят любовью родственной. Однако родственная любовь отличается от других типов самостной любви тем, что она стыкуется со сторгической любовью. Родственная любовь – своего рода черновая сторгия. Низшее сторгическое благо, благо соприкосновения высших душ в общем случае добывается без специальных усилий и, теоретически говоря, доступно каждому. На этом самопроизвольном этапе сторгического строительства застревает добрая половина человечества. Великое множество супружеских пар делаются сторгически любимыми родственниками.

В личной духовной жизни мы различали вынужденный духовный рост и свободный духовный рост. Ровно так же есть вынужденный сторгический рост и свободный сторгиодуховный рост. И тот и другой запускается Блоком Управления стороны Встречи, но первый более от несвободного ЦУ соплоти, а второй от свободного ЦУ Я-Встречи. Кроме того, для свободного сторгического роста необходимо волевое участие сторгического Я и для путевых людей – серафического Я.

Вынужденный сторгический рост идет на всех (кроме наивысших) этапах сторгии. Но только самопроизвольная сторгия держится на нем. Поэтому труд самопроизвольной сторгии по силам всякому и в любом душевно здоровом состоянии жизни.

Вынужденный сторгический рост в самопроизвольной сторгии нацелен на обретение новой полноты жизни вошедших в первичное зацепление Структур мужчины и женщины. В сравнении со свободным ростом его дистанция короткая. Каждый в вынужденном сторгическом росте самопроизвольной сторгии стремится подойти к предельно заданному для носителя стартового сознания состоянию – состоянию перехода в зрелое состояние жизни. Область работы вынужденного роста в самопроизвольной сторгии – свой внутренний мир и свое «Я».

Область сторгической работы в свободном росте есть не столько свой, сколько внутренний мир своего сторгического ближнего. Проявляется это и служением, и воспитанием, и самоотречением, и, разумеется, в самой сторгической любви, в которой двое так свободно и радостно свиваются друг с другом.

В чистом виде свободный сторгический рост возможен во взаимодействии по сторгическому Я. В таком взаимодействии учатся свободному сторгическому росту и достигается такое ускорение собственно сторгического роста, которое необходимо для наибольшей активизации сторгического Я и его воль.

Однако сторгическому росту положен предел. Свободный сторгический рост рано или поздно замедляется. Для сохранения сторгии и усиления сторгического блага желательно включение общедуховной жизни. Общедуховность обеспечивает и активно поддерживает ускорение сторгического роста. Крепость Народности Общей души и шемовой любви к ближнему основана на свободном сторгическом росте общедуховной жизни в супружестве, где только и можно любить другого человека так же, как самого себя, и с силой себялюбия.

Есть особый род Встреч, в которых осуществляется самопроизвольная сторгия.

Самопроизвольная сторгия – самый натуральный и основной вид сторгической свитости, во все времена наиболее часто осуществляющийся людьми.

И «плоть одна», и совместность авторских Я, и судьба общая, и встречное движение мужского и женского, все это создает такую свитость и по низу и по верху Структуры, что сторгическое существо появляется само, по данности, по готовности, потому, что много жили вместе, многое в себе нажили вместе, много стало совместным. Иногда для этого нужны десятилетия, редко годы.

В самопроизвольной сторгии сторгические силы тратятся на то, чтобы привести Самости друг к другу. Предварительная задача самопроизвольной сторгии – привести Самости друг к другу, притереть их и затем включить друг в друга свободные ЦУ. Главная же задача самопроизвольной сторгии в другом.

А какое «Я» осуществляет самопроизвольную сторгию? Это не Я-Встречи и не его производное. Это само коренное Я. Чувство сторгического ближнего, «своего другого Я» в самопроизвольной сторгии – это ещё не чувство жизни сторгического Я, а чувство коренного Я в другом.

К самопроизвольной сторгии преимущественно приводит несвободное управление соплоти с участием, всегда не решающим участием, еще не совмещенных свободных ЦУ «Я». На вершинах самопроизвольной сторгии (к которым, надо полагать, она стремится) свободные ЦУ начинают работать во внутреннем мире друг друга.

Самопроизвольная сторгия сопровождается переживаниями, по полноте и накалу близкими к высшим переживаниям дружбы, также основанной на сближении коренных Я в высших душах. Самопроизвольная сторгия, как и дружба, может привести к переводу в зрелое сознание жизни.

В самопроизвольной сторгии сторгическое существо занимает свое место лишь в конце сторгического процесса. Рост самопроизвольной сторгии это движение к образованию сторгического существа.

Сторгическое существо объявляется в Структуре человека в определенный момент сторгического роста – тогда, когда произошло взаимовключение свободных ЦУ. Словно Блоки Управления сначала пробуют пожить друг в друге, и если у них получается, то запускается иной процесс сторгического роста, вместе со сторгическим существом своим.

В самопроизвольной сторгии взаимодействия Я-Встречи мужчины и женщины спонтанно ведут к той грани, за которой начинается процесс полноценной (тройственной) сторгии.

В самой по себе самопроизвольной сторгии сторгическое Я не действует. Если оно начинает действовать, то это уже не самопроизвольная сторгия, а последующий за ней процесс.

Созданное в самопроизвольной сторгии сторгическое существо несмертно, живет своей жизнью в Метаструтуре, но не прячется от человека, живет в готовности включиться в него для осуществления новой сторгии в человеческой жизни.

Только в присутствии сторгического существа и под его руководством происходит единение путем дублирования общедуховных и личнодуховных содержаний от одного сторгического ближнего в другого. До этого надо сначала узнать друг друга и привыкнуть друг к другу.

Своя сторгия означает полную готовность включения в себя ЦУ своего другого Я. Самости в своей сторгии предварительно не приводятся друг к другу. Сторгический рост в своей сторгии по большей части производит само сторгическое существо и производит со старта.

В ход сторгии сторгическое существо включается тогда, когда сторгическое единение проверено на соответствие Самостей и свободный ЦУ одного включен во внутренний мир другого. Сторгия становится полной сторгией, если в ней сделана вся сторгическая работа, как по взаимовключению Блоков Управления, так и по совмещению Блоков душ.

Сторгия, как правило, сторгиообщедуховна. Своя сторгия, как правило, сторгиоличнодуховна. И в том и другом случае сторгическое существо вытягивает на себя, сводит и стягивает в себе не два сторгических Я и не два Я-Встречи и, вообще, не какие-либо производные «Я», а свободные Центры Управления двух сторгических ближних. Сторгическое существо становится носителем общего и единого Центра управления. Свободные Центры управления двух сторгических ближних отчасти выносятся в сторгическое существо и в нем объединяются. От этой операции Центры управления Я каждого сторгического ближнего получают большее значение в своем Блоке Управления, обретают бо̀льшую силу управления относительно несвободного Центра Управления тела.

Принимая на себя свободные Центры управления мужчины и женщины, сторгическое существо становится как бы над ними, в прямом смысле слова правит ими и в то же время переживается ими так, как они переживают друг друга в сторгической любви.

В отличие от своей сторгии, полная сторгия не взрыв, а процесс, постепенное восхождение к своим вершинам. Сторгический рост к полной сторгии (часто связанной с общедуховной жизнью) – огромная работа, медленный, преодолевающий ступень за ступенью труд.

Все высшие души тяготеют друг к другу. Самопроизвольная сторгия в силу этого тяготения захватывает высшие души и приводит их друг к другу. В таких высших душах может и не быть сугубо личностной сторгической воли на осуществление сторгии. Только сторгическое Я верно направляет сторгическую волю на конкретное лицо. В самопроизвольную сторгию способен входить практически всякий, но для осуществления высоких ступеней сторгии необходимы носители серафического Я.

Сторгия – поприще, на котором серафическое Я через сторгическое Я и сторгическое Я через серафическое Я реализуют и увеличивают свои возможности.

Учение о сторгии для людей зрелого сознания жизни – это учение о главной Встрече жизни. Люди серафического Я (путевые люди) постоянно ищут ее. Они прибывают сюда не только на осуществления Встреч, но и на сторгически определенную Встречу.

Главных Встреч, пригодных для полной сторгии, может быть в жизни несколько. Но реализуется полная сторгия, если реализуется, единожды. Главная Встреча дается человеку не в принудительном порядке. Ее нужно сначала не упустить и потом осуществить.

Прежде чем мужчина и женщина будут избраны сторгическим существом, между ними возникает мощный и особого рода импульс влюбленности, порождаемый авторским Я и авторским Я-Встречи. И только вслед за ними включается сторгическое существо. При этом сторгическое существо рискует.

Редкостная удача своей сторгии вполне может кончиться сторгической катастрофой. Расставания – дела житейские. Сторгическая катастрофа – в мире мистическом, метаструктурном.

Своя сторгия – предприятие рисковое. Входя в свою сторгию, человек подспудно и в глубине души сознает свою личную ответственность, по непосредственному чувству знает, что расставание немыслимо, совершенно невозможно. Сторгическая катастрофа случается нежданно и при полном недоумении.

Процесс достижение полной сторгии куда более безопасен с точки зрения сторгической катастрофы. Любая сторгия требует немалых специальных и сознательных усилий для того, чтобы отодвинуться от черты, за которой сторгическая катастрофа. Полная сторгия усилиями берется.

Сторгия может не состояться потому, что процесс сорвался: не хватило времени совместной жизни или вмешались разрушающие филические силы, или жизнь раскидала, или в дороге ошиблись, чего-то не хватило, произошла авария событийного ряда, роковое недоразумение и прочее, и прочее, и прочее.

Сторгия может не состояться и потому, что высшие души не в состоянии быть в сторгии со своим сторгическим существом. Сторгический ближний может сразу или через годы очутиться «чужим», предназначенным не мне или никому не предназначенным. Сторгия – всегда «оказывается» и может оказаться «чужой сторгией».

Чужая сторгия возникает прежде всего тогда, когда мужчина и женщина запустились на сторгию, а зря. Пусть оба вполне способны на полноценную сторгическую близость, и усилия их великолепны, и духовносторгический накал высок, но не получается у них потому, что не подходят они друг другу, обманно приняли не того за того – женщина ли не способна принять духовную жизнь мужчины, или мужчина не в состоянии оплодотворить ее высшую душу. Вроде бы есть все условия для осуществления полноценной сторгии, но она невозможна по скрытой чуждости или несовместимости. Ну не рождена она для того, чтобы стать сторгическим ближним ему. Или наоборот. Что тут поделаешь.

