И.Б.Мардов
Божественная Работа и Божественный Работник
Раздел первый. Личная духовная жизнь
Часть 4. Путь восхождения
1
За духовную жизнь как таковую люди, как правило, принимают жизнь общедуховную, ей отдают душу, ей служат тысячелетиями, за устои ее кладут жизни, только ее разрабатывают, ею вдохновляются и на нее уповают. Своей собственной духовной жизнью человек считает не свою обособленную, а свою особенную, отличную от других, но все ту же общедуховную жизнь.
Изначально в Структуре задействовано общедуховное, оно и знакомо людям, но это не значит, что нет равнодостойного личнодуховного восхождения. Серафическая жизнь только вводится в работу, и ее надо ввести в осознание.
Развитие общедуховной жизни идет тысячелетиями и преобразуется веками. Преображение серафической жизни совершается в течение одной человеческой жизни и вписывается в любое историческое время.
Как природное психофизиологическое существо человек вполне создан, сделан, завершен и пригоден для создания целостного учения о нем. Но как существо духовное, в духовной жизни, человек не только не завершен, но не вошел в зрелость. Человек не живет той духовной жизнью, которой, вообще говоря, способен жить человек. И потому создавать учение о жизни внутреннего мира человека, опираясь на того человека, которого мы знаем, нельзя.
Невозможно создать учение об одухотворенном и качественно изменяющемся в течение жизни существе, зная только его намеченное, далеко незавершенное состояние. Оценить высоту и достоинство внутреннего мира современного человека мы можем только из грядущего, где духовная жизнь обретет более зрелые черты, большую завершенность, добытую в процессе духовного восхождения.
Духовная жизнь это, прежде всего, рост, и потому учение о духовной жизни должно быть основано не только на знании того, каков человек есть, но и каким он будет в перспективе развития. Учение о духовной жизни всегда есть учение о преображении духовной жизни и иным быть не может. Учение о духовной жизни это в некотором смысле учение о грядущем в отношении нынешнего, о той ступени развития, на которую встанет человек, на которой он готовится жить, но еще не живет, на том, что рождается в людях и родилось в некоторых из нас.
Духовная жизнь всегда находится в становлении и на Пути. И потому для создания учения о духовной жизни человека необходимо знание следующих ступеней духовного преображения, образующих вместе с предшествующими ступенями единый Путь восхождения личнодуховной и общедуховной жизни.
Надо суметь разглядеть этот Путь по его точкам, в том числе и по тем стадиям становления духовной жизни, которая еще не пройдена, которую предстоит пройти человеку.
* * *
Личностное развитие личностному развитию рознь. Надо различать особость хождения по возрастам жизни человека стартового сознания жизни и личностность Пути восхождения человека зрелого сознания жизни, в Структуру которого включен или включается сераф. Люди с серафическим отцом и люди без серафического отца проживают разные жизни.
Высшая душа человека стартового сознания жизни спит летаргическим сном. Сам он не обладает опытом личной духовной жизни. В его Структуре активно задействован один субъект – Самость. Это – самостный человек. Высшая самореализация такого человека – в осуществлении потенций авторского Я со всеми его способностями, творческими вожделениями, амбициями и прочее. Для нужд своей реализации самостная индивидуальность осваивает общекультурные и общецивилизационные ценности и приспосабливает их к своим нуждам и способностям.
Самостной личнодушевной жизнью живет абсолютное большинство людей. Самостные люди выполняют положенную им работу, но не личнодуховную, а другую или в других сторонах своего внутреннего мира.
Самостный человек вполне способен реализоваться в жертвенной деятельности для других. Но – без самоотречения, так как отречься от Самости для него означает ликвидировать себя. Евангельский призыв положить душу (низшую ли душу или Самость), чтобы спасти душу (высшую душу или серафическую личность), пригодно не для всякого. Отречься от себя самостного можно только, обладая другой инстанцией Структуры (серафической личностью), которая остается в работе жизни после самоотречения.
Разновидностей самостных хождений по возрастам столько же, сколько самостных людей на свете. В каждый миг течение их жизни переворачивается или не переворачивается, как придется. Здесь все случается, и в любой момент. Все неведомо и произвольно. Движения их жизни в основном зависят от того, что предложено и не предложено, какие случаи, возможности, удачи, с кем и как столкнет судьба и как скажется столкновение. В самостном жизнепрохождении нет нормативного расписания движения и курса, кроме того, который определяется предшествующим данному моменту ходом жизни, ее состоянием, общим течением и ветрами, да самовольными и разноликими всплесками эмоций.
Типологией самостной жизни занимается наука психология и астрология, бывает, журналистика, и мы не будем вникать в исследуемые ими проблемы. Скажем только, что Самость, не имея цели, не спешит успеть. В ее хождении есть возрастные точки при переходе из плотского возраста в плотский возраст.
Основная забота самостного человека (и, следовательно, науки о нем) как сохранить себя, выйти из очередного кризиса с наименьшими потерями и неприятными переживаниями. Страдания для Самости – они и есть страдания, ничего полезного не несут, никуда человека не «загоняют», как говорил Толстой. Наслаждения, удовольствия, здоровое напряжение и тому подобное – вот стремления, которые ищет Самость и в творчестве, и в любой своей деятельности прикрытия. Самое лучшее для Самости это всегда быть 15-летним, или 19-летним, или 25 летним. Но никак не 60-летним, у которого и силы не те, и напор не тот, и конец близко.
Вехи Пути восхождения и вехи самостного хождения по возрастам иногда совпадают. Это не случайно и в этом есть смысл, так как Самость присутствует на Пути духовного восхождения в своей роли и деятельно участвует в нем. Но когда с точки зрения самостного хождения человек переживает наилучшую, самую полнокровную пору жизни, там, обычно, на Пути низина жизни, ее провал. Там, где в самостном хождении кризис жизни, там на Пути подъем, взлет. И наоборот.
Самостные люди правят миром. Кому же в нем править, кроме них? Но, живя в общем строю, самостные люди часто агрессивно относится к людям личнодуховным. В общем случае самостный человек, словно чувствуя опасность со стороны людей серафической жизни, либо не замечает их, либо заставляет безмолвствовать, либо изничтожает. Взаимоотношения людей стартового жизнесознания и зрелого жизнесознания далеко не безоблачны. Невольно встает вопрос о противостоянии этих генераций людей. С метафизической или мистической точки зрения для этого нет оснований.
Человек серафического отца проходит Путь восхождения. Самореализация его – в восхождении, в духовном росте. Об этом у нас и пойдет речь.
* * *
К чему, к какой вершине или результату стремится духовная жизнь народа или человечества? Она длится, развиваясь в самых разных направлениях, но ведет ли к чему или не ведет – так далеко за горизонтом зрения, что об этом приходится гадать, мечтать или прозревать. Иное дело серафическая жизнь отдельного человека. Ее закон – духовный рост. Живое существо не растет в бесконечность. Живущий личной духовной жизнью человек знает, не может не знать, что он нацелен духовным ростом, но куда и на что, не ведает и, всматриваясь в будущее, ищет духовную вершину самого себя. Бывает, что к достижению этой вершины он, сам того не зная, стремится всю жизнь, бывает, остывает и принимает в качестве апогея духовного роста вершину, которую какое-либо учение предлагает ему. Но в любом случае без тяги к духовному зениту серафической жизни не бывает.
Духовный рост – необходим всякой духовной жизни. Серафическая жизнь может состояться только, если в ней идет процесс ускорения (приращения скорости) духовного роста. Восхождение на вершину серафической жизни совершается всегда, и должно всегда совершается в процессе непрерывной и на пределе напряжения духовной работы человека. Возможно ли такое?
Тактически духовный рост человека можно направить к идеальному состоянию никогда не достигаемого совершенства, заданного, скажем, заповедями Нагорной проповеди, но такая устремленность сама по себе не обеспечивает безостановочного ускорения не только духовного роста, но и душевного самоусовершенствования. Принцип ускорения духовного роста (дарующий максимальную полноту жизни) осуществим, только если человек на любом этапе жизни растет не к абсолютной вершине духовной жизни, а к определенной поворотной точке, после которой он входит в новую и качественно иную стадию духовной жизни, где духовный рост его обретает иное содержание и направление. Только это способно обеспечить процесс постоянного и максимального ускорения духовного роста.
Личная духовная жизнь это род прохождения, – такая жизнь, которая чем дальше, тем больше обновляет весь душевный мир человека и переводит его в новое и высшее качество.
* * *
В личной духовной жизни должны быть разные периоды и стадии. Каждый возраст серафической жизни имеет позади и впереди себя такие точки перелома, которые могут быть поняты и как завершение утробного развития, и как проявление заданного, просветление уже имеющегося, то есть быть поняты как рождение. Личная духовная жизнь есть последовательный ряд рождений. Ряд этот составляет восходящий Путь личной духовной жизни. Ближайший смысл личной духовной жизни – в путевом прокладывании самого себя. Весь Путь восхождения идет от рождения к рождению и через рождение. На Пути этом кое-что отживает, но ничто не умирает, напротив, все – воскресает и воскресает, то есть неизменно происходит процесс, обратный смерти.
С человеком в течение жизни могут происходить внепутевые броски роста, всяческие перевороты и превращения, но эти броски не на Пути, так как в результате их человек, расширяя и углубляя себя, не восходит к следующей путевой точке. Его духовный рост не имеет путевого качества восхождения к следующему на Пути рождению.
Путь серафической жизни потому и есть Путь восхождения, что предполагает: в каждой стадии духовного развития есть восходящее движение к следующему путевому рождению, на иную стадию Пути и соответствующий ей характер духовного роста.
* * *
Личная духовная жизнь основана на духовном росте. У каждого периода жизни свой духовный рост (или свой характер роста), и именно этот рост ведет к следующему путевому рождению. Можно сказать, что путевой духовный рост есть такие движения высшей души, которые ведут к следующему на Пути скачку жизни, в новую плоскость жизненности и разумности Структуры, на новую кривую путевого движения.
Прежде чем так увидеть серафическую жизнь, надо знать, что действительно существуют общие для всех людей закономерности продвижения личной духовной жизни, то есть, что есть нормативный Путь восхождения.*) Убедимся в этом.
Расхожие представления о том, что дух веет, где захочет, некорректны. Дух веет в человеке, у которого есть множество несвободных управителей жизни – плоть, судьба, характер эго, неизбежность смерти. «Дух» высылается сюда, включается в человеческую жизнь и должен работать в отпущенный срок жизни и работать до конца, до самых вершин Пути.
В самом по себе представлении о серафической жизни заложено представление о должном результате ее. Серафическая жизнь должна быть нормативно размечена с расчетом на достижение гипотетически наивысшего и должного результата. Но метка нормативной разметки имеет значение не только для достижения наивысшего результата, но и для человеческого жизнепрохождения как такового.
Как таковая идея духовного восхождения через определенную последовательность путевых точек вызовет возражения разве что у человека, для которого порочно само представление о Пути. У всех остальных сомнения порождает мысль о нормативном расписании Пути. Вроде бы никакой типологии быть тут не может. Восхождение – восхождением, конечно, но – как придется. Почему бы человеку не достичь назначенную ему духовную вершину лет в тридцать?
Зачем, однако, человеку 70-80 лет жизни, если путевую вершину можно пройти в 30 лет? Что, скажите, дальше делать в жизни тому, кто к этому возрасту прошел Путь до конца? Зачем и для чего ему жить дальше, после последнего на Пути рождения?
У человеческой жизни есть возможности, невозможности и пределы. В человеческой жизни есть установленный в плоти нормативный срок. Если срок этот установлен не по игре случая, а определен свыше, в расчете на возможность полного путевого восхождения, то должно быть и оптимальное расписание Пути по возрастам человеческой жизни. Для того чтобы смочь пройти Путь до конца, уложившись в биологически отпущенный срок жизни, нужно оптимально установить наименьшие возрасты прохождения путевых точек. Таким образом оптимальное расписание становится нормативным.
Чтобы человек смог исполнить Замысел Бога – пройти Путь в продолжение одной земной жизни – он должен не только двигаться безостановочно и в условиях ускорения духовного роста, но и успеть пройти Путь до конца. Для этого его духовная жизнь должна быть максимально энергична, а сам Путь максимально спрессован и задан, то есть размечен возрастными точками по периодам и стадиям. Заминка на одном из участков Пути угрожает сорвать восхождение на Пути. Пусть каждый имеет свою путевую судьбу, но должный Путь восхождения – для всех один и тот же. В ином случае у человека никогда не достанет срока жизни на прохождение его.
Есть, наверняка есть, пусть и не в каждом столетии, заоблачные явления духовной жизни, которые вне Пути. К ним Путь восхождения и не ведет. Они, разумеется, вне расписания Пути восхождения.
Кривая восхождения Пути ведет к гипотетической духовной вершине всей жизни человеческой и ведет не как-нибудь, а следует имеющему особый смысл сюжету Пути, заданному установками метаструктурного строительства, о которых мы будем много говорить и которые людям изменить нельзя.
Путь не просто прохождение путевых точек, а сюжет. Без путевого сюжета путевые точки становятся необязательными, их можно обойти, чем, собственно говоря, ликвидируется сама мысль Пути.
Сюжет Пути задан человеку свыше. Но не Господь Бог устанавливает и размечает Путь восхождения. План кривой восхождения Пути – его этапы, вехи, повороты, подъемы – постепенно и незримо становится в самом человечестве. Вчера в нем еще не было того, что есть сегодня и что в нем будет завтра. Но то, что уже есть, – есть.
От нормативного Пути, установившегося в данный момент развития человечества, строится индивидуальная кривая Путепрохождения личной духовной жизни каждого человека. В этом смысле нормативный Путь – это Путь назначенный, обязательный для прохождения. От возраста к возрасту по нему должен бы восходить всякий путевой человек – всякий, кто несет в себе серафа, кто способен проходить Путь.
Сказать, что нормативному Пути жизни следует всякий, способный на серафическую жизнь, нельзя. Большинство людей, обладающих потенцией личной духовной жизни, сходят с Пути, не исчерпав возможностей собственного, изначально данного им Путевосхождения, даже не сознавая этого. В общем случае путевые люди живут пока не столько в ситуации хождения (восхождения) по Пути, сколько в ситуации схождения (нисхождения) с Пути, бесконечных срывов с него.
Путь восхождения есть, и есть сейчас в том смысле, что он уже установлен и проходим и, следовательно, готов к восхождению по нему. И потому не так важно, много или мало людей проходят этот Путь из тех, кто может идти по нему. По мере самовыявления серафической жизни все больше и больше людей, надо полагать, будут избегать схождения с разных точек кривой восхождения.
* * *
Человеческому жизнесознанию свойственно особое отношение к старости как результату и критерию оценки всей прожитой жизни. Казалось бы, стоит жизнь прожить в свое удовольствие, чтобы последние немощные годы провести пусть даже и в ничтожестве. Но что-то протестует в нас против такой арифметики. Что-то говорит человеку, что эти последние, седые годы, пожалуй, значительнее всех остальных. Тем, наверное, что вбирают в себя и детство, и молодость, и зрелость, являют разом все годы прожитой жизни, показывают ее всю, в целостной картине, выражаемой в душе покидающего жизнь человека. В 20 – хорош, в 35 – хорош, а в 60 – дурен. И вся жизнь насмарку. Будто и не был хорош. По-видимому, где-то между тридцатью пятью и шестьюдесятью годами этот человек не успел или не смог преодолеть следующую ступень Пути жизни, не смог и удержаться на достигнутой ступени одухотворенности – и пошел по нисходящей.
Жизнь, такая, какой мы ее знаем, не путевая, на обочине Пути, не на нем самом. В этом смысле Путь – не действительность. Поэтому изучить Путь, изучая действительную жизнь, нельзя. Для самостного человека Путь восхождения – не то мечта, не то фантазия, во всяком случае нечто такое, что не имеет практического отношения к его жизни и интереса в ней. Житейской мудрости – даже высокого разбора – учение о Пути восхождения не нужно. Она пользуется тем, что на околице этого учения; и – довольно. Практическая ценность центральной мысли учения о Пути пропадает для нее. И не потому, что мысль эта слишком высока, недоступна житейской мудрости, а потому, что она имеет иную исходную установку относительно человеческой жизни.