Можно сказать, что в сторгии действует другое Я, но свое – свое другое Я. Или сказать, что действует свое Я, только другое. В чужой сторгии действуют свое собственное Я и «свое чужое Я» – то, которое рядом и вместе, но не в состоянии быть в единстве, образовать одно на двоих. В чужой сторгии действуют два чужих свободных ЦУ, неизбежно порождающие конфликты из-за неустранимых несоответствий управляющих сигналов того и другого.

Сторгия как таковая имеет два края, два полюса.

Один – своя сторгия. Она возникает внезапно, как откровение (сторгическое откровение), и свидетельствует от том, что сторгическое существо самовластно вклинилось в межчеловеческую жизнь.

Своя сторгия потому столь таинственное явление, что зачинается и в значительной мере осуществляется по свободной воле жаждущего самореализации сторгического существа, властно вдвигающего двух им избранных людей друг в друга.

В своей сторгии сторгическое существо невытруженно выходит в навигацию. Своя сторгия изначально создается сторгическим существом своим и его сторгическим Я. Я-Встречи в своей сторгии работает в уже созданном.

Другой край – чужая сторгия, то есть сторгия, начавшаяся при невозможности включения сторгического существа в любовную связь мужчины и женщины, более или менее похожую на сторгию.

В чужой сторгии живут парой, рядом, во взаимопроникновении, но не в единстве. Чужая сторгия – не тройственная, а парная сторгия. Это самый, к сожалению, распространенный тип сторгических взаимоотношений.

Чужая сторгия – двойственная сторгия, сторгия без сторгического существа и сторгического Я.

Весь спектр разновидностей сторгических взаимоотношений (связанных с той или иной степенью ввинченности сторгического существа) и все степени сторгического роста заключены между этими крайностями.

Чужую сторгию порождают чем-то непривлекательные для сторгического существа, сугубо парные взаимоотношения, завязывающиеся и развязывающиеся в течение жизни или по смерти.

Сторгическое существо в чужой сторгии отсутствует сначала и, главное, никогда не может присутствовать. Чужая сторгия потому и чужая, что в ней при наличии любовных взаимоотношений нет сторгического существа. Сторгическое существо не видит этой любви или видит в ней такие несовпадения, которые сами любящие не видят. Пусть они искренне душевно и плотски желают быть вместе всю жизнь, да никакое сторгическое существо не желает этого.

Многие из тех процессов, которые идут в самопроизвольной сторгии, идут в чужой сторгии, но в последней, в отличие от первой, сторгическое существо не объявляется. Сторгическая воля от сторгического Я в чужой сторгии не работает.

В чужой сторгии действуют только производные коренного Я. Чужая сторгия основана Я-Встречи и филическим Я. Сами по себе коренные Я в чужой сторгии не участвуют.

От чужой сторгии никто не застрахован. Чужая сторгия – не неудача, которая всегда угрожает сторгическому процессу, не срыв, а ложный выбор сторгического ближнего. Я-Встречи ложно заложились друг на друга для сторгии. В чужой сторгии участвуют сторгически несоответствующие друг другу люди.

Верная мысль – это всегда верно угаданная мысль. Ровно так же и «свое другое Я» – это сторгически верно угаданное «другое Я». Сторгический ближний всегда угадан или не угадан при Встрече.

Чужая сторгия это неверно угаданная сторгия. Верное узнание сторгического ближнего – особая задача человеческой жизни как таковой. Однако, где те мерила, руководствуясь которыми можно рассчитывать на верный сторгический выбор? Нужна наука, но не та, которая ищет плотски взаимоудовлетворяющую, психологически совместимую и социально совместную пару, а та, которая должна устанавливать критерии сторгической пригодности друг другу.

Сторгическое существо не слепой участник сторгии, а зрячий и зряче волящий. Верный сторгический выбор может быть осуществлен тогда, когда в выборе этом тайно участвует само сторгическое существо.

Участие сторгического существа в угадывании своего сторгического ближнего, разумеется, не в том, что оно указывает: «вот он» или «это она», а тем, что загодя и исподволь создает сторгическую интуицию и более или менее явственный (пусть и мечтательный) образ своего сторгического ближнего.

Это относится и к мужчине и к женщине, но более к женщине, прочнее связанной со сторгическим существом, чем мужчина. Женщине нужен подсказанный ей сторгическим существом мужской образ, который она несет до ее Встречи со своим мужчиной. Иначе она не узнает его.

Подлинный сторгический мужской образ в душе женщины обычно конкурирует с обманным сторгическим образом, создаваемым психофизиологическими вкусами ее женской Самости, ее женскими страстями и пристрастиями. Эти образы, вообще говоря, не совпадают, нужно выбирать, и это большой и мучительный труд.

Чужая сторгия – ошибка сторгической Встречи. Встреча в чужой сторгии – для чего угодно, для парного проживания в семье или без семьи, совместной борьбы в жизни, взаимопомощи и взаимовыручки, совместного творчества даже, но не для рождения или взращения сторгического существа своего.

Чужая сторгия – это не нечто недоделанное, не сформировавшееся или сорванное, а отправная ошибка сторгии. Разумеется, чрезвычайно распространенная ошибка. В супружеской сторгии сплошь и рядом сначала образуется сторгическое объединение, а потом оно оказывается чужой сторгией. Сторгия – состоялась; но чужая. Множество людей живет чужой сторгией, не зная этого или скрывая от себя. Есть такое «чужое», которое рано или поздно становится родным. Но не «своим».

Можно уйти из жизни и так не узнать, в какой сторгии прожил совместную жизнь. Чаще всего чужая сторгия выявляется в момент сторгического испытания, который может и не наступить. Не надо думать, что до испытания сторгия была невесть какая или что в результате его сторгия стала чужой; она всегда была чужой, но сейчас стала очевидно чужой.

Чужая сторгия для путевого мужчины обычно обнаруживается тогда, когда оказалось, что его личнодуховная жизнь не может найти себя в жизни женщины. Чужая сторгия для женщины обычно обнаруживается тогда, когда, как оказалось, ей при всей ее готовности нечего вмещать от мужской высшей души.

Чтобы выяснить, своя ли сторгия или чужая, надо создать разность духовных потенциалов внутри нее, создать духовное напряжение и тем испытать ее на прочность духовного роста, от которого она рушится и только так явно разоблачает себя. Один из сторгических ближних совершает мощный рывок духовного роста, выходит на иную духовную высоту, куда другой сам по себе взобраться не может. И тогда оказывается, что по одному из центральных направлений жизни (всегда существовавшему и теперь вставшему в центр) они не то что расходятся во мнениях или развиваются различно, а один не соответствует другому; и отчуждение их вызвано не ситуацией, в которой что-то мешает, а тем, что они чужие, хотя и любящие и прочно друг к другу привязанные.

Непереносимость чужой сторгии у каждого своя. При одной степени чуждости невозможно жить вместе, при другой тот же человек продолжает жить в чужой сторгии. Чужая сторгия бывает и незамеченной. Чужую сторгию скрывают и от себя и от своего сторгического ближнего. Огромным трудом над собой можно чуждое тебе сделать не столь чуждым. Можно «обойти» чужую сторгию, не дать стать ей явной и крушительной. Можно заключить супружеский договор, предусматривающий чужую сторгию в совместной жизни. Однако чужая сторгия не нечто предсторгическое. Это уже образовавшаяся сторгия, в которой возможна сторгическая катастрофа.

Чужая сторгия – широко распространенное явление супружеской жизни. Во взаимосвязях чужой сторгии человек бывает жертвенным, но самоотречение невозможно в ней. Самоотречение смиренно, так как оно означает перенос и подчинение своего «Я» другому «Я», признаваемому не только «своим», но и высшим.

Как искать друг друга для осуществления тройственной сторгии, люди не знают, мечтают, но не умеют найти друг друга, у них нет рабочих навыков делать это, нет и четких представлений как о безусловной духовной ценности сторгии, так и о том, что сторгия есть законная и неустранимая сторона духовной жизни, жизни сторгиодуховной.

Но и чужая сторгия не недоразумение, а один из неизбежных и законных плодов сторгической работы как таковой. Сила натяжения сторгии у каждого своя. Сила эта, словно слепая природная сила, натягивает и натягивает струну лука, безразлично к тому, куда, в кого и зачем полетит стрела из него. В чужой сторгии эта сила такая же, как в своей. Чужая сторгия – весьма и весьма высокая ступень сторгического единения мужчины и женщины. И она возникает в результате длительного и неизбежного сторгического процесса.

Это нам, смертным людям, чужая сторгия может показаться вроде самообмана. Силам же, создавшим человека, безразлично, как представляется нам. В жизни человеческой предусмотрен сторгический результат. И результат этот так или иначе достигается. Сторгия включена в Замысел человека, и чужая сторгия создается в соответствии с этим Замыслом. Не создавать сторгию (какая выйдет) нельзя. Полная или своя сторгия возникнет среди океана чужой сторгии и этого, видимо, довольно.

Важно, кого любишь, но важно еще, и кого любишь любить.

Как есть агапическая любовь любви, любовь к любви как таковой и человеку как таковому, так есть сторгическая любовь к любви, любви к сторгической любви, обращенной на конкретного человека. Если такая любовь переживается с двух сторон, то назад дороги нет и возврат к исходному бессторгическому состоянию невозможен; или возможен, но через сторгическую катастрофу.

Серафическая личность Структуры человека, создаваемая серафическим Я, как личностная целостность высшей души и филической души, живет своей особой жизнью. В сторгии серафических личностей мужчины и женщины участвует особое ядро, которое мы (по полной реализации его) можем считать самобытийственным сторгическим существом, имеющим свое чувство жизни в человеке.

Сторгическое существо – предмет любви к сторгической любви, проявляющейся через высшую душу человека. Любовь к сторгической любви – херувимская любовь – есть чувство присутствия сторгического существа в себе. Любовь к сторгической любви может стать сильнее самой сторгической любви. Херувимская любовь в ряду самых немногочисленных и главнейших ценностей жизни, есть абсолютная ценность духовной жизни человека.

Включенность сторгического существа в союз мужчины и женщины как бы благословляет этот союз, придает ему сакральный статус, необходимый для метаструктурного строительства.

Человек живет в предчувствии жизни сторгического существа в себе и вместе с самым близким ему человеком. И предчувствие это обычно называет любовью.