Житейская мудрость основана на всегда горьком человеческом опыте. Она учит, как прожить лучше, то есть с меньшими поражениями. Люди, умудренные реалиями жизни, тоже были молоды, потом постарели, узнали заманки и ловушки жизни, напоены опытом проживания в повседневности, где все победы преходящи. Житейская мудрость не предполагает возможности победы в жизни. Она – мудрость поражения и, конечно, имеет веские основания в практике человеческого бытия.
Мудрость победы может быть чудесным образом получена человеком непосредственно от Господа Бога. А может быть и должна быть (без этого нет учения духовного роста) вытружена человеком.
Все принципы и рекомендации учения о Пути восхождения действительны только для человека, прошедшего хотя бы начальные этапы его и способного на дальнейшее восхождение. Таких людей всегда и везде не много. Остальным учение о Пути вряд ли интересно. Да и всякому, даже путеносному человеку, учение о Пути, будучи элитарным, никак не льстит. Каждый из нас раньше или позднее сходит с Пути или останавливается на нем. И потому учение о Пути может быть в чем-то поучительно, но популярно – никогда. Тут всякий найдет приговор себе.
2
Узрев вершину Пути восхождения (или последнее, вершинное путевое рождение), мы тем самым кое-что узнаем о Замысле Структуры ее работы. И сможем расширить учение о Пути личной духовной жизни до учения о человеке и его жизни, расширить настолько, что в нем будет место для всяческих реалий жизни, а значит, и для всякого человека – и идущего по Пути, и сошедшего с него, и никогда на него не входившего.
Познание нормативного Пути дает возможность проникнуть в глубину различных инстанций Структуры, оценить их роль и значение, обнаружить всевозможные ловушки в работе Структуры и вообще помогает создать учение о всех сторонах жизни, не только личнодуховной и личнодушевной.
Знание Пути восхождения необходимо человеку личной духовной жизни как знание счисления, на основании видения которого разворачивается весь мир чисел и математических представлений. Каждая точка Пути есть указатель того, что может и должно быть достигнуто к данному возрасту, она определяет нормативное состояние личной духовной жизни в ту или иную пору и дает направление дальнейшего духовного развития. Ориентируясь на Путь, можно стать более ориентированным как в отношении своей духовной жизни, так во всех остальных движениях своего внутреннего мира. Теоретически говоря, каждый может соразмерить себя с надлежащим путеположением на соответствующей его возрасту точке кривой восхождения. Но сделать это, реально говоря, можно только ретроспективно. Но и ретроспективно понять себя и свое достоинство относительно высшего состояния в том или другом возрасте очень важно.
Знание Пути восхождения дает человеку возможность заглянуть в должное своего будущего духовного развития. Когда пройденный этап обнаружен на кривой Пути и есть понимание того, что ждет в будущем, тогда человек живет настороже, в необходимом напряжении внутренней жизни, больше остерегается, более ответственен к себе, менее портит сам себя и не дает другим портить себя. Когда человек обращается с путевым вопросом к самому себе, то это само по себе есть духовное действие. Живя перед Путем восхождения (и обольщаясь в отношении себя и своего соответствия восхождению на Пути, и умаляя себя в этом отношении), человек обращается к своей высшей душе, вопросы к которой, независимо от ответа на них, всегда продуктивны для нее.
Надо ли говорить, что знание Пути восхождения важно и наставнику духовной жизни, поскольку он, обладая определенным опытом Путепрохождения и наблюдая за своим учеником, в состоянии определить происходящее с ним и, значит, скорректировать его духовную работу.
Путь восхождения действенен только для людей личной духовной жизни. Путь восхождения, его кривая и его расписание, имеет в виду только духовно высокоактивного путевого человека. Все возрастные путевые точки суть более или менее установленные вехи, которые ему предстоит проходить на Пути. Путь восхождения вводит особую градацию ценностей человеческой личности, в соответствии с которой люди различаются по ступеням личной духовной жизни, по достигнутой каждым ступени Пути.
Путь восхождения – стержень, на который нанизывается жизнь человека в целом, от вхождения в нее до смерти. Человек на Пути живет не от эпизода к эпизоду, а от одной путевой стадии к другой, сознает Путь в себе и обретает мистическую ответственность за всю свою жизнь.
* * *
Одна из условностей начертания кривой Пути восхождения в том, что она ориентирована по хроносу, по семилетним (вернее, по четырнадцатилетним) циклам. Если бы мы посмотрели на кривую восхождения, построенную на оси, размеченной по переменчивому и индивидуальному плотскому времени, в котором реально и по-своему живет человек, то и кривую Пути увидели иной.
Кривая восхождения личной духовной жизни – это график изменений ускорения духовного роста на дистанции жизни. И потому она почти везде идет вверх.
Кривая восхождения состоит из подъемов и уступов Пути. Когда на ней прилив (увеличение скорости роста), кривая выгнута, идет все круче и круче, стремясь к вертикали; при отливе она вогнута и идет все более и более полого, стремясь к горизонтали.
Духовный рост находящегося на Пути человека совершается на всей дистанции жизни, но на подъемах Пути ускорение духовного роста возрастает, а на уступах ускорение духовного роста не изменяется или уменьшается. На подъемах человек живет полнее, чем на уступах, становится все более «живым», все более и более наращивает и приращивает духовную жизнь в себе.
Проходить Путь человеку должно всегда, и на приливе, и на отливе, но на приливе ему свойственно вершить себя, на отливе же стараться себя сохранить.
Каждому уступу и каждому подъему на кривой Пути соответствует своя полнота духовной жизни и свое особенное состояние личной духовной жизни.
Кривая Пути идет волнами. Путевой прилив (подъем) сменяется путевым отливом (уступ). С каждого из уступов или подъемов Пути человек может сойти, сорваться, прервать свое восхождение. Дорог схождения с Пути великое множество, множество и соответствующих им душевных состояний. Но собственно путевых состояний у человека семь – на четырех подъемах и трех уступах Пути.
На волне душевного рождения путевой человек переживает состояние подъема взвода духовной жизни (13-17лет), в начале которого (в 14 лет) происходит душевное рождение, и состояние уступа «чужой жизни» или уступа «чистилища» (18-26 лет).
На волне личностного рождения есть состояние личностного подъема (26-31) и состояние уступа «своей жизни» (31-37).
На волне Пробуждения сначала наступает мощнейший подъем Пробуждения (38-42), вводящий душу через точки темного и светлого откровений на уступ плато Пути (42-48).
На Пути восхождения есть таинственные Критические точки жизни. Это Нулевая Критическая точка в два с половиной-три года. Первая Критическая точка в 36-37 лет. Вторая Критическая точка в 50 лет.
Отметим точку восемнадцатилетия, которая обещает стать Критической точкой и в которой кладется запрет на хождение к личностному рождению.
Нельзя слишком многого ждать от нарисованной на бумаге линии. Это лишь график дыхания восхождения Пути, его отливов и приливов. У каждого человека личной духовной жизни свой ритм дыхания души и свой особый рисунок Путепрохождения. Если смотреть на каждого крупным планом – в ежед-невности, ежегодности – то между днем или годом жизни одного и другого не всегда видно сходство. На более общем плане, скажем десятилетия, сходства в рисунке Пути больше. У каждого своя биография и своя глубина вдоха и выдоха, что изменяет кривую Пути восхождения. Но не ее общий вид.
В точке душевного рождения кривая Пути идет круто вверх, набирает максимальную скорость в точке первого пика чистоты и продолжается еще несколько лет. С двадцати одного года начинается духовный отлив. В нем завершается взвод личной духовной жизни и начинается чистилище Пути жизни.
Года в двадцать три духовный рост вообще прекращается, и кривая восхождения единственный раз выходит на горизонталь. Возможно, что в самой низине Пути идет более или менее активный процесс отрицательного ускорения роста. Здесь, в низине Пути восхождения, происходят наиболее тяжелые ходовые испытания души. Из этого путевого нисхождения не выходит добрая половина всех вошедших в него.
Сразу же после наинизшей точки впадины жизни, лет в двадцать пять, духовный рост сначала медленный, потом набирает силу настолько, что личностное рождение, свое двадцативосьмилетие, человеческая душа справляет на крутом подъеме. Прилив продолжается всю первую половину периода «своей жизни». Слом крутизны кривой восхождения условно произведем где-то между тридцатью и тридцатью двумя годами. Первая критическая точка жизни (36-37 лет) поджидает душу на отливе. Скорость роста на отливах Пути достаточна велика – путеводные силы совсем не стремятся погубить нас.
Середина жизни, область кривой вокруг Первой Критической точки Пути, напоминает по течению пору затишья плато Пути. Других таких отрезков на кривой восхождения нет. Они словно два уступа, между которыми отвесная стена Пробуждения. На одном уступе так же приятно, покойно и легко задержаться, как и на другом. Если за первый уступ считать впадину Пути, то в кривой восхождения обнаруживаются три уступа, три ступени, разделенные крутыми подъемами. На графике кривой ясно вырисовывается трехступенчатый профиль Пути до Второй Критической точки.
До Второй Критической точки человек живет либо на первом, либо на втором, либо на третьем уступе Пути, либо восходит с одного уступа на другой.
Работа перевода Пути со второго уступа на третий должна быть разрешена в Первой критической точке и начата лет в тридцать восемь.
Годам к сорока-сорока пяти, наступает момент, когда мужчина сознает, что жизнь его пошла на спуск. Эту точку мы в учении о Пути называем главным перевалом жизни. В это время человек в самоощущении впервые становится смертным, реально преходящим. На главном перевале что-то щелкает в душе, переключая жизнесознание из хождения «в жизнь» на сход «с жизни». До этого момента он, падая и поднимаясь, шел как бы вперед, в жизнь. С этого момента он не только плотски, но и душевно как бы возвращается обратно, с жизни. Что-то, видимо, происходит в его Блоке Управления, прежде всего, с несвободным центром управления тела.
Прилив Пробуждения очень крут и достигает предела в сорок лет, в точке темного откровения жизни. В этом месте мы взметнем кривую Пути вертикально и загнем ее к плато Пути, где сохраняется неизменная скорость роста. Тут нет ни прилива, ни отлива, и потому участок плато должен изображаться прямой наклонной линией, идущей вверх под большим или меньшим углом. Как бы ни была длинна эта прямая, конец ей должен быть.
Кривую восхождения Пути на духовном пути жизни мы продолжим пунктиром; быть может, идет она уже в других измерениях времени.
Люди надевают маски, живут в масках, скрывают себя. Но у человека нет заботы скрыть то место на кривой Пути, на котором он находится. Всмотревшись в другого человека, можно определить, где он на Пути, только в том случае, если его отрезок Пути был для тебя самого пройденным этапом. Между людьми разных уступов, как мы и видим на рисунке кривой Пути, – пропасть, стена, обрыв. Человек верхнего уступа поймет, конечно, человека нижнего уступа, но не наоборот. Многие недоразумения в разных областях человеческой жизни происходят от того, что человек низшего уступа представляет человека высшего уступа на одной плоскости с собой и судит его по критериям своего уровня духовного сознания.
* * *
Серафическая жизнь, прежде всего, проявляется в преодолении Самости. Противоборствующий момент Самости для духовного роста совершенно необходим. «Свет во тьме светит». «Тьме» надобно быть на Пути человека. Путь как бы заваливается навозной почвой, сквозь которую прорастает высеянное в ней семя. Работа Пути восхождения более всего совершается на преодолении сопротивлений, создаваемых Самостью: ее душевными похотями, соблазнами, прельщениями. Человека, идущего по Пути, подстерегает множество ловушек, заманок, не говоря уже о злых и враждебных силах, силящихся остановить его восхождение. И эти силы, препятствия и ловушки столь разнообразны и новы с каждым шагом, что вообще немыслимо, как кому-либо можно долго продержаться на Пути.
На Пути восхождения для его прохождения и восхождения везде расставлены препятствия, каждое из которых можно преодолевать всю жизнь. Преодоление каждого из них означает и усиление энергии духовного роста и созревание чего-то нового и важного в душе.
Прельщения, соблазны, ложные представления о благе, душевные и плотские похоти загораживают человеку Путь, затрудняют и останавливают его путевое восхождение, но и принуждают к более активной и, главное, свободной работе. Так для работы взлета и полета необходимо трение и притяжение: без них легко оторваться и взлететь, но и труда для взлета не нужно. Каждая заграда на Пути устанавливает необходимую силу духовного роста, способную преодолеть ее.
Большую часть дистанции Пути человек пребывает в какой-либо душевной яме: или сидит в ней, или попадает в нее, или из нее выбирается. И, выбравшись из одной, тотчас попадает в другую. Оступился – выбрался, из одной ловушки – в другую, вылезешь – скатишься, вновь вылезешь, чтобы опять залезть, упасть. Однако выбираться из одной душевной ямы в другую – не самоцель. Человек совершает не подвиг, а проходит Путь. Каждый день жизни путевого человека – череда спусков и подъемов, обольщений и разочарований. Из таких спотыканий, падений, взлетов, побед и поражений, из таких отдельных рабочих операций состоит вся его духовная биография – и каждый его год, и каждый его период или стадия Пути жизни.
Путь, повторим еще и еще, совершается не при прохождении, а в усилиях преодоления – в восхождении. От путевого человека требуется именно путевая работа, труд прокладывания, а не просто хождение по Пути, ноша одних участков которого может быть легче или тяжелее для того или иного носильщика. Путевой человек может играючи проскочить какой-то участок, даже период Пути, не встретив на нем серьезного сопротивления. Путь индивидуален в том смысле, что каждому предстоит свой собственный путевой труд жизни, свой трудовой участок Пути, своя яма (или ямы), в которой ему сидеть удобнее, приятнее, сподручнее всего, или выбираться из которой ему всего тяжелее. К тому же у каждого свой особый соблазн Самости, ему назначенный и ему нужный. Так что о достоинстве личной духовной жизни надо судить по цельной картине всего Пути жизни, понимая, что опережение или отставание от нормативного путевого графика может быть вызвано не недостатками духовной работой, а специфическими особенностями путевой судьбы.
3
В каждой из трех Критических точек определяется судьба последующего путевого восхождения.
В Нулевой Критической точке, около трех лет отроду, производится выбор основных параметров запуска человека на жизнь. Духовная участь – быть ли человеку путевым или самостным – устанавливается принятым на заре жизни определением. Словно кто-то оглядывает маленького человека и тут, в Нулевой Критической точке, а не при зачатии и не при рождении, определяет его статус и решает, способен ли он восходить на Пути. Ничего еще не оформлено, не стало в Структуре, а уже решаются основные вопросы судьбы душевного мира человека.
Заметьте, что решения эти принимаются не людьми и заранее – до того, как ребенок становится способным воспринимать мощные духовные влияния извне и попадать под их власть.
В Нулевой Критической Точке (НКТ) задается верхняя планка, предельная ступень восхождения человека, его предельные возможности, ему максимально доступный уровень состояния сознания жизни и ее доброкачественности – его духовная высота. Через черту эту человеку перейти не дано, да и проблемы человеческой жизни не в том, чтобы прыгнуть выше самого себя, а в том, чтобы в полной мере реализовать себя, стать на ту верхнюю точку, которая задана ему. Это – своя задача жизни и исполняется она не часто. В этой задаче наилучшей реализации себя должны помогать все: и взрослые, и учителя, и книги, и родители, и искусство.
По справедливости, достоинство человека следует оценивать не по высотам, которые он достиг в том или ином плане жизни, не потому, что он есмъ, а по разнице между тем, что он мог достичь, и тем, что он достиг, – насколько он совершил лично ему заданный труд жизни. Но поскольку заданное определить трудно, то и критерий этот не работает. А жаль.
* * *
В конце первого года жизни ребенок не является и не может являться автором своей жизни, но уже своеволен.
Авторское Я исходит от коренного Я и не может быть явлено при плотском рождении, от несвободных начал генетической наследственности и астрологической расположенности. Нужна определенная спелость филической души, чтобы авторское Я получило свое первичное ядро, и свою творческую зрелость. В Нулевой Критической точке или сразу же после нее в филической душе каждого человека с неизбежностью возникает авторское Я. Качество, статус, добротность авторского Я у каждого разные.
Авторское Я, в каждом нормальном человеке возникающее в три года, начинает активно взаимодействовать с эго низшей души, и к 6, 7, 8 годам образует Самость, которая затем, во втором семилетии жизни, развивается бурными темпами. Развитие Самости продолжается всю жизнь, но ко времени душевного рождения Самость вполне набирает силу, достаточную для того, чтобы править человеком. Какое огромное значение имеет то исходное сознание, с которым отрок входит в жизнь! При низком уровне исходного сознания развить путевые потенции невозможно.
Заложенное (или само по себе возникшее) в детстве и юности, вообще говоря, не отменяется, остается на всю жизнь и определяет душевную работу. Если и отменяется, то сверху, средствами духовной жизни, от высшей души – когда человек прошел душевное, а за ним и личностное рождение.
Душевное рождение – рождение высшей души в автономную жизнь. Только теперь высшая душа начинает жить собственной, то есть серафической жизнью. Именно при душевном рождении вскрывается личнодуховная сторона внутреннего мира человека. Общедуховная сторона обычно введена в действие до душевного рождения и активно участвует в формировании высшей души, находящейся с позиции серафической жизни в своего рода утробном состоянии.
До душевного рождения высшая душа живет в несвободном режиме, полностью контролируется общедуховными установками Общей души или ее суррогатами. Мы пока не учитываем присутствие общедуховной жизни на Пути, ее влияние и ее значение для восхождения на Пути, а намечаем кривую восхождения в надежде, что в следующих частях обогатим эту картину и приблизим ее к многосторонним реальностям духовной жизни.
При душевном рождении высшая душа становится двусторонней, и общедуховной и личнодуховной. И потому при душевном рождении юноша, кроме сознания плотской отделенности, приобретает сознание своей душевной отделенности и особости, впервые испытывая потребность смотреть внутрь себя и руководствоваться изнутри.
Кроме прежде существовавших центров в авторском Я и общедуховности теперь появляется еще и другой центр жизни – в своей высшей душе. Что возможно только под воздействием серафа.
Серафическое лицо при душевном рождении вводит высшую душу в автономный режим. Это не означает, что серафическое лицо постоянно включено в высшую душу, но оно всегда может включиться и работать вместе с ней. Когда это происходит, высшая душа властно заявляет о себе авторскому Я и Самости.
Серафическое лицо сообщает автономно живущей высшей душе новые свойства и качества. Это прежде всего духовная потребность переживания Идеала, поглощенность переживаниями его и способность к взрыву идеалотворчества в душе. Прозревая, высшая душа в прозрении своем зрит Идеал, которым меряется все на свете и по которому определяются все ценности и дела жизни.
Это и способность и потребность духовного роста (то есть обретение большей полноты жизни высшей души). Это и контрастное переживание священного и паскудного, усиленное ощущениями душевной оголенности, ранимости, незащищенности. Это и свежее сознание душевной свободы, не знающей еще, как выразить себя в действии, и ищущей самовыражения во внутренней самодеятельности и душевной состоятельности.
Это и новая духовная потребность в Искренности, не столько как свойстве душевной открытости, откровенности, прямодушия, нелицемерия, сколько силе духовной чистоты, которой преодолеваются всевозможные препятствия душевного развития, утишаются духовные страдания и которая при необходимости способна вознести человека над самим собой.
Обретая автономию личной духовной жизни, высшая душа обретает свободу взаиможизни с другой высшей душою. Но эта свобода еще не в состоянии реализоваться в то, что мы ниже назовем сторгической любовью. Для сторгической любви высшая душа юноши недостаточно созрела, но и ждать не может и потому включается в любовные страсти филической души. Сторгическая же свобода реализуется в это время во вполне взрослой, прочной (нередко продолжающейся всю жизнь) и ответственной дружбе, которая осуществляется наряду с юношеской любовью, а то и превыше ее.
Серафическое лицо через высшую душу становится способным воздействовать на авторское Я и через него на Самость. Авторское Я, которое до этого правило в человеке, вдруг обнаруживает себя в новом качестве – исполнителем и носителем исполняющей воли. У высшей души – благодаря серафическому отцу – появляется назначающая воля, которая воздействует на авторское Я.
Назначающая воля высшей души работает на авторское Я не прессом, а молотом: ударами, порывами, толчками, с разными промежутками. Центр духовного тяготения, установленный в высшей душе, еще не связан с авторским Я в единое целое второго субъекта Структуры. Путевой серафической личности еще нет, но есть канал связи между двумя средоточиями Структуры, который потом может стать, а может и не стать путевой серафической личностью.
* * *
В только что наметившейся личной духовной жизни не все определенно и доступно человеческому пониманию. Душевное рождение, становящее человека на Путь восхождения, мистично. В нем издали объявляется тот, кого Лев Толстой в отличие от Бога Самого называл «Богом своим» и кого человек способен обнаружить в себе после личностного рождения.
Путевой человек есть потенциальный носитель серафа своего. Полноценное и результативное прохождение Пути восхождения возможно только в присутствии своего серафа и под его воздействием. Сераф свой («Бог свой») является человеку не иначе как на Пути. На Пути восхождения сераф реализует то, что нужно ему в этой навигации человеческой жизни и в этой высшей душе. Поэтому он и «свой».
Высшая душа без серафа не осознается явно и сама по себе не переживается. В известном смысле сераф открывает высшую душу человеку. Без воздействия серафа высшая душа выглядит придатком Самости и (или) Общей души.
Во времена душевного рождения сераф объявляется высшей душе в особом виде. Он заранее подмечает нужного ему человека, но ему надо присмотреться к нему и решить, подходит ли он ему в его целях и задачах и можно ли произвести в нем то, что нужно именно ему, – то самое, ради чего он выпускается в навигацию человеческой жизни.
Перспектива Пути открывается при душевном рождении тогда, когда свой сераф еще только грозится занять высшую душу, которая в свою очередь готовится принять его. Сераф при душевном рождении издалека возвещает о себе высшей душе и зовет ее к себе. Его самого не видно. В прологе Пути восхождения человеку является «призрак» того, кого ему надлежит впустить в себя, сохранить и взрастить.
От серафа (вернее, оттуда, где сераф) при душевном рождении и недолго после него исходит Свет, который обращает взор человека к высшей и конечной точке Пути восхождения. Искание духовной вершины себя начинается с душевным рождением под воздействием призрака серафа. От призрака серафа человек обретает силу предчувствовать и предвидеть возможность взгляда на свою душевную жизнь изнутри, с некоторой высшей точки зрения, которая пока что недоступна, но может стать доступной ему. Истоки многих крупных мыслей и глубоких откровений зрелости лежат тут, во времена душевного рождения, когда они были чистым видением призрака серафа.
При душевном рождении человек обретает интуицию себя должного, хотя и не набравшую силу, но уже влияющую на воления высшей души. С момента душевного рождения путевой человек знает, что высшая точка себя есть, и он обязан искать и должен найти ее. Для этого ему необходим духовный рост, хождение и восхождение на Пути жизни. Прошедший душевное рождение молодой человек всегда стремится к самостановлению, рвется «делать самого себя».
Серафическое лицо и сераф в пору душевного рождения поддерживают автономное существование высшей души. Сераф уже способен, пусть пока и не непосредственно, руководить на Пути восхождения. Это руководство выражается в путеводной интуиции, сигнализирующей высшей душе об опасностях схождения с Пути. Высоко взойти на Пути без этой интуиции, как и интуиции себя должного, нельзя. Потребность этой поры жизни в духовной силе Искренности вызвана заочным присутствием серафа в высшей душе и его требованиями к ней.
Призрак серафа служит и целенаправленному взводу духовной жизни, закладывает в человека нечто, что потом должно реализоваться как «своя истина», «своя духовная жизнь» и, в конце концов, как свое особое задание на высших ступенях Пути жизни.
4
Всякий человек, прошедший душевное рождение, может одолеть подъем личностного рождения. Насколько это исполнится, определяет то, что произойдет в четырнадцатилетнем промежутке от душевного до личностного рождения. В эти годы человеку предстоит, во-первых, взвести свою духовную жизнь и, во-вторых, пройти ходовые испытания. И то и другое необходимо для того, чтобы доказать способность принять в себя серафа и приготовиться к приходу его. Кроме того, человеку важно максимально увеличить ресурсы воли высшей души, которой придется противостоять различным посягательствам на нее и образовать второй субъект Блока душ, – живущую творческой духовной жизнью серафическую личность.
Кривая восхождения после душевного рождения продолжает круто идти вверх до первого пика чистоты (16-17 лет). Серафическому отцу в высшей душе дан срок, года два, набрать полную силу, чтобы с набранной высоты приняться за работу взвода духовной жизни. Духовная чистота (от более высокой ступени коренного Я на пролете лестницы Богоподобия) после душевного рождения дает запал и старт дальнейшему восхождению на Пути.
Кривая восхождения на спуске после первого пика чистоты показана схематически. В любом ее месте могут быть глубокие провалы. Однако духовная сила, набранная на планке первого пика чистоты, обычно достаточна для того, чтобы в ближайшие несколько лет поднять молодого человека со дна глубокой пропасти, в которую он, бывает, падает. Пожалуй, это единственные такие годы во всей жизни.
Путевой человек в состоянии взвода духовной жизни продолжает искать «свой Идеал» и, прежде всего, Идеал самого себя, себя, в совершенстве выраженного.
Идеалотворчество такого рода возбуждается серафическим четвертым лицом и строится на подсказываемой серафом духовной интуиции себя должного и совершенного. Но оно недолговечно, показалось и исчезло, как бы зашло за угол или за линию горизонта. Отдаленное влияние серафа на личную духовную жизнь третьего семилетнего периода на Пути восхождения ощущается только в начале его. Взводит и запускает духовную жизнь высшей души серафический отец. Его влияние то слабее, то сильнее, то реже, то чаще. Серафическое лицо моментами поддерживает высшую душу, усиливает ее активность и мощь, ее ресурс и напор.
После пика чистоты и, особенно, в пору чистилища, сила серафического отца убывает и призрак серафа меркнет. Центр тяжести жизни постепенно перемещается в Самость.
Духовные искры, только что снопами вырывавшиеся изнутри, постепенно гаснут годам к 19-20, и молодой человек переходит в другой период, где и должно определиться, был ли прежде доведен до необходимого напряжения духовный взвод, пусть и не раз за это время сорванный.
При душевном рождении в Структуре появляются два взаимодействующих средоточия, но еще не вошедших в единство и не составляющих целостность двух душ. Одно средоточие в высшей душе, в которую включается серафическое лицо, и другое – авторское Я в филической душе. Основными деятелями предшествующей личностному рождению поры жизни являются высшая душа и серафическое лицо, с одной стороны, и авторское Я – с другой. Основная задача этих лет – собрать эти два средоточия в единство и целостность серафической личности.
Проблема в том, что Самость к началу четвертого семилетия жизни давно стала правящим субъектом Структуры, тогда как собственно серафической личности еще нет. Становление серафической личности – многогранный, глубинный и потаенный процесс. Авторскому Я в этом процессе отведена первостепенная роль. Оно должно само переориентироваться на высшую душу.
В третьем семилетии жизни авторское Я каждого человека различно переживает то, что от высшей души идет на него. Но во всех случаях высшая душа не заставляет и даже не призывает авторское Я вместе с собой включаться в качестве ведомого в другую целостность. По окончании духовного взвода, годам к двадцати, авторское Я в человеке в качестве ведущего правит в Самости. За ближайшие 8-10 лет с ним должны произойти поразительные превращения. После личностного рождения одно и то же авторское Я будет исполнять двойную роль, вернее, две противолежащие роли: и ведущего в Самости и, одновременно, ведомого в серафической личности. Как это происходит?
В начале четвертого семилетия жизни авторское Я могло бы чувствовать себя хозяином в человеке. Но оказывается, что Автор не в состоянии жить, руководствуясь сам собою, что ему необходимо высшее руководство. И это не черта авторского Я вообще.
У самостного человека авторское Я самовластно, хотя всегда и берет на вооружение некие ему удобные представления – те, которые ему подвернутся или которые предложит историческое время, среда, культурная мода и прочее. Самостный человек всегда «отдает свою свободу», но свободной потребности иметь духовное руководство у его авторского Я нет. Это черта авторского Я путевого человека. Она должна быть заложена в нем еще в Нулевой Критической точке.
Авторское Я путевого человека само и свободно ищет духовного руководства. Но высшая душа еще слишком молода и не может предложить его, тем более тогда, когда ею уже принят сигнал отбоя взвода духовной жизни. Авторскому Я приходится постоянно быть в движении, оно мечется, раз за разом принимая и отрицая разные воззрения, которые оно само себе и задает из предлагаемого извне набора. Этот период мы некогда называли и «периодом идей» (в отличие от предшествующего «периода идеалов»), и периодом «чужой жизни». В годы «чужой жизни» путевой человек (в отличие от самостного человека того же времени жизни) в принципе не может найти «своих» и «свое».
Сознание человека периода «чужой жизни» легко инспирируется руководящими жизнью «убеждениями», «теориями», «идеями», которые авторскому Я приходится брать не из самого себя, и брать для того, чтобы потом отвергать и изживать их как чуждые, «чужие». Отвергать и изживать духовной силой высшей души, которая пусть и неспособна взять на себя руководство авторским Я, но должна обладать достаточной силой отвержения того, что взято вместо нее. И исполняет ее роль в Структуре. Принимая «чужое» и отвергая его человек производит рывок духовного роста и подвигается ближе к личностному рождению.
В четвертом семилетии Пути и авторское Я, и высшая душа проходят ходовые испытания на действительную ценность и стойкость своих путеводных сил и возможностей. В результате таких испытаний в личной душевной и серафической жизни остается только то, чем реально обладает высшая душа и что ей действительно по силам. Остальное должно в необходимой мере изживаться.
Переходный период «чужой жизни» потребен авторскому Я еще и для того, чтобы очистить себя. Это период чистилища Самости и ее авторского Я. Человека в этом периоде носит по волнам, волны разнообразных похотей и прельщений накатываются и накатываются на его авторское Я, бессистемно и беспорядочно. Так духовно взведенный человек проходит очищение в огне беспутья по дороге к личностному рождению. Все, что брак, должно быть своевременно выведено из работы. Все, что вводится вновь, должно быть предварительно и в неблагоприятных условиях испытано на крепость хода.
Душевнорожденные люди вынуждены просачиваться сквозь словно специально нагроможденные завалы чистилища. Большинству это не удается.
Уже в первичном развитии, с 7 до 12 лет, Самость задала те преграды, которые потом высшая душа не будет в состоянии преодолеть в ходовых испытаниях. В раннем возрасте еще можно воздействовать на Самость средствами воспитания и только здесь, загодя, можно сделать так, чтобы преграды чистилища не стали непроходимыми. Такова одна из главных задач педагогики и общества в целом. Благополучно пройти чистилище выросшему в нравственно здоровом климате человеку шансов куда больше, чем тому, кто рос в душевной грязи и безнравственности.
У каждого человека есть главное и особенное прельщение его жизни. В стратегических целях восхождения на Пути это главное прельщение, главное препятствие должно быть извергнуто в самом начале, в ходовых испытаниях чистилища. Главное препятствие Пути не есть дурная черта характера, что-то неудачно высеянное, или дефектное, или наследственное, мешающее восхождению. Это не свойство и не качество чего-то, а тот соблазн, прельщение, но не качество, помрачение или состояние, а филическое начало (или существо), способное воздействовать на авторское Я или сливаться с ним. Главное препятствие создается истечением определенного процесса в филическом мире, процесса, который реализуется в авторском Я и, значит, в Самости.
В чистилище Пути жизни весь приглашенный в филическую душу индивидуальный набор соблазнов и прельщений вошел в нее. Сами по себе они, с точки зрения, скажем, блага ближнего или общественного блага, могут не быть злостными или злокозненными, но являются решающей и неустранимой препоной на Пути восхождения.