Влюбление не только пробой и предуготовление, о чем мы говорили выше, но и предчувствие сторгического существа. Возбуждая на влюбление, авторское Я зовет сторгическое существо, сигналит ему, призывает придти и вселиться. Мужчина и женщина влюблением призывают в себя сторгическое существо, но оно не всегда откликается на их зов.

Приход сторгического существа странным образом не отменяет многократность влюбления. Авторское Я вызывает слепо и не удовлетворяется, когда сторгическое существо явилось. Словно оно окликает сторгическое существо не для того, что быть услышанным, а для того, чтобы еще и еще раз испытать экстаз зова. Авторскому Я для своих нужд необходима самодеятельность, независимость, в том числе и от присутствия сторгического существа в Структуре.

Влюбление часто переживается словно оно своя сторгия, изображает из себя свою сторгию, само верит в это, испытывая сторгические чувства, которых нет. Авторское Я умеет инсценировать свою сторгию. Такая мнимая своя сторгия раньше или позже распадается, но сторгической катастрофы не происходит. Авторское Я – не мираж и не ложь, а мнимый двойник коренного Я. Мнимая сторгия, как и всякая мнимость, не обман, не ложь, а подлинное переживание, только переживание того, чего нет, как боль ампутированной ноги.

Мнимая своя сторгия так свободно-безответстственна и остра потому, что она в предощущении несет сторгическое существо. Влюбленные легко и с удовольствием примут представление (возвещение) о третьем существе, ибо это предвещает такую полноценность чувств, такое блаженство в любви, которое не будет, да и вряд ли может быть.

Мужчины и женщины живут в заманках осуществления сторгии, и это законно, как и то, что они далеко не всегда достигают ее. То, что мы выше назвали предсторгией, чаще всего есть мнимая сторгия, которая заявляет о себе преждевременно и на невозможных высотах. Для дальнейшего процесса трудовой сторгии это может быть продуктивно или не продуктивно. Для своей сторгии – всегда контрпродуктивно потому, что в мнимой сторгии сторгическое существо не участвует.

Парное существование не стремится к поглощенности одного другим и не требует этого. Парность мужчины и женщины это еще несостоявшаяся, недоработанная сторгия, сторгия на уровне сторгических устремлений. На этом уровне производится вся сторгиодуховная работа дружбы и подружничества. Дружба и подружничество – если это взаимодвижения высших душ и авторских Я – явления полусторгические. Дружба и подружничество есть независимая от пола сторгия, совершающаяся на уровне совместных сторгических стремлений, не претендующих на результат слияния.

Сторгия – не существование в паре, а слияние. Вся разница в сокровенности переживаний, в их трепетности, которой не бывает в парном замыкании друг на друга.

Мужское и женское не сливаются в собственно человеческом существовании. Они сливаются только в том, чему уготовано надчеловеческое существование, в сторгическом существе своем.

Не всякий сторгический процесс духовен. Парность – более или менее мощная связь по авторским Я, вовлекающая или не вовлекающая высшие души. Понятие духовного действия для парности неуместно. Это не сторгиодуховный, а сторгиодушевный процесс жизни человека.

Парность возникает не только тогда, когда единственная в жизни сторгия уже была, но не реализовалась и распалась. В самопроизвольной сторгии люди долго пребывают в парности. Парность может быть определенной стадией сторгии. В парность превращается любая несостоявшаяся, сорванная, не добытая сторгия, не пошедшая дальше взаимодействия свободных ЦУ Я-Встречи и авторских Я.

Своя сторгия становится сторгией со сторгическим существом сразу после возникновения. Чужая сторгия – не более чем парность. Чужой сторгией всегда оказывается та парность, которая в конце концов (на тот момент, когда тройственная сторгия уже не может образоваться) не стала сторгией.

Сравнение этапов сторгиодуховной жизни и стадий Пути восхождения личнодуховной жизни вроде бы напрашивается само собой.

Не настаивая на сравнении личнодуховной и сторгиодуховной жизни и не придавая ему особого значения, можно парность приравнять к одностадийности в личнодушевной жизни. Хотя высшие души в парности обретают такую активность, какую они никогда бы не смогли обрести в одностадийности личнодушевной жизни.

Очень условно и с большой натяжкой уподобим двустадийность личнодуховной жизни и самопроизвольную сторгию. Тогда третья стадия Пути соответствует сторгии серафических личностей, в которой действует полноценно реализовавшееся сторгическое существо. Такую сторгию мы будем называть сопутевой сторгией или Сопутством. А сторгическое существо – сопутевым сторгическим существом. Сопутевая сторгия есть полная мера человеческой сторгиодуховной жизни. В Сопутство способны вступать личностнорожденный мужчина и личностнорожденная (в сторгиодуховной жизни) женщина.

Сопутство определяет женское духовное восхождение так же, как Путь определяет восхождение мужчины.

Одна из целей Сопутства – способствовать выходу на свободный и столбовой путь жизни.

Ни мужчина, ни женщина не имеют преимущества в общедуховной жизни. Работа духовного роста замедлена в путевосхождении женщины и ускорена в путевосхождении мужчины. Работа сторгического роста замедлена в путевосхождении мужчины и ускорена в путевосхождении женщины. Сторгиодуховная жизнь женщины, по сравнению с мужской, мощнее. Сторгическая интуиция у женщины сильней, яснее, надежнее, более рабочая, работает скорее. Что и понятно: мужчина– участник сторгии, а не носитель сторгии. Он – второе лицо в сторгии, ведомый в ней.

Высшая душа женщины изначально, метаструктурно связана со сторгическим существом. Мужчина сам не может стать причастным сторгическому существу. Он способен принудить женщину к сторгической связи, выудить на себя ее и ее сторгическое существо и начать осуществление сторгической связи. Но именно женщина впускает или не впускает свое сторгическое существо в любовь.

Благо духовной жизни женщины – в сторгическом росте. Ускорение сторгического роста ограничивается как сторгической волей и возможностями высшей души женщины, так и богатством, энергией и путевым состоянием высшей души мужчины, которой женщина дала включиться в себя и с которой вошла в сторгическое единение. Драматизм путевой судьбы женщины, теоретически говоря, в том, что мужчина далеко не всегда способен к ее духовному обогащению. В некоторой степени женщина способна компенсировать душевную недостаточность мужчины, но сторгический рост только женщиной длительно обеспечиваться не может. Никакая женщина не способна сторгически работать за себя и за своего мужчину.

Желает ли того женщина или противится, но душа её всегда находится в чьих-то руках или переходит из рук в руки. Отец, брат, муж, герой, идол – любой "он" нужен ей для удовлетворения насущной потребности как существа Любви – потребности душевного тяготения. Не к кому прилепиться – незачем жить.

В душе женщины голод, насыщаемый мужским. В плоти её жажда детей. Чтобы напитать душу и напоить плоть, она ищет прибежища – дом, семью. Свой дом, свою семью, а значит – свою судьбу.

Работа души – её свобода, судьба же предполагает вынужденность. Работа высшей души более или менее слита с делом судьбоношения. Женщина вообще неотделима от своей судьбы. Женская судьба есть по большей части её встречи. Её мужья, её дети и не только они, но и все те, кого она любила, хранила, за кого болела душой, – все входят в цельность той картины, которую она выносит из жизни.

Знаки судьбы подаются ей в потоке встреч, состоящем из бессчетных случайностей. Сами эти случайности, сам житейский поток встреч сплошь и рядом организовывает судьбу женщины, чем ещё более усугубляется вынужденность ее путевой жизнедеятельности. Судьба и Встреча для женщины – почти одно и то же. Она может оказаться недостойной своей же собственной судьбы или не выдержать её тяжести.

Душу женщины редко можно понять и обсудить как таковую, вне её конкретной судьбы. Обычно она нераздельно слита со своей судьбою, включена в судьбу свою, и потому именно так, только вместе с судьбой нужно судить о ней. У высокой душою женщины может быть низкая судьба, которая умаляет её. Низкой душою может быть предложена высокая судьба, которая вознесет её или еще более унизит.

Человек есть то единое, что в результате всей прожитой жизни сходится в одно. Однако мужское и женское "слагаются" различно. Мужское – совокупность потрясений и состояний всей жизни. Женское – через неё преломленная совокупность всех тех, кого она во все дни своей жизни встретила и обжила душою. Недаром мужчина вспоминает себя, тогда как женщина вспоминает, что с ней происходило, вспоминает других в соотнесенности с собой, свою биографию, историю жизни своей души: события жизни (всегда ставящие печать на её душу), её встречи, столкновения, взаимоотношения, служения.

В женском кругу испокон веку более почитаемы те, у которых, хотя бы по внешним признакам, более забот оберегания, и всего менее чтимы одинокие и бездетные, которым по-женски нечего делать в жизни. Женщине надобно волноваться душою, она жива, живет, покуда переживает за кого-нибудь.

Для женщины важнее всего надежность, устойчивость, защищенность, безопасность существования – все те условия, которые облегчают задачу оберегания. Она внимательна к случающемуся, как к школе реальной жизни. Чувство опасности и опасения дурного, нюх на дурное, зыбкое, некрепкое, несоответствующее, чуждое – вот женские достоинства, признаваемые ею самой. Хитрость и расчетливость нужны ей для целей охранения и сохранения. В сознании вины большинства женщин нет того, что не свершилось (доброго), почти всегда она чувствует за собой вину только за то, что случилось дурного, в чем не уберегла. Всеми средствами женщина стремится сделать из себя убежище, чтобы предоставить это убежище рук и души своей всему ей доверенному судьбой, – и прежде всего детям. Но и блажен тот мужчина, муж, который знает, что такое душевное убежище любимой женщины.

Женщина для мужчины порука и надежа, и от неё всегда требовались самоотверженность, верность, надежность. Но поскольку и Ева хранит при возделывающем Адаме, то требования к женской работе охранения и сохранения находятся в зависимости от мужской способности и активности взращивания. Мужчина, не имеющий недоступных женщине целей, посвятивший себя делам мирского обеспечения, процветания, проживания (всё условия наилучшего хранения), неизбежно становится добывающим средства существования придатком женщины, мужским выражением женской установки на жизнь. Обладает ли он при этом мужской властью, волей, силой, – не имеет основополагающего значения. Оба они вместе и по-женски проживают на земле. В таком случае душе женщины в отношении мужской души почти нечего делать, что приятно для ленивой душою, но убийственно для женщины, душа которой стремится исполнять свое предназначение.

Женщина – хранительница. Это означает, что она одна, без того, что нужно хранить душою, как бы не существует. Пусть это что-то – только прошлое; женщина куда лучше мужчины помнит бывшее, она хранит прошлое и хранит память. Женщина приставлена хранить жизнь во всех её видах: бывшую, настоящую и будущую, отдельную, семейную и общую.

Женщина последняя опора Общей души, её характера, традиций и устоев. Отсюда стойкий женский консерватизм, необходимый для устойчивости и преемственной сохранности Общей души. Из поколения в поколение она должна передать те верования и нравственные ценности, которые получила сама. Общая душа и женщина завинчены друг на друга, женщина более общедушевное существо, нежели мужчина, но её общедушевность зиждется на других, нежели у мужчины, основаниях: Общая душа защищает женщину, придает ей крепость в жизни. Женщина сама опирается на общедушевный этический закон, и закон этот опирается на неё. Ей нужна четко повелевающая Общая душа. Сила общедушевной совести более всего обеспечивается женщиной. Она – держательница акций морали, но не законодательница их.

Однако рост духовного сознания в обществе, свободная душевная работа в нем производится почти без женщин, стерегущих Общую душу, оберегающих её от разрушения.

Ситуация духовной жизни женщины, в отличие от мужской духовной жизни, драматична. Если мужчина не может жить личнодуховной жизни, то у него есть резерв и компенсация в общедуховной и сторгиодуховной жизни. Когда женщина не может жить сторгиодуховной жизнью, не реализовалась в ней, то только в редчайших случаях она в силах найти замену ей в личнодуховной жизни. Женщине приходится искать компенсацию в той общедуховности, которая предлагает ей себя в ее обстоятельствах жизни.

Мужчина не живет личнодуховной жизнью по своей духовной недостаточности. Женщина сплошь и рядом не живет сторгиодуховной жизнью потому, что так распорядилась женская судьба. Иметь резерв общедуховной жизни для женщины важнее, чем для мужчины. При большой потенции духовной жизни женщина часто идет в монастырь не потому, что полна общедуховной жизнью, а из-за нереализованности в сторгиодуховной жизни.

До определенного момента восхождение и мужчины и женщины идет от соблазна к соблазну, через душевные ловушки. Но идет по-разному. И задачи у них разные. Мужчина должен через испытания жизни найти восходящий Путь и выйти на него. Мужчина заманивается в ловушки жизни для того, чтобы смочь из них выбраться, идет в псевдопути, чтобы через отрицательный опыт найти Путь. Направление своего душевного развития может быть ясно или не ясно женщине, но она его не ищет, и мужских мук поиска Пути не знает. В ее восхождении немало участков, через которые она сама, самостоятельно, пройти не может, через которые нужно провести её.

Мужчине надо пройти через ловушки, войти и выйти, попасть и выбраться, чтобы найти заранее в себе незнаемое, неведомое – свой Путь личной духовной жизни. Женщине же надо не найти неведомое, а одолеть ведомое – те преграды, которые ставятся ей жизнью в сторгии. Задача мужчины – нахождение должного в личнодуховной жизни, женская задача – преодоление в сторгиодуховной жизни.

Личнодуховная жизнь наперед задает уроки мужчине. Сторгиодуховная жизнь женщину экзаменует. Одни и те же испытания и соблазны для мужчины имеют значение "ходовых испытаний" на способность дальнейшего прохождения Пути или удержания на нем, для женщины же – значение экзаменов на способность преодолевания того, что предложено ее сопутевой судьбою. Мужчина ищет тропу, сбивается, падает и вновь влезает. Остается рубец, который даст о себе знать на следующей стадии кривой Пути. Кривая на каждой стадии его Пути ломаная. У неё же – плавная или прямая. Гора перед ней – она лезет в гору, завал на тропе – пробивается через завал, взвалилась тяжесть – несет её.

Где мужчина сходит с Пути, там женщина сваливает ношу.

Мужчина завяз, попал в душевную ловушку – для него это указатель ложного направления; он должен выбираться «вперед», на другую, новую дорогу. Если то же произойдет с женщиной, то и она должна выбираться, но выбираться «обратно». Жизнь, однако, редко предоставляет женщине возможность пересдать экзамен судьбы. Мужская задача – выучиться и выбраться, женская – не попасть и не попасться, выдержать, вынести. Что ей надо вынести и выдержать, устанавливают встречи жизни (которые отменить нельзя), её путевая или сопутевая судьба. От ее судьбы не менее, чем от нее самой, зависит, состоялась она в сторгиодуховной жизни или нет.

Женский труд охранителя сопутствия требует не подвига, а выносливости, не героизма, а терпения, не жертвы, а надежности. Женщине необязательно жертвовать своею жизнью, но обязательно не предать и не изменить, как бы этого ни требовала жизнь. Верность, терпеливость, выносливость, выдержка, устойчивость, твердость, надежность в любви и жизни – вот основные сопутевые черты души женщины, основанные на крепости её воли, одолевающей преграды жизни. Стабильность женщины в некотором смысле дороже, чем ее изменяемость.

Женщине в сторгиодуховной жизни нужно вынести и выдержать то, что взваливается на неё. Женщина потому так ценит крепость, силу и твердость исполняющей воли мужчины, что, как ни парадоксально, все эти качества – ее качества, её женские ценности, недостаток которых ей должен компенсировать мужчина. Он – её помощник, действующий в продолжение её женских качеств и трудов. Когда мужчине достается женщина, не желающая брать свое на себя, нести свой крест, то мужчине часто приходится гибнуть с её крестом.

Всякая нормальная женская душа стремится к сторгическому единению с мужчиной. Женская эмансипация оппозиционна чувству семейного сторгического существа в семье и Общей душе.

Кроме прохождения Пути у мужчины есть другая настоятельная духовная задача, связанная с осуществленной сторгией. Драматизм духовной жизни мужчины усугубляется полной невозможностью самому и по своей воле создавать сторгию. Мужской дух стремится свить гнездо в женской душе, но сделать это не может, пока на то не будет санкции ее духа. Она же не всегда способна предоставить то, что ждет от нее мужчина.

Есть тип несторгических женщин, которые вне зависимости от связи со сторгическим существом трудно входят в сторгию. Другой тип – женщин сторгически беспризорных, не подключенных к сторгическому существу, не способных нести его в себе. Третий – антисторгические женщины, которые не в состоянии входить в сторгию, не желают ее и отталкивают ее.

Кривая Пути жизни человека ориентирована не по хроносу, не по физическому времени, а по тому времени, в котором живет плоть, по плотскому времени. Уравнивание плотской жизни мужчины и женщины, как и уравнивание работы ЦУ их плоти, неправомерно. Ровесников мужчину и женщину нельзя сравнивать ни плотски, ни душевно. Они не сверстники. К тому же плотское время, в отличие от хроноса, течет неравномерно. Потрясения плоти (скажем, от болезни) и, следовательно, плотского времени неизбежны и нужны на Пути как мужчины, так и женщины. Но у мужчины они одно из нормальных условий существования, искажающих график его Путепрохождения. Для женщины же они – норма. По одному этому ясно, сколь сложно говорить о графике Пути жизни женщины.

Умозрительно говоря, плотское время женщины относительно физического времени идет быстрее, чем у мужчины. Что ставит под сомнение саму возможность женского Путепрохождения в личнодуховной жизни.

Женщина в 20 лет плотью прожила больше, чем к этим годам прожил мужчина. Она старше его. У женщины иное плотское время, чем у мужчины, и оно не так, как у мужчины, связано со временем физическим. Есть отличие в самом течении плотского времени у замужней и незамужней, у рожавшей и воспитывающей детей женщины и у женщины не носившей, не рожавшей и не кормившей. Роды для женщины, как правило, бросок из одного возраста в другой, и бросок, к которому она может быть душою готова или не готова. У родивших в 15, 20, 30 лет течение плотского времени по всей жизни различно.

Сторгический период мужчины длится лет 10, примерно с 27-28 до 37-38 лет. Сторгическая воля женщины может быть реализована и в 50, и в 55 и даже в 60 лет. Сторгический период в жизни женщины длится лет 35-40 и может начаться лет в 16. Большинство женщин готовы к сторгии к 20 годам. Что на семь лет раньше, чем начинается сторгический период Пути мужчины.

Не обладая достаточной энергией сознания в личнодуховной жизни, душа женщины, как правило, не способна на те броски роста, которыми мужчина вырывается из очередной ямы Пути жизни. Женщина, живущая по-мужски, в мужских соблазнах ложного роста, несмотря ни на какие достоинства своей души, в путевом отношении практически обречена. Выйти из самодвижения к цели (а еще более без цели) ей не по силам. Вот почему так бесперспективно духовное восхождение женщины, включенной в соблазн борьбы – скажем, женщины-чиновника, бизнесмена, общественного деятеля, администратора.

Есть, разумеется, женщины, достигающие состояния сознания трехстадийного мужчины. Но это единичные случаи, каждый раз со своей уникальной кривой восхождения. Нормативного Пути восхождения личнодуховной жизни женщины нет.

Духовное восхождение мужчины – на Пути личнодуховной жизни. Женщина существо не столько путевое, сколько сопутевое. Это пронизывающее всю её жизнь состояние не несвобода, а путевая самобытность души. Духовное восхождение женщины – в Сопутстве сторгиодуховной жизни. Как мы говорим о «путевом (или непутевом) мужчине», проходящем (или не проходящем) Путь восхождения, так мы можем говорить о «сопутевой (или несопутевой) женщине», способной или не способной к Сопутству.

Сторгия мужчины и женщины – наивысший уровень Встречи. Сопутство – высшая ступень сторгии. Сопутство – не совокупность мужского и женского Пути и не приложение к мужскому Пути. Сопутство равноценно, равносовершенно и равнодостойно Пути.

Сопутство, сопутевая сторгия – триединство духовного восхождения «путевого мужчины», «сопутевой женщины» и сторгического существа. В сопутевую сторгию вступают две серафические личности, мужская и женская. Для Сопутства необходимы, с одной стороны, прошедший путевое личностное рождение и далее активно восходящий мужчина – путевой мужчина и, с другой стороны, способная к Сопутству женщина – женщина сопутевая, прошедшая личностное рождение и обретшая себя в сторгиодуховной жизни.

Наличие сторгического существа в своей сторгии мы выше заявили в иллюстративных целях и авансом. Мужчина и женщина в своей сторгии принимают сторгическое существо в дар, и им надо суметь удержать его. Доподлинно тройственная сторгия осуществляется в Сопутстве, в сторгии двух серафических личностей. Если не произойдет сторгической катастрофы, то сторгическое существо в Сопутстве живет всегда.