Главное препятствие – это свое главное прельщение, свой стержневой соблазн, особенно вредный для путевого восхождения данного человека. Для серафической жизни важно не дать ему заправлять жизнью. Если свое главное прельщение укореняется в авторском Я, то оно не становится под управление высшей души и тем срывает Путь. Более того, завладевший авторским Я соблазн свой протягивает щупальца в высшую душу, чтобы установить филическую власть в ней. И нельзя сказать, что это редко удается ему. Тот, кто сумел вовремя обессилить главное свое прельщение, сдает проходной экзамен на личностное рождение.
Путевому человеку необходимо до личностного рождения узнать в себе свой стержневой соблазн, и, если и не изжить его совсем, то в необходимой мере подорвать его власть и влияние в авторском Я, – самому признать его не должным и отвергнуть в себе.
Авторское Я путевого человека в чистилище Пути должно суметь само очиститься для того, чтобы смочь войти в состав серафической личности. Иногда это происходит само собой, в огне «беспутства» и страданий от него, но чаще требует от путевого человека осознанных и специальных усилий преодоления главного прельщения своей жизни.
5
Вход в чистилище всегда обвал, постепенный ли, оползнем, или сорвавшись, разом. Обвал в начале четвертого семилетия Пути ведет к наинизшей точке Пути жизни, которая в расписании кривой восхождения установлена в 23-25 лет. Низина жизни – не безобразия, а апогей самостного самодвижения в путевом хождении по жизни. Высшая душа в низине жизни не то поддалась, не то стушевалась перед Самостью. Это имеет свой смысл.
Самость и ее авторское Я в низине Пути жизни захватывает власть в душевном мире. Конечно, это опасно, но и необходимо, так как способствует самовыявлению главного прельщения жизни конкретного человека. Чтобы одолеть, его надо прежде узнать. Высшая душа в низине Пути жизни освобождает авторское Я от своего присутствия с тем, чтобы в «беспутстве» и метаниях оно само для себя с наибольшей отчетливостью выявило главное препятствие на Пути.
С наинизшей точки Пути начинается подъем личностного рождения. Высшая душа опять и напрямую встречается с авторским Я, обличает и предъявляет претензии. Вошедшей в зрелость высшей душе необходимо справиться с уже разогнавшимся авторским Я, установить свой контроль над ним, поставить его на его «место», взять на себя те функции управления в Структуре, которые как бы взяло на себя авторское Я.*) Призрак «Бога своего» при душевном рождении является из надчеловечского мира. Духовная жизнь человека при душевном рождении запускается из этого мира. При личностном рождении иэ этого же мира в высшую душу человека входит «Бог свой», к которому приписывается вся серафическая жизнь человека. Духовная личностость при личностном рождении обеспечивается присутствием своего серафа и его серафическим лицом.
Высшая душа воздействует на авторское Я необоримой силой серафического отца. Серафическое лицо становится не только вседержителем Структуры, но и верховным организатором Пути восхождения.
Серафическое лицо сначала производит душевное рождение, потом взвод духовной жизни и затем, после метаний чистилища, работает на создание серафической личности.
При личностном рождении серафическое лицо включается в Структуру не в качестве свободного центра управления, а как волящее начало, создающее серафическую личность по нуждам серафа в высшей душе.*) После первого пика чистоты, на взводе духовной жизни серафическое лицо наготове, многократно включается в действие высшей души и заставляет ее активизироваться. Чем чаще и сильнее оно делает это, тем больше завод и взвод духовной жизни. Каждый пробой высшей души на авторское Я напоминает душевное рождение, порождая повторные и иногда незначительно ослабленные копии душевного рождения. Серафическое лицо молотит высшую душу для взвода духовной жизни достаточно долго, но в конце концов наступает пора чистилища, в котором способность непосредственного действия серафического лица на высшую душу не утрачивается, но входит в сюжет чистилища конкретного Путепрохождения со всеми его конкретными задачами. В чистилище человек живет чужой жизнью, которую авторское Я воспринимает от источников извне. Человек болтается из стороны в сторону, и действие высшей души и серафического лица в чистилище есть одна из таких болтанок, а не взвод ее.
В ходовых испытаниях возникают моменты, когда авторское Я овладевает высшей душою. Личностное рождение происходит тогда и только тогда, когда авторское Я свергается с трона и передает существенную часть своих властных полномочий в высшую душу, под правление серафического лица. Человек перестает быть заготовкой двухсубъектой Личности на авторском Я. Высшая душа вмещает в себя серафа, и он актуально и в постоянном режиме начинает действовать в ней. Духовное сознание переходит с одного уровня на другой.
В результате личностного рождения серафическое лицо устанавливается в высшей душе как на свое постоянное рабочее место. Из самостности под началом авторского Я человек становится личностью под началом серафического лица.
Серафическая личность начинает формироваться с наинизшей точки и окончательно устанавливается как второй субъект Структуры в акте личностного рождения.
В результате процесса подъема личностного рождения осуществляется новая и недоступная большинству людей личностная Структура.
Создание серафической личности в Структуре – акт таинственный. Филическая душа и высшая душа – из разных миров. Личностно определенная и работающая серафическая личность выстроена на филической душе и авторском Я, с одного конца, и на высшей душе и серафическом лицом, с другого конца. Авторское Я, оставаясь ведущим в Самости, становится ведомым в серафической личности. Продолжая обладать назначающей волей в Самости, авторское Я становится в положение исполняющего органа серафической личности и в связи с этим приобретает исполняющую волю. Серафический отец и высшая душа получают возможность свободно и постоянно работать через серафическую личность.
Серафическая личность с момента личностного рождения состоялось, вошла в зрелость и стала править в человеке. Даже плотские пристрастия теперь, бывает, переадресуются и управляются ею. Человек, кроме того, обретает новое сознание своей личностной отделенности и вместе с ним – сознание измены самому себе, которое способно служить ему в качестве индикатора того, что свойственно и что себе не свойственно.
Главное желание личностно рожденного человека, его основной двигатель жизни состоит в стремлении разработать себя, свою личнодушевную жизнь и свою серафическую личность: создать цельный образ себя, творчески явить и утвердить его в Мире.
У путевой личности две рабочие инстанции, которые согласовываются и запускаются в работу. Личностью сюда, в земную жизнь, не приходят. Личность обретают. Большая редкость быть ею. Особенно путевой личностью, в которой начинает зреть свое собственное, единственное и неповторимое жизнесознание.
Личностная реализация человека это осуществление совместной работы Самости и серафической личности, которые личностно – то есть вместе и гармонично как единое целое – предъявляют себя миру, борются за место в нем или, на худой конец, вместе отказываются от такой борьбы.
Личностное рождение это, во-первых, собирание полной Структуры человека и, во-вторых, установление и запуск этой Структуры в работу по направлению «своей жизни».
На подъеме личностного рождения человек все более и более сознает то, что чуждо ему из того, что он вобрал в себя за годы чистилища. Чуждое определяется не по достоинству его, а по не свойственности себе. Пора «чужой жизни» проходит, и наступает пора «своей жизни», где приходится решать, что мое, а что не мое, что не свойственно мне. Это годы смены жизненной позиции, когда в личной жизни многое рушится, меняется, создается заново. Одна из задач свободного выбора личностного рождения – найти свой образ жизни на смену чужому образу жизни, по которому обычно он живет до личностного рождения. Путевой человек чувствует необходимость стать самим собой и ищет свой, одному ему свойственный курс развития душевной жизни.
Самость знает «свой интерес» и руководствуется в жизни этим интересом. Путевой человек на уступе чистилища принимает «чужое» за «свое». Но и там и здесь человек не знает, что значит жить своей душевной жизнью, строить «свой мир», а тем более жить в нем и руководствоваться «своей истиной» – обрести и нести сознание собственной одухотворенности.
Только обладая таким сознанием, человек становится способным узнавать в душах других людей родственный ему стиль одухотворенности. Люди, прошедшие личностное рождение, единичны и потому часто одиноки. В духовной одинокости личностно рожденный человек ищет людей того же, что и он, стиля одухотворенности, ждет вступить с ними в общение и находит или, вернее, угадывает их – чаще всего по книгам, среди давно умерших или далеко живущих от него людей. Эта выявленная в душевной практике острота сознания духовного сродства и есть первый и верный показатель состоявшегося личностного рождения.
Личностнорожденный – человек ответственный. Личностное рождение всегда предполагает служение. «Своя жизнь» для личностно рожденного человека это, прежде всего, «свое служение» – не по очередной идее и не по велению времени, а по найденному в себе, по узнанной глубинной душевной надобности, делающей сознательной назначающую волю высшей души и серафического отца. Свойство идеального служения – еще один важный показатель состоявшегося личностного рождения.
С личностного рождения слышен внутренний голос, предостерегающий об угрозе тщеты жизни. Его надо удовлетворить с тем, чтобы он звучал не так мучительно. Голос этот можно заглушить бурной и успешной деятельностью, карьерой, обогащением, просто азартом жизни или борьбой за независимость, за справедливость, за экологию и прочее и прочее.
Личностное рождение приносит с собою осознанный или неосознанный страх перед тем, что жизнь прожита зря, никчемно. Не прожить напрасно, бессмысленно и бесплодно становится одним из важнейших мотивов жизни после личностного рождения.
В периоде «своей жизни» осуществляется равновесие двух основных субъектов Структуры, их равноправность и равнозначимость. На этом этапе Пути жизни личная духовная жизнь и общедуховная жизнь не исключают друг друга и часто совмещаются. Та или иная общедуховная жизнь может быть очень близка и дорога человеку, поставленному в личной духовной жизни на Путь восхождения. Однако высшие субъекты общедуховной и серафической жизни разные; различно и направление духовного развития. Бывает, что опустошенная и обессиленная в чистилище высшая душа сама оказывается не в состоянии преодолеть уже начавшийся подъем личностного рождения и достается попутной струе общедуховной жизни, в которой и проходит подъем личностного рождения.
* * *
Есть два рода духовной любви. Первый род любви высшей души – агапическая любовь – обращена ко всем через Бога. Человек менее всего склонен любить всех и вся и мало уважает это. Другое дело, когда знаешь Бога любящим всех людей (и значит, каждого). Агапическая любовь Бога в высшей степени обеспечивает человека, обещает ему максимальное благо и всевозможные блага. Агапическая любовь одного человека ничего не может обещать другому человеку, но напоминает агапическую любовь Бога и почитается причастностью человека к Нему и к ней.
Второй род любви высшей души – сторгическая любовь – обращена к другому человеку. В сторгическом чувстве один знает другого по своим таинственным каналам однородия.
Сторгия означает стремление свиться своей душою с душою другого человека так, чтобы он для тебя перестал быть «другим человеком», «другим Я», а стал бы «другим своим Я», с которым можно жить как одно целое. Любить сторгически означает делать себя им и его собою – делать «свое Я» и «другое Я» сторонами двуединого существа. Самая простая иллюстрация сторгии – миф о существовании двух душ как половинках, выпущенных в мир для соединения в нем в любви.
Высшие души человека часто не в состоянии действовать ни в личнодуховной, ни общедуховной жизни, но живут сторгической жизнью. И это обеспечивает духовную жизнь высшей души как таковой.
В пору «своей жизни» человек плюсует к себе все. Всё во внутреннем мире его сбалансировано для сторгических дел. Вскоре после личностного рождения наступает равновесие, примирение, необходимое прежде всего для сторгии. Личностно рожденный человек испытывает непреодолимое стремление продолжать жить душою непременно вместе, вдвоем – в сторгии с другим своим Я. Свой глубинный личностный мир создается на волнах сторгического осуществления. Без создания сторгических связей и сплетений человеку далее на Пути восхождения выжить трудно.
Единство личности, целостность личностной Структуры, совместность работы ее составляющих и главенство в ней серафического отца нужно для сторгии. За личностным рождением на Пути следует подъем второго пика чистоты. Ради сторгии вновь зажигается Свет Идеалосознавания, который к тридцати годам, во втором пике чистоты, иногда светит ярче, чем в юношеские времена первого пика чистоты. Все те духовные силы Искренности, Истинности и Идеала, которые человек знал в себе на подъеме взвода духовной жизни, включаются в нем на личностном подъеме. Второй пик чистоты – не столько для взвода или подзавода личной духовной жизни, сколько для сторгических дел.
Жить своей душевной и духовной жизнью значит жить соответственно своей одухотворенности и жить своей особенной сторгической жизнью. Это и особость нравственных установлений, свое переживание добра, чуткость своей (а не надетой на себя) совести, особое сопереживание к определенного рода чужим бедам. Это и свой, себе соответствующий выбор направления деятельности сердца, своя задача в сторгической связи и, наконец, своя сторгическая любовь, направленная навстречу тому, кого высшая душа ждет и заранее знает вместе с собою.
Любовь на подъеме личностного рождения, любовь личностного рождения – неповторимое состояние жизни, в котором сторгическая связь осуществляется сама собой, без особых на то усилий. Достаточно узнать «свое другое Я» и не ошибиться.
«Своя жизнь» – это выявление и усиление характерных особенностей своего стиля одушевленности и интуиция на родную и парную душу, вместе с которой только и можно создать новую совместную одушевленность. «Своя жизнь» недаром приурочена к осуществлению сторгической жизни.
Если и бывает человек целокупен и монолитен, то только в периоде «своей жизни», на сторгическом уступе кривой Пути. Сама себя сознающая и одухотворенная личность строит себе укрепленное жилище, которое ей надо будет еще обжить, и обжить вдвоем, вместе, в сторгической связи с «другим своим Я».
Во второй стадии Пути (во втором 14-летии) серафическое четвертое лицо есть в Структуре, но серафа нет. Сначала на Пути при душевном рождении появляется серафическое лицо, а потом при личностном рождении – сераф.
Про серафическое лицо нельзя сказать, что оно в человеке есть, но не включено. Оно включается при душевном рождении. До этого его в Структуре нет. В личностном рождении выявляется, что серафическое лицо и сераф составляют одно целое, что серафическое лицо есть «лицо» серафа. Сераф есть то существо, которое несет серафическое четвертое лицо.
Сераф вернее всего знаком личностно рожденному человеку по особому благосостоянию сознания в себе.
После личностного рождения сераф сообщает о своем присутствии некого рода душевной мелодией, которая у каждого серафа своя и которая становится его песней в человеке. Серафическое состояние сознания это особый, быть может, и главенствующий род благого состояния, благосостояния, возникающего от слушания мелодии «Бога своего» в себе.
Главенствующее ощущение серафического состояния – состояние серафической жизни в себе – в самореализующемся стремлении остаться совершенно наедине с собой. Серафическое состояние стоит в глазах личностно рожденного человека. Стоит ему хоть на минуту выйти из круговорота жизни и остаться наедине с самим собой, как луч самосознания мягко скользит в глубине себя, ощупывает нежно и осторожно и в этом ощупывании воспринимает такт или биение серафической жизни в себе. Сераф узнается по его трепетанию, по его трепетному звучанию. В его дрожи – колыхание иного мира действительности и песнь иной жизни в себе.
Серафическое состояние – не состояние зарождения мысли или ее восприятия, и не состояние полета воображения, и не само углубление, а сосредоточение в загадочно и напряженно звучащую пустоту, которая постепенно, по мере вслушивания в нее, наполняется шепотом чьего-то присутствия. Человек в серафическом состоянии это не глубоко задумавшийся человек, а глубоко заслушавшийся человек, прислушивающийся к себе подобно матери, слушающей дитя в утробе.
Серафическое состояние это состояние завороженности тем неведомым, что исходит из глубины себя. Чувство завороженности происходит от чего-то происходящего в этом неведомом.
Серафическое состояние это состояние полного сосредоточения и вместе с тем полной душевной раскрепощенности. В серафическом состоянии человек расслаблен, но само его чувство жизни обращено во внутренний слух и максимально напряжено. Важно находиться в этом одновременно напряженном и расслабленном состоянии – и зазвучать. Серафическое состояние связано с принятием в себя звучания ритма жизни своего серафа. Пение этого неземного голоса в себе слышишь, когда, весь обратясь во внутренний слух, зачарованно слушаешь его и в предчувствовании чего-то не явленного наполняешься предвкушением неземного уюта, уютной самопоглощенности отдаленным колыханием иного мира.