Сторгическое существо широко и непредсказуемо действует в человеческой жизни. В любого рода человеческой любви есть нечто от мистического начала сторгического существа, несущего секрет сторгии. Волю сторгического существа человек не знает и знать не может. Это основной секрет сторгии.

Явления духовной жизни надо изучать не снизу вверх, как все природные явления, а сверху вниз. Для осмысления рядовых явлений духовной жизни нужно постигать явления высшего порядка, пусть даже уникальные. И сторгию, как и все духовные явления, надо рассматривать в ее высших проявлениях. Люди в состоянии Сопутства обладают наибольшей полнотой и яркостью сторгиодуховной жизни.

Мы говорим, что в личнодуховной жизни главный и основной деятель мужчина, а в сторгиодуховной жизни основная женщина. Это значит, что женщина заведует включением сторгического существа в человеческую жизнь.

Женщина рожает нового человека в мир. Сопутевая женщина вызывает сторгическое существо в Сопутство, впускает его в него и затем организовывает. Женщина – носитель сторгического существа. Она проносит сторгическое существо по человеческой жизни. Среди всех других забот хранения она обязана охранять Сопутство и хранить сторгическое существо свое. В некотором, сейчас еще непонятном нам смысле, женщина есть устроительница и хранительница несмертной жизни своего мужчины.

Женский Путь восхождения это путь к Сопутству сторгиодуховной жизни и в этом смысле Путь восхождения сопутевой женщины. Сопутевое восхождение женщины есть процесс и стадии привлечения (зачатия) и задействования (рождения и развития) сторгического существа. На начальных стадиях Сопутство можно рассматривать как женский Путь восхождения. Мы будем здесь вглядываться именно и только в Путь жизни сопутевой женщины.

Не всякая сторгия стремится к Сопутству. В Сопутство входит не любая, а только сопутевая женщина. Сопутевая женщина – совершенно особенный тип женской одухотворенности.

Для сторгии пригодны большинство женщин. Но общая неготовность женщин к Сопутству еще большая, чем мужская неготовность к Пути. Сопутство способна осуществлять редчайшая женщина. Сопутевой женщиной нельзя стать, ей надо родиться и стать. Сопутевая женщина не стотысячная, не «тип», а единичная и единственная.

Сопутевая женщина не для любого путевого мужчины, а для своего путевого мужчины, сопутевая женщина адресная. Сопутство не задано, а дано; и потому Сопутство возможно с одной определенной женщиной. Отличие серафической личности сопутевой женщины в том, что оно обладает таким (сопутевым) сторгическим существом, которое развивается во взаимодействии с серафической личностью мужчины. Сопутевое сторгическое существо – и действующее лицо Сопутства, и его двигатель, и его результат.

Сторгиодуховная жизнь включена в человека не в служебной роли. Сторгиодуховное равновелико личнодуховному и общедуховному.

Восхождение мужчины на Пути личнодуховной жизни. Восхождение женщины в Сопутстве сторгиодуховной жизни.

Мужское восхождение личнодуховной жизни по линии серафического Я.

Совместное восхождение мужчины, женщины и сторгического существа по линии сторгического Я.

Духовная чистота сторгических отношений обеспечивается подъемом коренного Я женщины и мужчины.

Вершина восхождения в тройственной сторгии на столбовом пути жизни.

Вершина путевого восхождения мужчины на свободном пути жизни.

Сторгия требует духовной чистоты (плотского и душевного целомудрия) от подъема коренного Я по каналу Богоподобия. Сторгия стремится к святости.

Вершина сопутевого восхождения женщины на одной из вершин лестницы Богоподобия – в женской святости.

Абсолютная вершина женского восхождения – святость эденской сторгии.

Понятие Сопутства мы употребляем в двух смыслах. Сопутство как сторгиодуховная жизнь женщины и Сопутство путевого мужчины и сопутевой женщины. Второе есть продолжение и осуществление первой.

Главы о женском восхождении я, не желая искушать судьбу, включил во вторую книгу о Толстом и теперь ставлю их на законное место, в эту книгу.

Стезя женского сопутевого восхождения мало что трудна (она и не может быть иной), но и шатка, зависима от случая и женской удачи. Сопутевая судьба не всегда посылает женщине кого надо и тогда, когда надо. Да и когда посылает, то не одаривает, не балует, а предлагает для воли и веры женщины особенные душевные испытания, которые на грани ее возможностей. За все и за каждый подарок сопутевой судьбы ей надо платить самоотречением. Риск большой, угроз и препон множество, а надежды на успех мало.

Женщина, в зрелости достигающая Сопутства, рождается на свет с такими качествами души, которые исходно даются не часто, а осуществляются еще реже. Она должна быть и должна остаться способной хранить душевную чистоту и излучать тепло сторгической любви. Совесть, смирение, кротость, добролюбие, самоотречение – во всех этих явлениях и состояниях выражается отправное свойство разомкнутости души самой по себе, ее изначальной готовности выйти из себя, лишиться самости, разорвать отделенность. Во всех сторонах внутреннего мира сопутевой женщины явно понижена и все более и более понижается агрессивность; в том числе и в тех низших (животных, звериных) пластах, где наличие агрессивных черт законно. Это понижение агрессивности в природном существе – уже чудо.

Мужчина в личной духовной жизни проходит Путь восхождения и участвует в Сопутстве. Женщина в сторгиодуховной жизни ткет картину Сопутства, хотя ей, вообще говоря, не заказан и Путь восхождения.

Прохождение (восхождение) Сопутства имеет свои волны, свои отливы и приливы. В какой-то мере сопутевые волны накладываются на путевые или соответствуют им. Мы можем говорить о путевом и о сопутевом душевном рождении или о путевом и о сопутевом взводе духовной жизни. Это далеко не одно и то же, пусть даже и происходит в одном и том же человеке, в одно и то же время жизни и перемешивается так, что не всегда разберешь, где какое.

С путевой волной личностного рождения мужчина вступает в сторгическую пору жизни. Сторгическая пора женщины наступает с ее сопутевым душевным рождением. Женская сопутевая волна личностного рождения запускает процесс Сопутства, начинает осуществлять его практически. Женское личностное рождение в Сопутстве не исключает личностное рождение на Пути. Но это разные события, от разных «Я» и в разных сторонах Структуры. Первое от коренного Я в сторгиодуховной жизни. Второе от сторгического Я в личной духовной жизни.

И на Пути (у мужчины) и в Сопутстве (у женщины) первый подъем – подъем взвода, но у мужчины – взвода личнодуховного сознания, а у женщины – сторгиодуховного сознания.

Первую любовь переживают все. Но только душевнорожденные люди переживают любовь душевного рождения. Идеально чистая любовь душевного рождения девушки, как и юноши, запускает взвод духовной и сторгиодуховной жизни. Юноша, вообще говоря, может взвестись и без любви душевного рождения. Девушка же взводится на сторгиодуховную любовь, и взвод этот не может обойтись без любви. Любовь душевного рождения необходима девушке не только ради идеальных переживаний любви, как у юноши, но и для самого по себе сторгиодуховного взвода. Той же цели сторгиодуховного взвода служит и весь тот ряд девичьих любовий, которые она переживает, начиная с душевного рождения и до своего личностного рождения.

В периоде идеалов юноша обретает сознание отделенности высшей души. Ту, которая отделена – свою высшую душу – он узнает по религиозному чувству в сознании призрака "Бога своего", в Идеалосознавании. Свою отделенность и душевную особость он выражает отталкиванием от других душ, Общей души и всего того, что посягает на его душевное самостояние. Юноша при душевном рождении опровергает и бунтует, стремясь вырваться из-под имевшейся до того душевной опеки любого рода.

Девушка в эту пору переживает посягательства на свою душу иначе. Она не столько отталкивается, сколько отгораживается. Чем острее девушка чувствует свою душевную отделенность, тем больше она стыдится, стесняется, обижается, боится оголенности своей души. Сознание душевной отделенности выражается в ней стыдом; в стыде душа её чувствует свою отделенность, и им отгораживает сама себя.

На вершине первого подъема Сопутства, лет в 12, 13, 14, девушка пуглива душою, ей от всего неловко, она дрожит стыдом и готова на обиду. Она неприкасаемая. Она постоянно корит, обвиняя, защищаясь, жалуясь. "Как не совестно!". "Как не стыдно!". Слова эти имеют для нее такую силу потому, что ими она аппеллирует к некоторому идеалу, к какой-то высшей точке, на которую можно встать, или опереться, или сослаться.

Девичье переживание идеала не похоже на юношеское, хотя, конечно, то, что свойственно ей, отчасти присуще ему, и наоборот. Юноша переживает идеал воплощения «Бога своего» и чувствителен ко всему тому, что не соответствует его представлению совершенства. Девушка переживает идеал совести, состояние тяготения души и чувствительна ко всему тому, что нарушает ее представление об идеальном тяготении. У него – идеальное чувство должного, у нее – идеальное чувство недолжного.

В душевно рожденной девушке светит свет идеала прилепленности. Где юноша чувствует поруганность, там девушка трепещет от разлепленности, от надорванности нитей тяготения. Чувство идеала девушки – не в себе, а на себя и от себя, и есть одновременно продукт и средство выражения душевной отграниченности. Все с ней происходящее она мерит сторгическим идеалом душевных взаимоотношений.

Предметному переживанию идеала или идеальных стремлений и представлений должна предшествовать жажда идеала, которую специально вызвать нельзя. Вызываются воспоминания этой жажды, если идеалы когда-нибудь населяли душу. По ним путевые мужчины помнят свою душу в юности. Женщина помнит свою юную душу не так. Обычно она вспоминает давние события, лица, страсти вокруг себя, себя в них и, главное, то, что лежало подо всеми душевными её движениями – свою девичью тоску. Девичья тоска – фундаментальный режим души сопутевой девушки, то состояние готовности, на которое встала её душа в преддверии сопутевой работы, для душевного рождения Сопутства. Тоска эта тихая и грустная.

Чувство девичьей тоски есть, с одной стороны, чувство одинокости, оставленности, неприкаянности, и с другой, – требовательное ожидание чего-то и возвещение о чем-то. Душевно взведенной девушке знакома эта неопределенная жажда и нетерпеливое предвкушение, скоро превращающееся в желание любить и быть любимой. Девичья тоска, быть может, есть общее, исходное состояние виноватости, на фоне которого заработала душа сопутевой женщины в юности.

На подъеме душевного рождения мужчина взводится для трудов свободного проявления сознания, на мучения истины и духовное восхождение на Пути. И женщина (не всякая, конечно, а сопутевая) взводится, но для трудов любовной духовности, на мучения добра и сторгическое восхождение в Сопутстве.

Целомудрие, кротость, стыдливость есть проявления высшей души и верхнего человека, стремящихся поставить под контроль нижнего человека. Эти качества не могут быть современными или несовременными. Так сопутевая женская высшая душа чувствует сама себя в вечности.

Тихая, смирная, послушная, скромная, терпеливая – вот женский образ, испокон веку (скрытно и до сих пор) ценимый людьми. Мужчине казалось, что эти её свойства гарантировали ему её верность, создавали душевный комфорт, обещали надежность семейного существования, и в прежние времена он культивировал их в женщине. Свойства эти в обиходе назывались кротостью, под которой понималась удобная для мужчины и уместная в женщине слабость и отсутствие таких качеств, как вспыльчивость, гневливость, самоволие, непокорность воле отца или мужа. Собственным положительным значением кротость не наполнялась, или наполнялась в условно положительном смысле "укрощения", то есть женской способности утишения чужой лютости, унимания мужского буйства или чего-то подобного.

В языческой среде женская кротость есть черта характера, одним милая и симпатичная, для других несимпатичная. Для нас же кротость важна как стиль женской одухотворенности, как облик личности и образ духовности.

Кротость – не слабость и не отсутствие каких-то свойств, а сила сознания духовного величия кого-то родственного и любимого, перед которым нельзя не умаляться душою. Взгляните на сторгиодуховно взводящуюся девушку, уловите её духовную робость, почувствуйте её всегдашнюю самопридавленность пред какой-то могущественной и строгой силой, которую она несет в себе и которая властно следит за ней. В истоках её душевной кротости лежит трепет благоговения невесты перед женихом. Кротость – выражение того чувства девушки, которым она приготовляется к будущему Сопутству. Недаром, чем выше на Пути восхождения мужчина, тем большей силой над ним обладает сила женской кротости.

Без кротости нет душевного рождения женщины, нет сторгического душевного рождения. Путевое (в личнодуховной жизни) душевное рождение не нуждается в кротости, оно у нее такое же, как у юноши, но, беря курс на редкое у женщины путевое личностное рождение, оно не открывает путь к ее сопутевому личностному рождению.

Подъем кротости сопровождается взлетом коренного Я женщины по лестнице Богоподобия.

Подъем душевного рождения сопутевой женщины – школа кротости и сдерживания себялюбия, то есть смирения. Кротость и смирение – образ внутренне прекрасной девушки, в которой непротивление есть черта девичьей одушевленности. Кротость и смирение есть то, в чем она духовно, в сопутевом смысле, уже женщина. Отсюда вылетит стрела ее сторгического восхождения.

Женское душевное рождение происходит в видах сопутевого сторгического существа, готовит женскую высшую душу к принятию его. В кротости и смирении душевное рождение призывает и вызывает сторгическое существо на себя.

Душа девушки взводится в то время, когда основное сопутевое препятствие – ее Самость – еще далеко не набрало силу. Сторгический взвод души сопутевой женщины при душевном рождении предшествует взводу ее Самости. Взведясь сперва высшей душою, затем Самостью, она сторгически взводится в любви, где она должна отречься от Самости.

Юноша в периоде идеалов зрит высшую точку себя впереди себя и стремится подняться до нее. Девушка периода идеалов в самоумалении кротости видит высшую точку над собой, стремится стать сопричастной ей и желает быть достойной ее. Он слышит призыв и идет на голос, её – судят, она отдает себя на суд и идет по голосу.

Основной показатель состоявшегося взвода сторгиодуховной жизни сопутевой женщины есть потребность и способность её души вступать в полноценную связь с другой душою. Из первого взвода Сопутства девушка выходит с потенцией на духовную вовлеченность, степень которой определяет степень взведенности её души. Женское душевное рождение не акт, а процесс взвода сторгиодуховной жизни, который никогда не прекращается в ней, покуда она "жива" как сопутевая женщина.

На старте Сопутства девушка находится в некоторой степени взведенности, от гипотетически наибольшей до гипотетически наименьшей при бесчисленном количестве переходов. Какой уровень взведенности соответствует и какой не соответствует ее душевному рождению? Ответить трудно потому, что если пограничная черта взведенности и существует, то она – потенция, которая становится зримой тогда, когда женщина сторгически вовлекается в духовную жизнь мужчины и его серафического Я.

В большинстве случаев мы можем знать о полноте жизни высшей души женщины только при её сторгической реализации, догадываясь, насколько верхний человек конкретного мужчины реализует потенцию ее сторгиодуховного взвода. Но и угадать это совсем не просто. В одних случаях женщина сторгически осуществляется в мужчине, который явно ниже ее сопутевых возможностей, но насколько ниже – неведомо и ей самой. В других случаях реализующая её мужская серафическая личность уже столь высоко взошла на Пути, что женщина сама себе кажется значительно ниже тех возможностей, которые имеет.

У каждой сопутевой женщины – свой путевой мужчина. Душевное рождение Сопутства, умозрительно говоря, прошла та женщина, уровень взвода души которой таков, что она удовлетворяется сторгической самореализацией с помощью личностно рожденного мужчины. Она, собственно, его ждет, его и ищет. Это трудно, ей очень трудно. Ей надо помочь.

Душа сопутевой женщины рождается в слезах, через стыд, боль душевную, сострадание, вину, обиду, муки совести и жалости. В эту пору она должна болеть душою, и чем больше боли будет в её душе, тем для сторгиодуховного взвода души её лучше.

Жизнь экзаменует сопутевую женщины. Весь сторгический рост женского Сопутства – в преодолении. Чтобы взвестись, сопутевой женщине нужно пройти через душевные инициации. Воспитывать сопутевую женщину надо не на ограждающих душу возвышенных представлениях (пусть так, но не в первую очередь), а на страданиях совести, жалости к ближнему и дальнему, боли за несправедливость, унижение, гадость, зло. Нужно как можно больше расширить девичью душу, не страшась разорвать её, как люди в древности не боялись повредить плоть проходящих надлежащие испытания юношей. Не надо ограждать душу девушки от всегдашних кошмаров действительности. Пусть в ранней юности она вместит столько, сколько вместить может. Будет больно? Конечно, жалко. Но тогда она, вся избитая, даже надорванная, она тогда взведется.

Душою не взведенной женщине незнаком труд одоления Самости. По условиям жизни, своему характеру или общедушевным требованиям женщина может быть и покорна, и послушна. Но покорна без самоотречения и послушна без смирения. Духовная работа, и в том числе сторгиодуховная работа, свободна. Только низшая ступень сторгического блага достается душе в неволе. На более высоких ступенях сторгический рост есть результат исключительно свободной работы души. Так что только взведенная на подъеме сопутевого душевного рождения женщина способна преодолевать Самость.

В 18, 19 лет девушка строптива в самом сознании себя живущей. Девушка, на которой в эти годы не лежит печать независимости и своенравия, – редчайшее исключение. И у сопутевой женщины подъем кротости, надо думать, сменяется отливом своенравия.

Отлив своенравия сопровождается нисхождением коренного Я по каналу Богоподобия.

На подъеме кротости – виноватая, на отливе своенравия – правая и гордая. Вместо смирения – надменность. И претензия – там и в том, где только возможно.

Женщина не может не думать о будущем и завтрашнем, даже если ей кажется, что она живет настоящим. В каждой, даже самой своенравной девушке, мольба: обеспечьте жизнь, дайте судьбу. Главный соблазн этого времени – соблазн устроительства своей судьбы. Силу свою этот соблазн черпает не столько из чувства страха перед будущим, сколько от нетерпения поскорее решить судьбу свою. Ужасом одиночества девушку пугают люди, но сама она, пугаясь или не пугаясь, дрожит от душевного нетерпения. Она голодна душою, сидит за столом с яствами и хочет есть. Но, в отличие от чистилища мужского Пути, желания в чистилище женского Сопутства удовлетворяться не должны.

На спаде первой волны Пути мужчину ждут топи, в которых он может завязнуть, ловушки, где можно застрять, заманки, из которых потом не выберешься. Но все эти препятствия и заслоны не загораживают его Путь. Они – не искушения, ему не нужно "побеждать" их, напротив, он должен в них побывать, даже зарыться, – чтобы выбраться и изжить. Тут проверяется его способность путевого восхождения, а не его выдержка.

Женщина на спаде первой волны Сопутства должна терпеть, выдерживать и выдержать. Здесь, на отливе своенравия, подвергается испытанию одна из главных черт натуры восходящей женщины – крепость её душевной воли, которой потом предстоит охранять Сопутство.

Повседневная практика жизни менее всего рассчитана на сопутевую женщину, которая в молодости сопротивляется собственной душевной устремленности на заманки счастья. Не потому, что ждет лучшего предложения судьбы, а потому, что в душе ее тихий путеустанавливающий голос шепчет: жди, не пора, не сейчас.

Блаженны нищие, но не те, которые не смогли стать богатыми. Блага та женщина, которая, не заманившись, прошла отлив своенравия, но не потому, что соблазны были недостаточно напористы, а потому, что сама не позволила себе, выдержала, зная: чтобы найти и войти в свою дверь, надо иметь волю и смелость пройти мимо многих распахнутых дверей, сдержать себя, не сдаться душою и телом.

В дополнение ко всему. она должна обладать крепкой назначающей и исполняющей волей, достаточной для противодействия напору разноликих природных сил в себе и на себя. Эти силы не только в страстях, не только в похотях плоти, но и в соблазне устроительства, в страхе перед будущим. Та же природная сила пробивается там, где воспевается заоблачность влюбления, и вообще является девушке в таких обличьях, научить распознать которые практически невозможно. Она должна, не распознавая, вытерпеть – задача, прямо скажем, сверхчеловеческая.

Как мужчина до личностного рождения ясно не знает, что в его душе свое и что чужое, так и женщина до личностного рождения Сопутства не знает, где своя дверь, а где не своя. Выдержать экзамен на выдержку, вытерпеть душою, выждать, дождаться сопутевого личностного рождения – вот ее задача. Не выдержавшая этот душевный экзамен женщина либо тыкается в разные двери, безответственно входит и выходит из них, либо выбирает себе – себе, а не свою – какую-то дверь, входит и пытается устроиться получше там, куда вошла. И то и другое лишает её блага Сопутства. Душа сопутевой женщины должна уметь терпеть самою себя – действие душевной воли, неизвестное мужчине вплоть до четвертой стадии Пути восхождения.