В эти минуты готовности и к восприятию того, кто скрывается в глубинах себя, минуты высочайшего, незабываемого и притягивающего к себе духовного наслаждения земная жизнь останавливается, внутри все торжественно сжимается, желая удержать и закрепить то неземное благосостояние, в котором находишься, сделать его явным, включив в него человеческое воображение и размышление. Серафическое благосостояние это благосостояние создания Песни, слова к мотиву которой ты подбираешь сам. Для кого-то это молитвенное состояние.
Каждый путевой человек желает по серафической мелодии в себе создать свою Песню. Не так существенно, что постигнуто или рождено в серафическом состоянии, какое откровение, мысль или чувство посетили тебя, какова их ценность и какой результат, существенно само поднятие вод из глубин себя и степень вхождения себя в одновременно свой и не свой поток жизни из сокровенного резервуара высшей души.
По духовной потребности вошедший в серафическое благосостояние желает полнее выразить его для себя и других. Это важно и нужно не серафу, а носителю серафа, – может быть для того, чтобы оставить след в себе и вне себя о нем. Впрочем, минуты серафического состояния не всегда одни и те же, каждая минута требует особого наполнения.
Серафический мотив выразим не столько в самой мысли или чувстве, сколько в поступи мысли или чувства, – в течении выражающей их фразы, в музыкальной импровизации, в поэтической строке, в мелодии течения дум, в особой поэтике мысли, в походке даже, в ходе времени на очень низком и тихом, возможно, и монотонном, звуке. Неважно о чем, на какую тему слова и смыслы, важно, чтобы их выражение соответствовало мелодии серафа, которая звучит в тебе. Мысли и чувства стремятся слиться с этим зачеловеческим напевом серафа, но далеко не всегда способны попадать в такт ему. Иногда узнаешь свою Песнь, ее биение и свое серафическое благосостояние в течении и наполнении мысли другого человека и говоришь, что его смыслы, мысли и чувства суть твои размышления и переживания, только вернее выраженные, вернее спроецированные и совмещенные с зачеловеческим мотивом жизни твоего серафа.
Серафическое состояние человека вытягивает его на Пути, в нем сокрыта путевая сила, держащая высшую душу на плаву.
6
После личностного рождения сераф, серафическое лицо и высшая душа всегда вместе, вместе образуют серафическую личность.
Нельзя сказать, что серафическая личность только что возникнув, становится настолько активной, что назначающая воля высшей души сразу подчиняет авторское Я. При личностном рождении создается личностное двуединство субъектов серафической личности, но это новорожденное единство еще находится в состоянии младенческой слабости. Оно должно подрасти и окрепнуть. Для этого на Пути определен срок – до Первой критической точки Пути в 36, 37лет. Если к этому времени серафическая личность состоялась и развернулась, то дальше на Пути ее ждет подъем Пробуждения. Если к Первой Критической точке она не состоялась, то и Пути дальше нет, и человек по выходе из «своей жизни» идет по дороге духовного успокоения, со взрывом страстей на пятом десятке жизни и последующим медленным или быстрым угасанием. Несостоявшаяся серафическая личность не особенно живуча, рассасывается медленно, но обязательно. В результате человек может скатиться в самостное состояние и по самостному решать те задачи, которые жизнь ставит ему.
В Первой Критической точке констатируется достигнутое и выдается разрешение на выход в следующую стадию серафической жизни. Большинство личностно рожденных людей не получает его. Кто, как и почему тут принимает решение, мы попытаемся понять ниже. Во всяком случае внешние обстоятельства жизни при прохождении Первой Критической точки почти не играют роли.
И во Второй Критической точке, и в Первой Критической точке человек задумывается, каким смыслом он дальше будет обеспечивать свою жизнь. Во Второй Критической точке он задумывается об обеспечении смыслом жизни до конца дней, делает окончательный выбор смысла своей жизни. В Первой Критической точке – каким смыслом будет обеспечиваться его дальнейшая жизнь. Но и тут замена прежнего смыслонаполнения (до Первой Критической точки) на другое только тогда свидетельствует о прохождении Первой Критической точки, когда это происходит не за ненадобностью прежнего, а по переживанию его недостаточной одухотворенности.
Прошел Первую Критическую точку тот, дальнейшее развитие внутренней жизни которого идет по нарастающей, предвещая Пробуждение.
* * *
Время «своей жизни», до Первой Критической точки, оптимально для сторгических дел. Сторгия должна состояться до Первой критической точки. Сторгическая пора мужской жизни на Пути ограничена всего 8-10 годами, с 27-28 до 38-39 лет.
Что-то да значит, что сторгическая пора жизни размещена между личностным рождением и Первой Критической точкой. Видимо, сторгия имеет серьезное значение для принятия решения в Первой Критической точке. Сторгическая неудача или нереализованность есть одна из главных причин схождения в Первой Критической точке. Сознание сторгической нереализованности блокирует духовную жизнь.
Сторгическая неудача не исключает дальнейший Путь. Но то будет одиночный Путь восхождения, не всегда проходимый по качествам идущей по нему высшей души.
Важно особо отметить, что пятое семилетие жизни совсем не то время, когда сераф активно выходит в навигацию человеческой жизни. Он еще в закулисии, только наличествует, присутствует, но не работает. Серафическое лицо же в это время полностью активизируется и включается в работу Структуры.
После личностного рождения человек впервые получает возможность идти по Пути в присутствии серафа, не особенно зная его и его нужды. Это неявное (чтобы не сказать тайное) присутствие серафа обнаруживается либо по его опосредованному влиянию на работу Структуры, либо в серафическом состоянии, либо ретроспективно, когда оно в достаточной мере проявит себя в ней.
После личностного рождения сераф еще не творец, а цензор, не вмешивающийся в самостоятельную жизнь серафической личности, в лучшем случае корректирующий его работу и не позволяющий ему блуждать. Такая, пусть и далеко не полная степень проявления своего серафа достаточна для нужд пятого семилетия Пути восхождения.
Присутствие своего серафа косвенно сказывается на духовных движениях и, прежде всего, установлении «своей жизни». Сераф не может, разумеется, жить «чужой жизнью». Установление «своей жизни» может стать началом переориентации работы Структуры на своего серафа. Это происходит, если сераф признает Структуру «своей» и начнет учиться работать в ней – исподволь и вчерне передавать ей «свою истину», «свою жизнь» и, предваряя что-то, выковывать в ней одухотворенную личность, обладающую своим собственным трансперсоналистическим жизнесознанием и мировоззрением.
В периоде «своей жизни» сераф слабо участвует в жизни серафической личности. Не пришла пора. Сераф окончательно еще не решил выйти в навигацию человеческой жизни, но уже готов участвовать в ней. Будет ли он участвовать – решится в Первой Критической точке, после прохождения которой обеспечивается и присутствие и рабочее участие своего серафа в человеческой Структуре.
Сераф в периоде «своей жизни» оказывает на духовную жизнь человека минимальное влияние и, главное, не направляет течение духовной жизни и сам ничего не делает для того, чтобы в Первой Критической точке было принято решение о вхождении его в рабочую навигацию. Если в этом сераф и помогает человеку, то далеко не решающим образом. Сераф лишь обозначает свое присутствие в Структуре, что, конечно, важно, но вердикт в Первой Критической точке все же выносится так, словно до этого присутствия никакого участия серафа в делах восхождения не было.
7
Душевное рождение юноши не всегда совершается в срок. Оно может наступить раньше 14 лет (хотя это и исключительный случай), но это не означает сжатие кривой восхождения всего дальнейшего Пути. Разные отклонения от нормативной кривой Пути в отдельных точках могут быть, что не обязательно корежит нормативную кривую Пути.*) Другое дело, если душевное рождение не произошло вовремя потому, что оно сорвано. Тогда от нормативного срока душевного рождения и далее продолжается противоестественная жизнь с неработающим серафическим лицом в душевнонерожденном состоянии, от которой и в которого происходит извращение авторского Я.
Извращенное авторское Я – один из главных источников человеческого Зла. Люди извращенного авторского Я изготовляют и разносят зло в человеческом мире.
Структура человека не поставлена на производство Зла и злого. Возможно, что в порченой Структуре авторское Я, самоопределяясь в новых для него условиях, призывает к себе то, чему не положено быть в людях.
* * *
Люди зрелого сознания жизни, люди серафического отца, путевые люди – золотой фонд человечества. Но используется этот фонд далеко и далеко не полностью. Если бы многие из тех, кому разрешено душевное рождение в Нулевой Критической точке, прошли его, то одно это существенно изменило бы весь нравственный и духовный климат существования человека на Земле. По многим и разным причинам большинство потенциально душевнорожденных людей не проходят душевное рождение на Пути. Среди таких причин и аварийные причины, связанные с экстремальными обстоятельствами конкретной судьбы 13-ти, 14-летнего человека.
Можно ли любого ребенка средствами воспитания или еще как-то провести через душевное рождение? Нет, нельзя. В ребенке изначально должно быть что-то высеяно, что бывает, можно обнаружить по выражению самопроникновенности и вдумчивости на лице ребенка, по его потребности в душевной работе. Дело воспитания такого ребенка состоит в том, чтобы не попортить то, что дано.
Потенция зрелого сознания жизни определяется слишком рано, в Нулевой Критической точке, года в три, так что взрослым уже нельзя вмешаться и исправить.
Нельзя заниматься воспитанием ребенка и понимать, каким образом делать это, не зная человека как такового, в его полном, собранном, взрослом состоянии. Ошибка людей, формирующих педагогические представления, в том, что они изучают детский возраст, ориентируясь на стандартного человека своего времени. Но в самом по себе детском возрасте ничего не видно. Надо держать перед собой образ взрослого и полноценного личностно рожденного человека, в котором задействованы все инстанции его Структуры: тогда становится ясно, что к чему и что надо делать.
Предусмотренное в Нулевой Критической точке прохождение через душевное рождение зависит от обстоятельств и, главное, от родителей и воспитателей. И зависит целое десятилетие!
Всех людей, поставленных на путепрохождение в Нулевой Критической точке, можно провести через душевное рождение воспитанием. Но для этого воспитание и образование должны стать путевыми. Путевое воспитание и путевое образование рассчитано и нацелено не на любого или среднего и не на самостного, а на будущего путевого человека.
Перед путевой педагогикой много задач. Вот некоторые из них.
Сам по себе свободный центр «Я» мощнее несвободного центра тела, но находится в пассивном состоянии. Все дело в том, чтобы в достаточной мере активизировать его в человеке. «Я» начинает одолевать управление тела при личностном рождении. Но хороший педагог должен добраться до него еще во времена душевного рождения и помочь ему включиться на работу свободного управления. Это первая задача. Вторая – обогащение и активизация высшей души. Третья – подконтрольное развитие Самости.*) Как таковому обучению подлежит авторское Я в филической душе. Учитель обращается и развивает авторское Я, воздействуя на него, как может. Четвертая задача состоит в том, чтобы сбалансировать развитие филической души и авторского Я. Перекос в сторону творчества и чрезмерное развитие авторского Я приводит не только к его самоутверждению, но и к увеличению мощи Самости в человеке. Путь можно сорвать чрезмерным, преждевременным и искусственным развитием авторского Я. Недаром в кругу людей науки, искусства, философии путевых людей не больше, чем вне этого круга.
Несколько веков назад основной причиной срыва душевного рождения и Пути восхождения была непререкаемая власть общедуховного (религиозного) воспитания. Уже во втором семилетии жизни конфессия давала серьезную пищу для высшей души и полностью забирала ее себе, не давая личнодуховной стороне человека явить себя. Душевное рождение тут же поглощалось для общедуховных нужд.
Современная причина срыва душевного рождения – злоупотребление в стремлении непомерного развития авторского Я. В результате этого удары молота серафического лица от высшей души на авторское Я могут оказаться слишком слабыми и не потому, что они сами слабы, а потому что к этому возрасту чрезмерно развито авторское Я. Юноша в 14 лет еще не творит, его авторское Я в процессе подготовки к творчеству, еще не развернулось во всю мощь, а уже специально направленными стараниями воспитателей заявляет о себе так, что с ним не справиться.
* * *
В соответствии со своей натурой авторское Я способно создавать в филической душе мнимые дубликаты почти любых элементов Структуры и, в том числе, высшей души. Подмену душевного рождения можно организовать, если филическая душа человека пожелает этого. Переживания, очень схожие с переживаниями душевного рождения, возникают и крутятся в филической душе с теми отпечатками одухотворенности и идеальности, которые несет культура. Качества высшей души здесь особенно не важны, все совершается на культурном материале. Авторское Я создает мнимую модель высшей души в филической душе и пользуется ею как подлинной высшей душой. От этой модели авторское Я получает импульсы назначающей воли, но такой, которую оно же само себе создает.
Мнимая проекция высшей души присутствует в филической душе человека как искаженное и всегда преувеличенное подобие подлинных чувств высшей души. Носитель мнимой высшей души под флером и чувствует себя, а то и ведет себя так же, как человек подлинного душевного рождения. Он без совести совестится, горит моральным негодованием, не различая справедливость и несправедливость, изрекает мудрость, будучи легкомысленным, исповедует «свою правду», не имея ничего своего, верит, во что не верит и исповедует истину, не нося в высшей душе ни Истины, ни Исповедания. С мнимой высшей душою легко реализовывать себя и быть довольным.
Таков есть феномен и механизм мнимого душевного рождения и личной мнимодуховности.
Мнимодушевность, охватившие сейчас западный мир, явление громкое, вызывающее, провокационное, властное, умеющее захватывать людей. Человек мнимого душевного рождения мутит общественную и общедушевную жизнь. Он переимчив, на нем держится этическая и эстетическая мода, мнимодушевные искусственные воззрения, на которых мнимодушевность строится как явление общественное.
В современном мнимодушевном обществе заправляют люди с искусственно накачанными мускулами авторского Я. Они всегда во власти той или иной филической страсти, всегда однобоки, могут жить только филической жизнью, куда высшая душа не допускается. Поэтому они стремятся установить в какой-то стороне жизни общества (культурной, скажем) в качестве духовной власти власть филическую. Их попытки духовно обмануть читателя, слушателя, зрителя вполне удаются, когда люди теряют подлинные ориентиры в жизни.
Люди мнимого душевного рождения со временем часто становятся мнимодуховными, мнимо личностнорожденными людьми. И создают личномнимодуховную жизнь. Мнимое душевное хождение в современной жизни распространено настолько, что исторические угрозы человечеству сегодня порождаются не самостным человеком как таковым, а человеком мнимодуховной жизни.
* * *
Любая действительно серьезная ситуация в жизни человека неразрешима на том уровне духовного сознания, на котором она в нем возникла. Такие ситуации обычно не решаются, а тем или иным способом изживаются. Чтобы разрешить сложную и трудную ситуацию жизни, надо перейти на другой, более высокий уровень духовного сознания. С новой высоты все вокруг и в себе является по-иному, и выход находится сам собой.
Страдания и несчастья для кого-то так и остаются только страданиями и несчастьями, а кого-то подымают его над самим собой.
Есть в жизни нашей непереносимые страдания и несчастья – утрата самых близких, собственные смертные страдания, – из которых вроде бы нет выхода. Они губят человека, заставляя его убивать самого себя, или гасят его, ввергая его в состояние душевной апатии. Психотерапевтическими примами или, воздействуя на несвободный управляющий центр тела (медикаментами, наркотиками, алкоголем), душу можно анестезировать, – но тем самым человек теряет шанс стать более человеком, стать человеком вполне.
Каждое из событий или переживаний жизни преимущественно затрагивает определенную сферу Структуры. Непереносимые же духовные страдания потрясают всего человека и, – именно потому, что они непереносимые, – призывают коренное Я (до которого далеко не всегда можно достучаться) подняться по лестнице Богоподобия на более высокую ступень, с которой видно и лучше и иначе. Когда душевно страдающий человек лишает себя жизни потому, что не смог подняться над собой, что его коренное Я не смогло совершить то движение, на которое оно предназначено совершать в таких случаях жизни.
Самые глубокие и мощные страдания и несчастья нашей жизни есть повод для подъема коренного Я на лестнице Богоподобия и дальнейшего духовного роста на Пути. Законная реакция на страдания и несчастья – обращение к Господу, религиозный экстаз (устремленность внутреннего взгляда ввысь, – туда, куда необходимо подняться), свидетельствующий о подъеме коренного Я по лестнице Богоподобия.
Подъем коренного Я дает мощный импульс духовному росту, то есть производит то самое, что само собой происходит сразу после душевного рождения, в периоде взвода духовной жизни (периоде идеалов). Так что страдания и несчастья нужны и для того, кто прошел душевное рождение, но не взвелся в периоде идеалов, и для воскрешения человека сорванного душевного рождения.
Возрождение, воскрешение на Пути – единственный достойный выход из ситуации сорванного душевного рождения. Оно возможно в любом возрасте, но только для потенциально путевых людей. Воскрешение человека сорванного душевного рождения производится с помощью того, что почитается злом человеческой жизни, в страданиях и несчастиях всякого рода, и означает создание серафической личности (в которой авторское Я ставится под назначающую волю высшей души). Структура воскресшего на Пути сразу начинает работать в состоянии личностного рождения – пусть и непутевого, без периода своей жизни и без перспектив дальнейшего восхождения.
Два состояния жизни, – до и после подъема коренного Я – переживаются не так, как можно было бы ожидать, не как переход от низшего на высшее, а как пробуждение, как переход из сна в бодрствование. Каждый взлет коренного Я вверх по лестнице Богоподобия переживается именно так.
8
Самостный человек так легко соблазняем традиционными сказочным ответами на вопрос собственного бессмертия потому, что безотчетно знает: ответ на вопрос этот сопряжен с невозможным для него коренным изменением его общего взгляда на свою жизнь и жизнь людей. Самостное хождение производит работу в общедушевном и общедуховном поле жизни, но никак не в личнодуховном. Перспектив духовного роста у личности, отождествленной с авторским Я, нет – Самость появляется в начале жизни и исчезает по ее завершении.
В самостном режиме Структуры живет и умирает основная масса людей – людей одностадийных. Течение жизни одностадийного человека определяется психофизиологическим характером его Самости и теми общедушевными и житейскими обстоятельствами, в которые он попадает. Плоть его чертит временную ось кривой восхождения, но духовного восхождения нет.
Одностадийный человек живет без серафа и без серафического лица. И это не говорит в пользу предположения происхождения серафического лица от коренного Я.
При всем разнообразии натур и судеб, одностадийный человек во все дни жизни своей находится каждый в своем, но в одном и том же состоянии духа – состоянии сознания жизни душевнонерожденного человека, не познавшего серафического отца и автономную жизнь высшей души.
Сталкиваясь с безнравственностью, одностадийный реагирует гневом, зачастую преувеличенным, но не сердечной болью от нравственного переживания. Нет у него и подлинного интереса к Правде и Истине. Новая истина не поражает его высшую душу, не переживается ею и не оставляет следа в ней. Он не может сам узнавать истинное, различать, что ложное, что правдивое, выделять главное из массы второстепенного, ставить перед собой глубокие вопросы, и, тем более, входить в состояние ответа на них. Он – своеобычный характер под управлением Общей души. У него особый стиль одушевленности, но это стиль не его, а его Общей души или иной сплоченности, в которую он входит.
Душевнонерожденный может быть человеком способным, даже одаренным. Он в состоянии много помнить, много знать и узнавать, обладать остротой мышления, иметь широкий обзор мыслей, быть богатым мыслями – своими, но более чужими. Все то, что он запоминает и знает, то, над чем он трудится умом, вся его панорама мысли и ее остронаправленность определяется по указке Общей души, по культурным потребностям времени или по требованиям и в интересах других людей. При всем богатстве природных умственных способностей, душе его все равно, о чем думать и на что прикладывать свой ум.
Как человеческая жизнь высеяна и существует на жизни органической, животной и неразумной, так и душевнорожденные люди высеяны в массе душевнонерожденных, одностадийных. Масса эта составляет непременную обстановку прохождения Пути восходящего человека, которому надо выжить в этой среде; выжить не только душевно, но и физически.
Немудрено, что большая часть душевнорожденных сходит с Пути вскоре после душевного рождения. Но по состоянию жизни они уже отличаются от одностадийных. Их высшая душа была введена в автономную жизнь, уже призвана жить личной духовной жизнью, но недостаточно взвелась на нее и потому пребывает в полуобморочном состоянии.
Серафическая жизнь элитарна с самого начала Пути. Между душевнорожденным человеком и душевнонерожденным – пропасть. Последний на всю жизнь остается одностадийным человеком, первый же, что бы с ним потом на Пути ни было, вошел в другую стадию духовной жизни, стал человеком двух-стадийным и навсегда останется им.
График восхождения Пути рассчитан на всю полноту восхождения, до самых вершин. Практически же каждому дано свое путевое задание, которое он должен исполнить и дойти до своего потолка. Этот потолок он может достичь не в нормативное время Пути жизни, а позднее.
Пожелание душевного спокойствия для личностнорожденного и остающегося на Пути восхождения человека равносильно пожеланию самоубийства. Если серафическая личность при прохождении личностного рождения создается, но перспектив собственно Пути нет, то человек входит в состояние стабильно растущего двустадийного человека и так живет до конца дней, качественно себя не преобразуя, все более и более тонко и умело повторяя себя. Это тупик.
В тупиковую личностную трассу человек входит особенно увлеченно, цветет пышным пустым цветом и увлекает за собой других. В качестве объекта личностной мимикрии многие люди избирают тех ярких людей тупиковой трассы, характер цветения которых почему-то особенно подходит среде или эпохе. Всякое поколение выдвигает на передний план в обществе пышно цветущие и борющиеся между собой личности, за которыми следуют сонмы подражателей, самоотождествляющих себя с ними, устанавливающих свой стиль чувств и самовыражения соответственно их «образу установления». Они определяют общественную жизнь, задают тон, устанавливают направление внутреннего развития поколения.
Есть двустадийность личностно несостоявшихся, не выдержавших ходовых испытаний, не дошедших до личностного рождения людей и есть двустадийность личностно состоявшихся двухстадийных людей. Только для последних, обретших личностное достоинство в двустадийности, возможно полноценное творчество в том числе и творчество художественное. Авторское Я состоявшегося двустадийного человека поставлено в наиболее благоприятные условия труда, развития и роста.
Лет в 60 двустадийные люди становятся хозяевами в обществе. То, что они делают и творят, обычно востребовано людьми. В оставшиеся после Первой Критической точки десятилетия двустадийный человек успешен и потому серьезно убежден, что достигает вершин жизни, в том числе и жизни духовной. Двустадийные люди рано становятся высокими профессионалами в науке, искусстве или политике и с годами занимают первые ряды в избранной ими сфере жизни. Они делают открытия каждый в своей области, устанавливают ход всего общества или его части, но не ведают откровений о жизни и не верят в них. Духовная жизнь их мало меняется с возрастом. В духовном отношении двустадийные люди остаются если не 25-ти, то 35-летними. Отпечаток этого возраста навсегда лежит на них.
Вторая стадия Пути завершается на Первой Критической точке.
Не прошедший Первую Критическую точку утрачивает то вдохновение жизнью, в котором он жил и после душевного и после личностного рождения. Прошедший Первую Критическую точку уже никогда не утратит вдохновенность жизни в себе.
После Первой Критической точки происходит либо стабилизация в самодвижном прохождении дву-стадийный жизни, успокоение душевного мира, без последующих путевых подъемов и испытаний, либо человек входит в третью стадию Пути, становится трехстадийным человеком.
Восхождение – всегда ускорение духовного роста. Превращение – превращение в иное качество без ускорения роста в дальнейшем (даже при замедлении духовного роста, вплоть до остановки его).
Внепутевые превращения это превращения одностадийного в двустадийного, может быть, очень и очень активного двустадийного. Но внутренний переворот, делающей одностадийного двустадийным, не обеспечивает его рост к трехстадийности.
Внепутевого превращения двустадийного в трехстадийного не бывает.
Пробуждение может быть и вне Пути. Но вот пойдет ли после непутевого Пробуждения соответствующий третьей стадии Пути духовный рост? Трехстадийный человек – не только пробужденный, а пробужденный и духовно растущий к следующему на Пути состоянию жизни. Не всякий, кто пережил Пробуждение, более или менее прочно живет так, как трехстадийный. Внепутевое Пробуждение ко Второй Критической точке не ведет.
Надо различать трехстадийных людей, проходящих вторую стадию Пути восхождения, и двустадийных людей, для которых в Первой Критической точке ничего не решается или решаться нечему.
Двустадийного мужчину, вступившего в пятый десяток жизни, настигает психический шквал , сопоставимый по разрушающей дух силе с ураганом чистилища. Для трехстадийного это благое время плато Пути, пора успокоенности земной жизни и личностного расцвета.
* * *
Постоянное и непрерывное ускорение духовного роста определяет и достоинство серафической жизни и основной ходовой принцип ее. Высота, которую человек достиг трудами всей предшествующей жизни, не так важна; важнее, что рост продолжается и с какого состояния жизни он продолжается.
Для установления духовного достоинства человека существенно, на какой стадии Пути он живет, и соответствует ли она его возрасту, опаздывает ли он на Пути или идет по нормативному путевому расписанию. Не менее существенны и дальнейшие перспективы его путевой жизни, обусловленные параметрами духовного роста, ведущего к следующему путевому рождению.
Насколько продуктивно с путевых позиций его продвижение? Это, несомненно, решается ускорением духовного роста, которое в данный момент определяет полноту духовной жизни человека. Если на Пути в рассматриваемый момент должен быть отлив, то и скорость духовного роста тут меньше, чем на подъеме, и ускорение его соответственно уменьшается. Путевой отлив сменился на прилив – другая картина, ускорение духовного роста увеличивается. Духовный рост, его скорость и его ускорение, в каждый путевой момент имеет свою путевую (стратегическую и тактическую) задачу. В одной точке ускорение должно быть достаточным для того, чтобы пройти путевое рождение, в другой – чтобы обеспечить дальнейшее восхождение после пика чистоты, в третьей – чтобы сохранить то, что добыл и достиг прежде, на предыдущем подъеме, или чтобы выдержать путевые испытания, в четвертой – задача духовного роста в том, чтобы, несмотря ни на что, остаться на Пути.
В любые моменты серафической жизни должно происходить ускорение духовного роста. Но какое именно и с какими задачами, и достаточно ли оно, – зависит от переживаемого путевого момента.
Любое путевое рождение может запоздать. Критические точки наступают в свой срок, и принятое в них решение не отменяемо. Если человек в год Первой Критической точки не вышел в третью стадию жизни, то он уже никогда не станет трехстадийным человеком. Если человек в 50 лет, во Второй Критической точке, не взял новый курс, то он уже навсегда останется трехстадийным человеком.
Временной интервал между Нулевой Критической точкой и душевным рождением составляет 11 лет (и каких лет!), в течение которых происходят всяческие аварии, способные сорвать душевное рождение. Между Первой Критической точкой и Пробуждением проходит всего несколько лет, за которые в душевном мире вряд ли может произойти что-то катастрофическое для Пути. Кто удачно Пройдет Первую Критическую точку, тот, говоря практически, достигнет подъема Пробуждения.
То, что в одностадийном, да и в двустадийном хождении является кризисом 40-летнего возраста, то на кривой Пути восхождения – Подъем Пробуждения, один из величайших подъемов всей жизни, ее определяющих.
Подъем Пробуждения – самый крутой участок Пути, на котором человек переживает максимальное ускорение духовного роста. Оно необходимо, чтобы вознестись на высокую и отвесную скалу, оглянуться вокруг себя и на себя и попытаться понять, что произошло и происходит с ним: где он оказался в жизни и как живет? Это время прозрений и главных мыслей, определяющих дальнейшую душевную и духовную жизнь. Только теперь человек впервые подлинно осознает всю суетность своей жизни и жизни человечества вообще.
В Первой Критической точке из многих торчащих из клубка жизни концов и тем своего дальнейшего духовного развития – сама собой и без усилия находится одна ниточка, за которую следует тянуть для исполнения будущего своего предназначения. На подъеме Пробуждения эта ниточка вытягивается настолько, что становится личностной путеводной нитью и уже не может потеряться в клубке бесчисленных тем жизни.
Пробуждение производит впечатление личностного переворота, переворота всего себя, душевного потрясения, после которого нельзя остаться таким, каким был. Со структурной точки зрения это, прежде всего, переворот в положении и значении серафической личности. Раньше серафическая личность была в напряженном единении с Самостью, которая могла быть на равных, а временами более весомой и подавлять серафическую личность. Серафическая личность должна была дозреть до подъема Пробуждения, чтобы явить себя. Подъем Пробуждения – колоссальное событие, в результате которого серафическая личность обретает достаточную мощь, чтобы завладеть всем душевным миром человека и править в Структуре.
Духовной личностью человек становится только лет через десять-двенадцать после личностного рождения – окончательно став при Пробуждении трехстадийным человеком. Такой человек на подъеме Пробуждения дорастает до глубоких вопросов к Жизни, людям, Богу, вопросов, спрашиваемых всерьез, не для разговора или интереса, спрашиваемых от имени своей духовной личности, дорастает до глубоко личностных вопросов и личностных духовных переживаний. Вопрошание его не безответно.
У одностадийных людей нет интуиции глубокой мысли. Эта интуиция возрастает с восхождением на Пути. Двустадийный человек может быть и выдающимся ученым или художником, даже казаться публике учителем жизни, но он не способен проникаться действительными вопросами жизни и понимать их. В полную силу эта интуиция работает в трехстадийных людях.
Знать, что мудро, а что легковесно, не будучи трехстадийным человеком нельзя. Только третья стадия Пути одаривает человечество мудрецами.
Двустадийный человек говорит только то, что донесено до него, пусть и излагая по-новому. Трехстадийному человеку есть что сказать людям.
Прозревательной способности до подъема Пробуждения по сути еще нет. Пробуждение – это и есть само по себе раскрытие глаз, прозрение. С этого момента способность прозрения может все больше и больше являть себя.
Прозревание – не дар, а свойство трехстадийности. То свойство, которым трехстадийный отличается от двустадийного.
Человек третьей стадии Пути – всегда охотник, но далеко не всегда повар, и стать поваром ему на пятом или шестом десятилетии трудно. Тут особого рода проблема.
Когда на плато Пути ставится вопрос, то на него не может не быть ответа. Нельзя сказать, что ответ этот безупречен или что он окончательный, или несет всеобщую Истину, или даже соответствует глубине поставленного вопроса – потом ответ может не один раз изменяться, углубляться, уточняться и даже отменяться, – но он не повисает в воздухе. Есть вопрос, есть и ответ, и ответ этот – по дороге к подлинному ответу на свой вопрос, на дороге «своей истины».
Никто не рождается человеком значительным. До возраста значительности надо дожить. До 40 лет, до подъема Пробуждения можно угадывать, но не знать определенно, значителен человек или нет. Даже если он чрезвычайно одарен и умен.
Человеческая значительность – признак присутствия серафа в человеке. Одностадийными значительные люди не бывают. Двустадийный человек может быть значительным тогда, когда у него есть потенция дальнейшего восхождения. Трехстадийный человек – человек значительный.
У трехстадийного особый нерв переживания жизни. Его высшая душа дрожит, соприкасаясь с жизнью. Она всегда готова к содроганиям, к откровениям, озарениям, готова ко всему, что может сотрясти ее. Серафическая личность трехста-дийного человека держится в рабочем состоянии непрерывно. Оно либо включено в работу, либо находится в постоянной готовности к работе. Разум и чувство трехстадийного всегда готовы погрузиться в то, что затронет и призовет их. Высшая душа и серафическая личность трехстадийного человека неизменно находятся в состоянии полной мобилизационной готовности, и чем дальше живет трехстадийный человек, тем более.