Если мужская душа в чистилище проходит ходовые испытания на выносливость в Пути, то женская душа в соответствующем периоде жизни выдерживает экзамен на терпение. Мужчина призван везти воз Пути, женщина – крепить Сопутство. И потому необходимая для духовного роста выносливость мужской души соответствует необходимой для сторгического роста выдержке, терпению души женщины. Выносливость жизнепрохождения – вообще качество мужской души, мужского характера, мужского тела. Терпение – специфически женское качество, качество женской души, женского характера и женского тела. Не вынести (трудов, бед, опасностей), тягот, похвал, различных соблазнов для мужчины то же, что для женщины не вытерпеть: не дождаться, поддаться давлению плоти, взорваться Самостью, устать от несения женских обязанностей, уступить соблазну и прочее. Люди, собственно, так всегда и понимали дело, требуя, при всем сходстве качеств выносливости и терпения, первого преимущественно от мужчины и второго преимущественно от женщины.

Отлив своенравия не должен затянуться; это опасно: без активной сторгической работы что-то атрофируется в женской душе. Отлив своенравия продолжается до тех пор, пока женская душа, устав или удовлетворившись, не отдаст себя.

Женское личностное рождение не от серафического Я с серафом, а от сторгического Я со сторгическим существом. Женщина актуализирует свою связь со сторгическим существом благодаря подъему коренного Я по каналу Богоподобия. Женщина выводит сторгическое существо в навигацию, как только позволит женская судьба.

Подъем женского Сопутства возбуждает сторгическое Я и готовит сторгическое существо к новой сторгической связанности.

Душевное рождение женского Пути подготавливает сторгическое существо к навигации. Личностное рождение – полная готовность сторгического существа занять свое место в тройственной сторгии.

Женское личностное рождение – в сторгиодуховной, а не личнодуховной жизни, в режиме любви, а не разума. При личностном рождении мужчина в глубине души знает «свою истину» и уже как-то может руководствоваться ею, женщина же при личностном рождении в глубине души узнает «свою любовь» (верное направление своего личностного сторгического тяготения) и стремится осуществить ее.

Своя сторгия чудесна еще и тем, что она может возникнуть и до сопутевого личностного рождения женщины и до путевого личностного рождения мужчины. В своей сторгии не женщина выводит сторгическое существо в навигацию, а оно само выбирает, в кого выходить, и само выходит, само переводит влюбленность в свою сторгию и само реализует себя. Своя сторгия возникает исключительно по воле сторгического существа; может возникнуть и в 15 лет.

Как для путевого личностного рождения мужчины, так и для сопутевого личностного рождения женщины необходимо знание или узнание себя подлинной. Свою любовь и свою подлинность, – то есть готовность к Сопутству – женщина обретает только вместе со сторгическим существом. К мужчине в путевом личностном рождении приходит сераф. Женщина в сопутевом личностном рождении сцепляется со сторгическим существом и в этом смысле обретает его.

Сторгическое существо становится действующим началом человеческой жизни тогда, когда производит в верхнем человеке то, что производит серафическое Я при путевом личностном рождении, то есть образовывает серафическую личность Структуры. Сторгическое существо осуществляет верхнего человека в Структуре, устанавливает сторгическую личность женщины. Женщина же включает сторгическое существо в человеческую жизнь, предоставляя ему возможность осуществления. В результате личностного рождения сторгическое существо и сопутевая женщина устроены друг на друга, на взаимное притяжение и взаимное осуществление.

После личностного рождения женщина готова к Сопутству. Для этого еще нужно, чтобы она нашла личностнорожденного (обладающего серафической личностью) «своего мужчину» и с ним осуществила сторгию.

Сторгический образ своего мужчины должен у женщины выковываться с юности, с сопутевого душевного рождения, когда сторгическое существо только-только наклюнулось в ее жизнь. Зачин создания образа своего мужчины для сторгии есть один из верных показателей сопутевого душевного рождения женщины.

При сопутевом личностном рождении женщина готова на сторгию и теперь, делая сторгический выбор свободной волей, подтверждает достоинство и правильность созданного ею сторгического образа мужчины.

И у мужчины и у женщины зрячесть сторгической любви возникает после личностного рождения.

И у мужчины и у женщины любовь личностного рождения есть попытка осуществить Сопутство. У мужчины эта любовь находит место на одном из пиков чистоты кривой восхождения. Сопутевой кривой восхождения нет, нет и определенных в возрасте пиков чистоты женщины. Любовь личностного рождения и образование Сопутства может быть отложена у женщины. Но не на десятилетия. Дело не только в том, что за десятилетия трудно не растратить энергию сопутевого личностного рождения. Для вхождения в Сопутство любовь женского личностного рождения должна связать ее с личностнорожденным, но еще не вошедшим в третью стадию Пути мужчиной. Это ограничивает возраст женской сопутевой реализации.

У личностно рожденных и осуществляющих Сопутство женщин резко возрастает интерес к творческому процессу самому по себе (в том числе, конечно, своего мужчины) и заметно падает как нужда в зрелищах, так и бесперебойном общении с подругами. Она утолила душевный голод. Меняется и её отношение к мужчине. Из основного условия исполнения мечты будущего счастья (а следовательно, объекта игры, борьбы, заботы, прельщения, влюбленности) он становится кем-то, кого она понесла в себе, кто с ней не ради нее.

До сопутевого личностного рождения в женщине нет серьезности по отношению к горению мужского разума. Она присутствует (пусть даже ценя и восторгаясь) при нем, но не сопутствует ему. Бывает и так, что женщина желает руководства разума одного мужчины, но предпочитает другого. Такой раздвоенности у личностно рожденной в Сопутстве быть не может. Она любит того, от кого зачала духом. Её любовь к нему не только пристрастие души, но и род духовного благосостояния, в котором она, как сказал бы Толстой, находится в "нормальном состоянии духовного существа". До него она была – она точно знает! – в ложном состоянии души, теперь, через него, она нашла свое верное духоположение, да так, что любой намек на возможность утраты его доставляет ей духовное страдание. Причина серьезного и глубокого отношения к оплодотворившему её разумом мужчине в том, что он для неё – свой источник света, по отношению к которому она сознает духовную ответственность по чувству любви, возведенному на ступень духовного благодарения.

Всякая женщина с годами обретает опыт, "знание жизни", с позиции которого она снисходительно оглядывает свое прошлое. Личностно рожденная в Сопутстве женщина отвергает себя бывшую не потому, что тогда не знала жизнь, а потому, что сама была другой. Такая женщина воспринимает свое душевное состояние до сопутевого личностного рождения как порочное и темное, не высвеченное. Она оглядывается на себя: Боже, кем я была до него! Если это сознание воскрешения, прозрения, спасения своей души устойчиво, и ужас воспоминания себя прежней не ослабевает, а все усиливается, то это верный признак успешного сопутевого личностного рождения. Для мужчины личностное рождение есть смена чужого на свое, нахождение себя среди чужого. Для женщины личностное рождение Сопутства в полном смысле "рождение", вхождение в новый, иной мир, различающийся от прежнего, отвергнутого, как свет от тьмы, от отсутствия света. Она входит в дверь, перед которой слепота, глупость, самопоругание и самообольщение, зло, не-жизнь. Оказывается, что только за входом начинается жизнь, добро, зрячесть, разум.

Партнером в сторгии может быть и мужчина самых высоких и не самых высоких достоинств. Даже самые высокие качества мужской высшей души могут и не удовлетворить потенциально сопутевую женщину. Но, по Замыслу, важно участие в сторгии путевого мужчины, и такого, какому необходимо Сопутство.

Мы пока что обозначили только сторгиодуховное личностное рождение на Пути женщины. Для уяснения дальнейшего Пути восхождения женщины нам нехватает тех представлений, которые будут предъявлены во втором томе этой книги, где попытаемся понять Путь восхождения женщины в целом, вплоть до верхних ступеней его.

В отличие от личнодуховного блага, сторгиодуховное благо зависит не от одного себя. Сторгический рост одного предполагает врастание в другую душу, которая должна вместить в себя и, мало того, дать вошедшей в нее душе простор и питание для её собственной работы.

В отличие от мужчины в личнодуховной жизни, у женщины в сторгиодуховной жизни не может быть одиночного восхождения. Одиночный путь женщины завершается сопутевым личностным рождением. На этапе «своей жизни» и далее ее сопутевое восхождение зависимо от мужчины и его Пути. Вынужденность высоких ступеней женской сторгиодуховной жизни еще и в том, что Сопутство подключено к Пути, а не Путь к Сопутству. Серафическое Я мужчины подымает уровень достоинства сторгии, переводит сторгическое действие на более высокую сферу в Метаструктуре. Чем путеноснее мужчина, тем ярче сопутевая судьба женщины, тем тяжелее её труд в Сопутстве.

Женщина зависит не только от своей сторгической судьбы (которую в основном предлагает ей мужчина), но и от свободной воли ее сопутевого сторгического существа, которое может не пожелать быть в предложенной сторгии, ограничивать или тормозить, рулить по-своему. У самобытийственного сторгического существа свои задачи, конкретно о которых мы знать не можем.

Сопутевой женщине необходим, она ищет и так часто не находит своего путевого мужчину. А ему надобна сопутевая женщина. Нужно особое благословение, чтобы открыть вход в Сопутство. Сопутство само по себе – высочайшее благо, даваемое свыше. Войти в Сопутство трудно, но и не так легко, войдя, сохранить его в жизни. Первое – Божья милость, второе – дело двух свитых вместе человеческих душ.

Нередко мужчина разрывает свою сторгию ради чужой или неведомо какой. Сторгия может оказаться для мужчины (или привидится ему) чужой сторгией. Тогда он расцепляется с одним сторгическим существом и, теоретически говоря, способен вступить в другую сторгию, с другой сопутевой женщиной, прилепиться к другому сторгическому существу. Ну, а она?

Сторгическое существо дается женщине единожды и на одно использование. Женщина либо уже заложила свое сторгическое существо, либо еще не заложила, осуществила его или нет. Если она один раз неудачно отдала сторгическое существо мужчине, то потом, с другими мужчинами, она, как правило, живет без сторгического существа, словно личностно нерожденная. Пусть с годами он стал для нее родным, но – не сторгическим ближним.