9
Авторское Я, несомненно, способствует душевному рождению и последующему взводу духовной жизни в молодом человеке.
В ходовых испытаниях с авторским Я бывает всякое. Для успешного прохождения ходовых испытаний необходимо, чтобы авторское Я продемонстрировало свою пригодность согласовывать свои устремления с устремлениями серафического отца. Это, например, творческий (умозрительный, художественный, интеллектуальный) интерес к сфере жизнедействия серафического лица.
Авторское Я в составе серафической личности (после личностного рождения) не совсем такое, какое было до этого. На пятом периоде Пути авторское Я в полупартнерских отношениях с эго и с серафическим лицом. После Пробуждения авторское Я иначе волит на эго, все более выходя из партнерства с ним и входя в единство с серафическим лицом.
Авторское Я – партнер серафического лица в составе серафической личности, и потому, перейдя в новое качество творческой воли, становится опорой для серафического отца. При Пробуждении воздействие серафического лица на авторское Я творчески подымает его; не только подымает, но и преобразует. Какие-то творческие возможности и способности его уходят, другие более обнаруживают себя или появляются новые, бывшие до того в зачатке.
Качественное преображение авторского Я после Пробуждения есть необходимый элемент третьей стадии Пути (может быть, и условие вхождения в третью стадию Пути).
Новое качество и мощь творчества авторского Я обусловливает творческий расцвет на пятом десятке жизни. Это золотое время для творчества. Художник, который не прошел подъем Пробуждения или не дожил до возраста Пробуждения, до 40 лет, реализовался едва ли наполовину.
Преображение авторского Я после Пробуждения это не только преображение творчества и усиление творческой мощи, но и преображение Автора жизнепрохождения как такового.
Линия преображения личной духовной жизни включает в себя преображение всей творческой жизни. Это преображение и высшей души, и филической души – всей серафической личности.
* * *
Сераф не дает трехстадийному человеку покоя. Присутствие серафа столь отчетливо и значимо, что трехстадийный человек, сам совершая духовный труд, не властен над течением своей духовной жизни. Иногда духовный рост трехстадийного человека замедляется, но не останавливается совсем. Став мудрым, нельзя стать легкомысленным или легкомысленнее. Срываясь и попадая в ямы, трехстадий-ный человек расшибается, но остается трехстадийным, не опускается в двустадийность, не выгорает, как сплошь и рядом случается с человеком двустадийным.
При Пробуждении свой сераф не только вошел в человека и занял свое «место» в высшей душе, но и стал активным деятелем Структуры и своим разумом окунулся в земную жизнь.
В полной яркости идущего от серафа озарения трехстадийный человек видит Тьму жизни. Первый явно рабочий акт своего серафа в человеке это темное откровение на подъеме Пробуждения.
Многие люди с возрастом прозревают подноготную человеческой жизни, без прикрас и обольщений видят так, как есть, и в результате становятся житейски проницательными и оттого более жизнеспособными людьми. В Пробуждении трехстадийный человек взмывает над обыденным человеческим разумом и чувством, видит то, что люди не видят и не воспринимают. Темные откровения трехстадийного человека мистичны и трагедийны, обращены к тайне Зла и его силе в человеческом мире. Он по-новому зрит Тьму жизни и ищет и иногда находят свой собственный ракурс взгляда на Зло и свою личностную тему раскрытия его. Достоевский в эти годы писал «Преступление и наказание», Толстому впервые раскрылось зло подвластности.
* * *
На третьей стадии появляется неустранимая потребность в каждый момент жить в присутствии серафического отца в себе, вызывать его в себе, слышать его и прозревать им. Это расширяет горизонт зрения человека, в том числе и мистический.
И новая творческая сила авторского Я расширяет горизонт зрения и действует в области расширенного горизонта.
Это двойное прозревание и двойное расширение горизонта зрения, – раскрытие глаз от серафического отца в высшей душе и раскрытие глаз от авторского Я в филической душе – и приводит к тому, что мы называем светлым откровением. Светлого откровения не может не быть в соответствии с теми процессами, которые происходят после Пробуждения.
В светлом откровении человек вместе с мистическими предчувствиями в первый раз проникает в глубины своей высшей души и впервые узнает, что в глубине его реально существует некто, кто не есть его душа сама по себе и к кому душа его способна быть только причастна. До светлого откровения это обстоятельство сколь угодно могло стать предметом умозрения, воображения или мистической интуиции. Но только здесь эта причастность узнается в прозрении. В силу такого прозрения человек сознает свою ответственность перед тем существом, которое живет в нем. Духовная жизнь после светлого откровения – жизнь ответственная.
Трехстадийный человек не может не чувствовать, что он – должен. Это и мука его, и забота, и потребность самосознания. Он человек духовно ответственный, знающий, что его высшая душа должна бодрствовать и серафическая личность работать. Высшая душа у трехстадийного человека болит всегда, то ли разумом, то ли чувством, то ли религиозным сознанием, то ли ответственностью перед тем высшим и своим, кто живет в ней.
Талант создает впечатление, что в глубине души автора зарыт клад, даже если там ничего нет. Талантом мы называем открытый шлюз, выпускающий во вне воды из себя. Есть те, у которых шлюз открыт, и те, у которых он закрыт. Пусть у первых воды не так много, но она льется из них свободно и полно, так что стоящему внизу по течению кажется. что шлюз полон до краев. Если шлюз действительно полный, но его ворота еле-еле приоткрыты и выливается чуть-чуть, то стоящему далеко от шлюза вниз по течению кажется, что в шлюзе воды мало.
Человек, который броско, полно, активно, умно, художественно излагает, находится в более выгодном положении в отношении его восприятия окружающими. Двустадийный может производить большее впечатление, чем трехстадийный, оттого что у него дверь наружу из внутреннего мира широко открыта. Трехстадийный не производит такого впечатления только оттого, что у него эта дверь обычно закрыта.
Трехстадийный человек – генератор новых идей, откровений, видений, имеющих всечеловеческое значение. Но люди не верят ему, мало дорожат трехстадийным человеком и равнодушны к ценностям его жизни и души. Трехстадийный, в отличие от двустадийного, в нашей жизни нежданный гость. Трехстадийных людей и не разглядишь в современной скученности, сутолоке и разобщенности. Можно жизнь прожить и не встретить трехстадийного человека. Да и выделить трехстадийного в толпе, узнать его способен только человек трехстадийный.
* * *
Одностадийный – человек стартового сознания жизни. Двустадийный – человек зрелого сознания жизни. Трехстадийный – человек пробужденного сознания жизни.
Серафическая личность личностнорожденного человека находится либо в непробужденном, либо в пробужденном состоянии сознания. Подъем Пробуждения на Пути восхождения состоит в переводе серафической личности из пассивного состояния в расторможенное пробужденное состояние сознания.
После Первой Критической точки страх перед никчемностью своей жизни или рассеивается (вернее, остается как страх, но перестает быть скрытым мотивом жизни), или еще усиливается и в конце концов подводит к темному откровению на Пути. После Пробуждения, на третьей стадии Пути серафическая личность становится пробужденной серафической личностью и это одно, само по себе наполняет смыслом и удовлетворяет властно предостерегающий внутренний голос.
Человек пробужденного сознания – не только человек «своей истины», но и человек «своего видения» человеческой жизни и различных ситуаций ее. Это не смотрение на жизнь, не созерцание, а свое переживание жизни, мира, человека, которая выражается (и действует в Структуре) свойственным высшей душе образом, «своей совестью». «Своя совесть» – видение изнутри и вовнутрь, внутренними глазами, обращенными в самого себя, изнутри видящими и судящими самого себя. «Своя совесть» проявляется воздействием на другие инстанции Структуры. В сухом остатке (в хранилище серафической личности) она все более и более становится «своим добром» и «своим злом». «Свое добро» и «свое зло» – ключевые и характерные черты пробужденного сознания жизни.
Человек пробужденного сознания – человек не просто ответственный за себя, а духовно ответственный. Он знает, что обязан всегда быть в работе, держать себя в духовно рабочем состоянии. И не только знает это, но и иначе жить не может. Этим он не походит на других людей.
На третьей стадии Пути дела Самости сами по себе не привлекают внимания. Жизнедеятельность Самости остается предметом интереса только в связи с жизнью серафической личности, в качестве соучастника процессов в серафической личности.
Действие «своей истины» и «своей совести» в трехстадийном человеке переустанавливает центр тяжести Структуры с Самости на серафическую личность.
Авторское Я в трехстадийном человеке узнает себя иначе, чем прежде. Положение в Структуре авторского Я и его рабочая сущность такова, что на отливе духовной жизни оно работает в составе Самости, а на приливе – в составе серафической личности. В пробужденном состоянии сознания человек (его серафическая личность) всегда в духовной работе, всегда на плато Пути, где нет отлива и где авторское Я не стремится быть всегда с эго. Автором после Пробуждения все более становится не авторское Я, а серафическая личность. Полностью этот переход совершается после Второй Критической точки (ВКТ).
После тревог на подъеме Пробуждения, на уступе плато Пути наступает пора затишья в состоянии пробужденного сознания. Вышедший на этот путевой уступ трехстадийный человек, несмотря на сознание своей ответственности, стабилен и удовлетворен тем, что он есть и что есть в нем. На прямой линии плато Пути установившееся после Пробуждения соотношение серафической личности и Самости вроде бы не должно особенно изменяться. Вес того и другого ее субъекта в Структуре распределен. Прекрасная пора для творчества! Тому, кто переживает ее, кажется, что это ровное, устойчивое и глубокое течение жизни навсегда.
Тут-то, в благостную пору обладания полнотой душевных сил своих, мужчина незаметно для себя проходит то, что мы назвали главным перевалом человеческой жизни. Человек – волна. Сначала она подымается, набирает высоту и силу, потом спадает, разбивается и отходит, что-то оставляя после себя. В этом «до» и «после» все и дело.
До главного перевала человек шел в гору, в земную жизнь, не видел смерть за высокими горами. Теперь он перешел через перевал и спускается с горы, сходит с жизни и видит смерть перед собой, обретает сознание реальной смертности, ее законной, данной в самоощущении неизбежности, конечности своего срока жизни, который уже не за горой.
В теле признаки увядания. На работу несвободного управления тела влияют не только ослабление физических сил и неисправности физиологии. Сам по себе несвободный центр управления тела после главного перевала, с одной стороны, становится податливее к давлению свободного управления Я, а с другой изменяет направление: если раньше он вводил в жизнь, то теперь выводит человека из земной жизни.
В Самости бродит смерть. Самость чувствует приближение конца, трубит отбой жизни, ослабевает и теряет вес в Структуре. Центр тяжести Структуры устанавливается в серафической личности. Чтобы жить, Самость должна теперь опереться на серафическую личность.
Еще и в результате этого авторское Я узнает себя иначе – более в составе серафической личности, а не в Самости, в связке с высшей душой, а не с эго. Авторское Я, воспринявшее сознание смертности, разворачивается и активизируется в серафической личности. Это совершенно новое качество жизненного процесса авторского Я и его творческой воли в состоянии пробужденного сознания жизни.
10
Весь Путь определен тремя Критическим точками. Только их срок жестко установлен по возрастам кривой восхождения. Именно они обуславливают нормативность всех остальных точек Пути. Чрезвычайно опасно, когда путевые точки сдвигаются на поздние сроки.
Личностное рождение может быть сдвинуто на 2, 3, 4 года, но не до 37 лет, не до Первой Критической точки. У человека, личностное рождение которого не успело к этому сроку, нет шансов стать трехстадийным.
Если пройдена Первая Критическая точка, а подъем Пробуждения запаздывает, то от этого Вторая Критическая точка не отложится и вряд ли станет такой, как если бы для третьей стадии было отпущено большее время. К тому же непонятно, что делать следующие 5, 10, 15 лет прошедшему Первую Критическую точку человеку, в каком состоянии он может находиться в непробужденном состоянии сознания и без ускорения духовного роста?
Лет в пятьдесят большинство людей окончательно решают, как жить дальше. Но это личное решение каждого человека или личное уклонение от него. То, что решается во Второй Критической точке – не личное решение, не своего коренного Я и его производных, и не своего серафического лица.
В душевном рождении высшая душа впервые переживает причастность к своему серафу. В личностном рождении она переживает присутствие серафа в себе. После Первой Критической точки она начинает переживать жизнь серафа в себе. После Второй Критической точки сераф в человеке переживает себя и человека.
Во Второй Критической точке устанавливается конечное назначение Пути восхождения и указываются направления назначенного хождения. Решения об этом принимаются на таких вершинах, на которые человек повлиять не может.
Не прошедший фильтр (пропускающий сквозь себя и в этом смысле разрешающий дальнейшее путевое хождение) Первой Критической точки остается двухстадийным человеком, тогда как мог стать трехстадийным и продолжать Путь. После Второй Критической точки человек вполне может остаться трехстадийным. Это не поражение и не сход с Пути, а один из вариантов его духовного развития. Прошедший Пробуждение, то есть вошедший в пробужденное сознание человек, навсегда остается путевым человеком.
Несвободное управление тела меняется по возрастным и другим законам, независимо от путевого развития и превращений «Я». По мере прохождения Пути больший вес в Блоке Управления обретает Я.
* * *
Во Второй Критической точке не решается, остается ли человек на Пути или сходит с него. Во Второй Критической точке человеку выдается задание, а не снимается задание. Вторая Критическая точка – развилка, выбор направления дальнейшего развития духовной жизни, а не сход и не поражение (от неудачи Пути).
Трехстадийность сама по себе имеет чрезвычайно богатую и неограниченную возрастом восходящую жизнь. Быть может, в нем есть свои этапы восхождения, но они ненормативные. Трехстадийный человек может десятилетиями продолжать жить после Второй Критической точки, развиваясь в прежнем направлении, постепенно набирая мудрость, зрелость, прозорливость, знание жизни. Собственная вершина пробужденной серафической жизни достигается в этом случае путем постепенного и неуклонного дальнейшего восхождения серафического лица. Это вполне законный и продуктивный процесс большего проявления того, что есть.
* * *
Первая Критическая точка выводит серафа в активную работу, не определяя куда, зачем и на что. Во Второй Критической точке определяется пригодность к четвертой стадии Пути, к новому поприщу духовной жизни, которое (в отличие от нормативных стадий Пути) назовем свободным путем жизни.
Человек пробужденного сознания силится раскрыть новые грани того, что вскрывается сознанием свободного пути жизни – свободным сознанием человека свободного пути жизни. Выводы свободного сознания куда чаще пропадают, не востребуются людьми, чем выводы человека пробужденного сознания, который как-никак движется в той же колее, что и его поколение.
Прохождение Второй Критической точки подразумевает возможность вхождения на свободный путь, но не вводит в него. Какими бы ни были цели свободного пути, они должны быть намечены и подготовлены до Второй Критической точки. Полувековая путевая серафическая жизнь обозревается кем-то и по неведомым в каждом конкретном случае основаниям определяется, быть или не быть свободному пути жизни. Учитывается и соответствующая высота подъема коренного Я, и накопленные в высшей душе богатства, и удовлетворенность надчеловеческого надзора на Пути. Имеет значение и то, что происходило и недоизжито в чистилище Пути, и то, что не осуществлено в «своей жизни», и что происходило на подходах ко Второй Критической точке.
Запала светлого откровения должно хватить не только для полноценной трехстадийной жизни, но и для взвода на свободный путь жизни.
На пятом десятке путевого мужчину ожидает множество неведомых для него раньше соблазнов, способных погубить его. Все катаклизмы, вызванные возникновением сознания смертности, должны на подходах ко Второй Критической точке быть позади, да так, чтобы не грозить и не искажать дальнейшую духовную жизнь.
Трехстадийный человек всегда чувствует, что он – должен. Высшая душа у него болит всегда, то ли разумом, то ли чувством, то ли религиозным сознанием, то ли ответственностью перед тем высшим и своим, который живет в ней. Сознание ответственности меняет мировоззрение трехстадийного человека. Он признает, что у него нет своей цели, личной или общей, нет своего блага, которое каждый стремится и может достичь в своей жизни – что не человек имеет свою цель и благо, а тот, кто послал его в жизнь.