В Первой Критической точке мужчина сдает своего рода экзамен на путевую зрелость. В восхождении женщины нет сопутевых Критических точек. Но и она сдает сопутевой экзамен – экзамен на веру, на душевную преданность и стойкость в Сопутстве. Сопутство добывает в основном женщина: для этого душа ее и проходит сопутевое испытание на веру. Ей надо либо пройти его, либо отказаться от Сопутства.

В сторгиодуховной жизни есть свое религиозное чувство, сторгиорелигиозное чувство: своя вера и свой идеал. Сопутевой идеал – указатель направления сторгического роста. Вера – двигатель, двигающее начало сторгиодуховного религиозного чувства.

Сама непоколебимость веры в сторгии переориентирована со Всевышнего на сторгического ближнего, к которому религиозное отношение. Чувство сторгической любви по характеру переживания близко к базовому религиозному чувству коренного Я.

Идеал (как, отчасти, и разум) – предугадывающее обобщение в видѐнии, особого рода душевное знание, определяющее направленность души, вектор ее устремленности. Вера же – та мощь, которая руководит действием душевных воль и придает высшей душе сознание ее могущества. Вера сторгиодуховной жизни, как и общедуховная Вера, переживается как нечто абсолютно могущественное, способное одолеть все.

Чем мощнее взвелась душа сопутевой женщины и чем тверже она выдержала испытание душевной воли на отливе своенравия, тем легче для неё сопутевое испытание веры, которое предлагается ей после входа в Сопутство.

Люди чаще всего не выдерживают испытания жизни именно в тот пиковый момент, когда их выдержка и терпение должны принести плоды. Происходит это оттого, что в душе нет твердого решения (акта веры) вытерпеть во что бы то ни стало, чтобы ни происходило, любой ценой. Дело не в слабости воли выдержать, а в том, что на пике испытаний кажется, что дальше терпеть бесперспективно. Сознание бесперспективности – вершина испытания веры. Только дотерпевшая до конца вводится – и вводится сторгическим существом! – в собственно сопутевую фазу женской жизни.

Любовь к сторгической любви это, как мы уже сказали, человеческое чувство, вызванное присутствием сторгического существа в себе. Так человек чувствует сторгическое существо свое.

Сторгиорелигиозное чувство – чувство жизни самого сторгического существа, вышедшего в навигацию человеческих жизней. Этим чувством сторгического существа один сторгический ближний признает и возвещает другого в тройственной сторгии. Сторгиорелиозное чувство знакомо не только женщине, но и мужчине и не только в Сопутстве, но и в иных вариантах сторгии.

Сопутевое личностное рождение женщины взводит сторгиорелигиозное чувство ее души, устанавливает веру. Эта вера торжествует победу самоотречением. Самоотречение – апофеоз сторгиодуховной веры, вера совершенная, начало которой положено в сопутевом личностном рождении.

Вера, смирение и самоотречение завязаны в сопутевой женской душе. Как можно сказать, что самоотречение в любви от веры, так можно сказать, что вера в смирении из-за самоотречения, или смирение – от веры и самоотречения.

Поправим ли срыв веры? Как в женской, так и в мужской душе есть сила самовоскрешения, которой часто выправляются многие огрехи на Пути и в Сопутстве. Сила эта – покаяние. Покаяние столь же присуще религиозному чувству, как вера и идеал. Покаяние, вера, идеал – три стороны религиозного чувства и в личной духовной жизни и в сторгиодуховной жизни. Покаянием сторгическое существо столь же открыто проявляет себя, что и в вере и идеале.

Вера удерживает и двигает высшую душу. Покаяние удерживает и восстанавливает ее. Воля к покаянию не только очищает, возвышает и восстанавливает высшую душу, но и сторгически связывает ее с той высшей душой, на которую она обращена. Во многом покаянии много смирения, много веры, много самоотречения, а значит, много и сопутевой благодати.

Нет любви без отдачи, но одни любят того, кому жертвуют свое, перед кем геройствуют в жертве; другие любят того, перед кем смиряются, для кого отрешаются от себя. Любовь первого рода полна женской самости, в ней женщина мнит себя высшей, главной; в любви второго рода женщина не принадлежит себе и в сторгической связи сознает себя руководимой. Только ставшая сопутевой женщина проходит испытание верой, выдерживает экзамен на преодоление любовной гордости, душевной самости и корысти в сторгической связи.

Ускорение сторгического роста производится любовью сопутевой женщины, склонной не столько к самопожертвованию по страсти, сколько к самоотречению по вере. Самоотречение ее не ради мужчины. Без самоотречения женщина не сможет хранить и растить их сопутевое сторгическое существо. Самоотречение женщины в Сопутстве – признак ее сопутевой полноценности.

Полнота женской победы над самостью возможна только в Сопутстве или в подготовке к нему. Меня без "тебя" не существует – условие своей сторгии, необходимое и для существования в Сопутстве.

Отношение сопутевой женщины к своему путевому мужчине всегда религиозно. По этому правящему сторгической волей женщины сторгиорелигиозному чувству она получает мировоззрение, находит себя, свое и своего, обретает сторгическое благо и осуществляет Сопутство.

Сопутевая женщина вверяет себя, она не рассчитывает, не выгадывает, не пытается изменить судьбу или хотя бы течение жизни. По вере-верности и вере-доверии она идет туда, куда зовут. Чем сильнее такая вера, тем более выживаемо Сопутство, тем больше простора для дальнейшего сторгического роста и тем больше возможность сопутевого блага.

«Своя истина» личной духовной жизни мужчины приходит в душу в смутном и не проявленном разумом виде, как догадка об истине, о своем мистическом назначении, в осмыслении требований которого легко ошибиться. То, что укореняет в разуме еще не познанную им истину, есть вера мужской личной духовной жизни – вера в то, что становится, выдвигается в его высшую душу. Если я знаю, что жизнь моя имеет непонятный мне смысл, и если я знаю, что есть Тот, для Кого моя жизнь имеет глубокий смысл, то знаю я это не по самознанию, а по вере. Первое обычно обретается разумом, второе – религиозным чувством. Могут пройти многие годы, прежде чем я разумом обработаю то, что некогда принял в свою душу "по голосу", религиозным чувством личной духовной жизни. Разум стремится либо подтвердить добытое религиозным чувством, либо ликвидировать плоды его трудов. Поединок разума и веры неизбежен в личной духовной жизни мужчины, наполняет ее, и сам по себе важен для его духовного роста. Работой разума рушатся суеверия, падают авторитеты, рассеиваются иллюзии; в работе религиозного чувства они возникают вновь, но уже другие и на другом, более высоком уровне духовности, от другой полноты сознания жизни.

Работа разума в высшей душе женщины ослаблена, и потому она вверяет себя по разуму, что возможно только в акте сторгиорелигиозного чувства, по вере. Найдя своего носителя разума, женщина верой внедряет его разум в себя и тем устанавливает гармонию веры и разума в своей высшей душе. В отличие от путевого мужчины, у сопутевой женщины нет противоборства веры и разума. Высшая душа женщины растет иначе, прежде всего сторгическим ростом, для которого надобно не столько знание истины, обретаемое разумом-мудростью, сколько знание блага, основанное на потребности женской высшей души и являющейся предметом ее веры. Личностно взведенная сопутевая женщина знает "свое благо" и верит в него, как мужчина знает и верит в «свою истину». Именно это сторгическое благо, которого действительно жаждет душа сопутевой женщины, и проходит испытание на крепость веры.

Вера сторгиодуховной жизни женщины производит не меньшую работу, чем общедуховная Вера, и бо̀льшую, чем вера в личнодуховной жизни мужчины. Стойкость одной стороны сторгиорелигиозного чувства женщины, стойкость её идеалов, испытывается крепостью другой стороны её религиозного чувства, крепостью веры. Душа сопутевой женщины прежде всего душа верующая. Она – верит, верная и вверяет себя.

Для мужчины трагедия жизни – ее бессмысленность и крах идеалов. Женщина же, сознавая трагизм жизни, душевно переживает не разумом, а сторгиорелигиозным чувством. У нее крах веры, муки ее жизни – муки веры, она обманута в своей вере, в своей приверженности, в своей любви, надеждах, верности. Мужская разочарованность в жизни: все суета сует, все не имеет смысла; женская – все преходяще, непрочно, не во что верить.

Не только сопутевая женская душа желает верить и мучается верой. От потребности верить происходит часто губительная женская доверчивость, превозмогающая ее врожденную осторожность. Если женщина никому и ни во что не верит, то падать дальше ей некуда.

Подъемы женского Сопутства крепки верой. Вера в составе подъемной сторгиодуховной силы взводит высшую душу женщины на Сопутство. Вера же, будучи основой ее сторгической воли, подымает ее на ту ступень Сопутства, где она должна без остатка вверить себя мужской серафической личности и принять ее в себя. Какова бы ни была стыкующая сила предсторгической любовной страсти, но если затем образованная душевная связь держится на чем угодно, только не на сторгиорелигиозном чувстве, не на вере, то такая связь не крепка, длительно существовать не может, рушится или вырождается.

И полная сторгия и своя сторгия ощущается как благая взаимозависимость человека от человека. Женщина ведет в процессе полной сторгии. Но воля сторгического существа в полной сторгии превышает волю и женской и мужской высшей души. Сторгическое существо в полной сторгии ставит под себя сторгические воли той и другой высшей души, забирает их. В своей сторгии это не так.

В своей сторгии мужская высшая душа через сторгическое существо забирает себе женскую высшую душу. Он угадывает в ее образе носительницу своей сторгии и потом питает ее своей личной духовной жизнью. Женщина принимает в себя, широко раскрывает входы своей души, но осуществляет свою сторгию все же мужчина.

Сопутство на основании своей сторгии осуществляется, когда свободное ЦУ Я мужчины станет во внутреннем мире женщины рядом и вместе с ее свободным ЦУ Я и завладеет им. Женщина вовлекается в духовное сознание мужской души, руководствуется мужским разумом точно так, как она бы руководствовалась своим. Мужчина в своей сторгии вовлекается в любовную духовность женской души и руководствуется ее чувством жизни, как своим.

Для осуществления своей сторгии женщине нужно «сдаться», сдать себя мужчине, поставить себя под его начало, принимая его руководство в силу того, что он для нее – «другое свое и высшее Я». Без этого не может быть Сопутства на основании своей сторгии.