* * *
Чтобы войти на свободный путь жизни, человек должен принести свою жертву – жертву ради жертвы. Такой жертвой может быть и плод многих творческих трудов своих, и поздняя любовь к молодой женщине, и своя семья, и отказ от собственности, нищенство и бродяжничество, и подавление плоти или какое-то иное мощное аскетическое усилие, знаменующее победу над собой ради того, что предстоит тебе.
* * *
После личностного рождения человека ждут положенные ему по судьбе и талантам успехи в жизни. Разрабатывая и разрабатывая себя и свои таланты, он создает себе имя, закладывает фундамент положения в обществе, в выбранной сфере деятельности, в профессиональном или конфессиональном круге. Те из личностно рожденных людей, которые преодолели подъем Пробуждения, живут еще более полноценной, успешной и счастливой личностной жизнью. Серафическая личность таких людей выражает себя максимально емко и ярко. Сераф в эту пору обогащает серафическую личность и ее творческие воли глубиной са-мосознавания и самоощущения. Достижение же высот личной духовной жизни после Второй Критической точки не обеспечивает ни славы, ни признания, напротив, часто вызывает огонь неприятия на себя. Люди свободного пути редко принадлежат к кругу, держащему духовную (или культурную) власть в обществе.
Сераф не может выйти на назначающие воли серафической личности и править ими без предшествующего акта самоотречения ради него. Для выхода на высшие ступени Пути необходима определенная степень самоотречения – отречения от той самой личности, которая с такой силой и великолепием только что явила себя на люди. Начавшаяся с личностным рождением бурная персонализация серафической личности и все связанные с этим процессом творческие заделы и достижения накрепко держат человека на нормативном пути жизни, не пускают его дальше, на свободный путь. Это то, что мы в книге «Путь восхождения» называли персоналистическим препятствием Пути.
Персоналистическое препятствие надо понимать не в том смысле, что оно создано персоналистически укорененной сущностью (личностью), а в том, что это препятствие следует преодолеть для особой персонализации Личности на свободном пути жизни. Человек свободного пути мистически и душевно бескорыстен, живет не для своего блага.
* * *
Человек свободного пути – не бесплотный дух. В нем бродят и его провоцируют и плоть, и психические атаки других людей, и филические соблазны разного рода. И у него бывают моменты, когда он обманывает себя или становится подвластным самостной жизни, которая, казалось бы, изжита в нем. Когда такое происходит, тогда сераф карает его, но не так, как карал прежде.
Если двустадийного и трехстадийного человека его высшая душа и вместе с ней сераф мучает и давит совестью, сознанием поругания духовной чистоты, нравственным кошмаром, призывает его к самоотречению, покаянию, разоблачению мудростью, то сераф человека свободного пути словно заслоняется от него, отстраняется, закрывает себя от него, оставляет его без себя. Свет из мира серафа перекрывается, наступает затмение «смерти при жизни», человеку становится тошно и страшно. Это темное время выпадает из времени жизни серафа в человеке.
Помрачение «Бога своего» в себе схоже с «арзамасским ужасом». Это одно из самых тяжелых и отчаянных состояний внутреннего мира человека. Высоко одухотворенного человека охватывает ужас, ужас перед собственной разодухотворенностью, духовное страдание от того, что там, в глубинах меня ничего и никого нет... Если на низших стадиях личнодушевной жизни человек не допускает себя до духовного страдания «арзамасского ужаса» и, как и любое иное духовное страдание, прикрывает в себе, то здесь, на свободном пути, это сделать ему нельзя.
При остановке жизни сераф духовным ужасом дает знать о недопустимости ее и гонит дальше и выше по свободному пути.
* * *
По свойственной высшей душе настоятельной потребности всякого путевого человека время от времени тянет к проповеди. Ему необходимо передавать другим то, что добыл и накопил в себе.
Человек свободного пути находится в состоянии постоянного восторга познавания новой «своей истины» и проповедует. Но его серафическая личность не столько желает исправить мир, сколько явить себя и в себе «соблюсти, взрастить и воскресить ту искру Божью, которая вложена в меня», как говорил Толстой.
На свободном пути жизни человек расстается с земной личностью. Проповедь человека свободного пути обычно направлена против личности как таковой, и в силу искренности проповеди – против, прежде всего, своей личности, той, которой жил с личностного рождения и которую теперь отрицаешь в проповеди на основании более высоких, чем она, ценностей. Самоотречение необходимо для замены земной личности иной личностью.
Об одном и том же и вроде одно и то же часто говорят с различных точек зрения разные носители мысли. В одной и той же словесной формуле мы слышим разные человеческие голоса. Можно требовать: «не убий» или «не казни смертью» или «не насильничай», но в одном случае это будет призыв серафического отца человека свободного пути жизни, а в другом – авторского Я одно- и двустадийного человека. Это совершенно разные утверждения, с совершенно разным духовным наполнением одних и тех же слов и понятий.
Авторское Я двухстадийного человека перенимает любые постулаты, свойственные уровню духовного сознания человека свободного пути, но это будет легкомыслие, легковесность и к добру не приведет. Авторское Я, говоря евангельским языком, не в состоянии вместить то, что утверждается на свободном пути. Оно повторяет, мнимо дублирует и тем выставляет себя не тем, кто оно есмъ.
Человек свободного пути может рассчитывать на понимание или восприятие только трехстадийного человека.
По своим взглядам человек свободного пути мешает жить одностадийным и двухстадийным людям. Он утверждает нечто, что не совместимо с филическими и эротическими пристрастиями их жизни, с тем, чем и как они живут.
Обсуждая человека свободного пути, люди характеризуют не его, а самого себя, свой уровень духовного сознания и своей духовной жизни. Между ним и двухстадийным (тем более одностадийным) – пропасть непонимания.
Нормативное время Второй Критической точки – 50 лет.
Вторая Критическая точка на кривой восхождения замечательна тем, что делит всю дистанцию личного духовного восхождения на размеченную и неразмеченную, нормативную и ненормативную. До Второй Критической точки на кривой восхождения находится по крайней мере семь возрастных нормативных точек. На свободном пути – нет ни одной. Нет и самой кривой восхождения.
Кривая Пути восхождения размечена (пока?) наполовину. После 50 лет путевой человек покидает нормативный Путь жизни и входит в зону Пути, в которой оптимальное восхождение не установлено и в которой практически нет опорных точек. Такая неопределенность возникает не только от сугубой индивидуальности процессов духовной жизни после Второй Критической точки, но и потому, что в путевом отношении сам по себе человек еще не достиг такой зрелости, которая необходима для уверенного продвижения по какой-либо тропе свободного пути жизни.
Старение человека с позиции Пути восхождения поразительно преждевременно. Человек становится на свободный путь жизни, начинает жить полноценной духовной жизнью тогда, когда плоть, жизнь которой есть нечто постороннее для серафа и высшей души, уже отсчитывает человеку последние годы. Смерть плоти обрывает только-только начавшуюся духовную жизнь, ради которой человек создан. Как такое может быть? Не значит ли это, что субъекты духовной жизни на Пути восхождения проходят ряд навигаций земной жизни? Это не реинкарнации «животной личности», старение и смерть которой не преждевременна. Преждевременность земной смерти свидетельствует о том, что для не завершившего свое дело на Пути серафа может быть назначена не одна человеческая навигация.
11
По Толстому, представления которого о жизни мы разбирали в других книгах, человек складывается из животного и духовного, но обе эти жизненные силы в нем направлены не встречно, на столкновение и подавление, а так, что каждая из них сама по себе не воздействует на другую. Про них нельзя сказать, что это два пласта одного и того же. Воды жизни высшей души и низшей души текут не параллельно и не встречно, а как бы поперек друг друга.
Общее движение жизни человека Толстой иллюстрирует движением лодки по реке. Гребец (духовная сила человека) направляет лодку прямо на другой берег, поперек течения реки (животной силы человека), и ход лодки складывается из того и другого движения. С рождением входишь в лодку, которая несется по реке жизни низшей души, постепенно учишься грести и рулить, а по смерти либо тонешь, либо выходишь на другой берег.
Авторское Я и творческая воля в толстовской притче убраны так, что их вроде бы нет. И все же Лев Николаевич говорит не о пловце, который переплывает реку поперек, а о гребце в лодке. Кто-то, в самом деле, искусно придумал лодку так, чтобы надежно плыть в ней, грести, куда нужно, и не пойти ко дну. Без Автора и без филической души тут не обойтись. Толстовскую притчу о гребце можно пополнить, учитывая кое-что из того, о чем мы сказали выше.
В нашей притче есть море (общеприродная жизнь) со всеми теми носителями психофизиологической жизни, всевозможными существами животного мира, которые обитают в его глубинах или снуют на поверхности вод. Ходят по бурному морю и живые самоходные корабли, отличающиеся от других морских обитателей тем, что на каждом из них плавает команда: рулевой (управление тела) и штурман (авторское Я), который к тому же распоряжается ходовыми системами корабля. Рулевой и штурман работают вместе, в значительной мере независимо друг от друга, но они не два лица, а одна команда, одно парное лицо, «Я-в-теле».
Корабль в совершенстве автоматизирован его Создателем и к тому же произведен из того моря, по которому он плавает, и потому полностью жизнеспособен на морских просторах и всецело пригоден для автономного плавания. Хотя цель и задание навигации не заложены в автоматические программы систем корабля.
Корабль так хорошо устроен, что может плавать по морю сам, без штурмана и рулевого. Рулевой знать не знает, зачем он на корабле, и не задается таким вопросом. Штурман мнит себя владельцем судна и потому может менять ход корабля так, как ему заблагорассудится, исходя из собственных авторских запросов и потребностей, для своих творческих акций и прихотей. Он может заставить судно совершить любой кульбит – только потому, что кульбит этот померещился его творческой воле.
Каждый самоходный человеческий корабль имеет свой ходовой ресурс и может плавать ограниченный и более или менее определенный срок. После чего должен пойти ко дну. Одни говорят, что там, на дне, будет самое раздольное житие для тех, кто не нарушал установленный на море порядок и верил в райскую жизнь после кораблекрушения и еще во что-то. Другие утверждают, что при неизбежной гибели корабля команда его не утонет, а превратится в ту или иную рыбу, чтобы потом опять стать командой на новом корабле. Третьи учат, что как раз это-то последнее и хуже всего и что надо остановить свой корабль, прочно посадить его на якорь, сделать из парусов крылья (или воздушный шар) и улететь на небо, да так далеко, чтобы никогда не возвращаться обратно в море. Четвертые полагают, что наилучшая участь для команды и корабля – раствориться в воде и жить жизнью моря. Пятые твердо убеждены, что в последнею минуту их унесут за облака птицы. Есть и такие, кто ни во что это не верит, зная, что, когда корабль погибнет, ничего от них не останется, все сожрут рыбы.
На корабле есть особое место для Адмирала (для коренного Я), командующего всей флотилией кораблей. Адмирал – субъект свободной воли, ограничиваемой только Тем, Кого «как подобием» он является. Адмирал редко объявляется на своем месте. В повседневности, для оперативных целей и для оперативного управления системами корабля он передает свои полномочия корабельной команде, в дела которой вторгается, когда сочтет нужным. Кроме того, Адмирал в любой момент может вмешаться и в работу корабельных систем. В том числе и пустить корабль ко дну.
На всех кораблях есть капитанская каюта (высшая душа), но капитана (серафа) в ней нет. На некоторые корабли он прилетает из-за Горизонта. Там, за Горизонтом, каждый капитан имеет, видимо, определенный статус. В зависимости от прохождения очередной его навигации этот статус его повышается или остается неизменным, но не уменьшается.
Корабли строятся не на суше, а сами собой возникают в тихих бухтах, в водах которых первоначально запускаются в работу все корабельные системы. В этих же бухтах на корабле сначала объявляется рулевой, который берется за штурвал и с помощью других, уже опытных рулевых учится управлять кораблем, потом штурман. Потом на корабле оборудуется капитанская каюта (душевное рождение), которая либо прикрывается, чтобы в некоторой момент впустить капитана, либо наглухо закрывается. Затем корабль выходит на большую воду.
Появившийся из-за Горизонта капитан не всегда и не сразу же вселяется в свою каюту, а кружит вокруг корабля, выжидая и что-то решая, присматриваясь к ходу корабля и его команды. В какой-то момент (в низине Пути) рулевому и штурману, которые никогда не желают лишаться самостоятельности в управлении, начинает казаться, что он улетел обратно и что теперь они на корабле навигаторы и хозяева, и могут всласть праздновать свою свободу.
Иногда они ошибаются. Капитан садится на судно и располагается в своей каюте, но не вмешивается в дела штурмана и рулевого (личностное рождение). Его присутствие на корабле ясно ощущается ими, они знают о его присутствии, знают, что он здесь, и одно это обстоятельство сказывается на их поведении.
До определенного момента (до Первой Критической точки) неизвестно, останется ли капитан на корабле или покинет его. Когда же он решает, что остается и выходит из каюты, то заявляет права на руководство и вскоре становится действующим и действенным капитаном корабля, все более подчиняет своей воле и рулевого и штурмана. Ранее они полностью определяли, куда плыть и как плыть. Теперь они следуют указаниям капитана, который берет на себя выбор стратегического курса корабля (при Пробуждении).
Изначально корабль плавает по морю вникуда, пока есть ресурс. Ни он, ни его рулевой не знают направления плавания. Направление может указать только капитан, и не только указать, но и потребовать, чтобы корабль плыл по нему.
С некоторого момента – как раз в то время, когда капитан берет управление на себя – рулевой и штурман начинают сознавать, что некоторые системы корабля необратимо выходят из строя и заменить их нечем, что корабль их стареет и недалек тот день, когда потонет. Для корабля, на котором прочно обосновался капитан, наступает решительный момент (момент Второй Критической точки). Куда и как плыть?
Редко, но бывает, что сераф (капитан) прибывает с готовым специальным заданием или назначением на свое плавание и правит кораблем в соответствии с этим назначением, изучая или узнавая все то, что он должен узнать или добыть в процессе навигации. Но вообще капитин-сераф руководил кораблем не для того, чтобы сохранить его или его команду, а для чего-то другого. Ему самому что-то было нужно на корабле. Что? Зачем сераф прилетал на корабль?
Зачем спущен на воду и плавал самоходный корабль? И остается ли кто-либо из его команды после его гибели?
Наше исследование будет не полным, если мы, в конце концов, не найдем ответы на эти вопросы.
12
Путь восхождения совершается не только на личнодуховной стороне Структуры, но и на двух других ее сторонах. Восхождения на трех сторонах Структуры складываются в восхождение на столбовом пути жизни.
Хождение по столбовому пути невозможно как вне Пути восхождения, так и вне подъема по лестнице Богоподобия.
Путь восхождения как таковой ведет к выходу на столбовой путь, через третью стадию Пути и Вторую Критическую точку.
Есть два вида Второй Критической точки. Одна устанавливает человека свободного пути. Другая выводит на хождение по столбовому пути.
Духовное творится делом, работой; и вхождение на столбовой путь требует усилий, во всяком случае не выигрывается в небесной лотерее.
На Пути восхождения личнодуховной жизни предусмотрены заслоны перед выходом на столбовой путь. Нужно особое напряжение воли, чтобы сокрушить их. Но это не та жертва ради жертвы, не аскетические усилия накануне Второй Критической точки и не изживание персоналистического препятствия и основного соблазна жизни. В предшествующем столбовому пути чрезвычайном усилии, в самой его необходимости присутствует нечто недоступное уму: оно нужно само по себе, как родовое страдание, которое следует вынести, претерпеть. Это могут быть страдания разума, одолевающего основной соблазн жизни, или нравственные муки, столь естественные на повторе своей жизни (см. ниже), или мучения больной плоти, или боль утраты кого-то или чего-то, или разного рода гонения – но такие душевные страдания должны тут быть! Новую духовную ношу свою человек рождает в муках, и идущему к столбовому пути надо быть готовым выдержать эти страдания духовных родов.
Человек стартового сознания жизни сам неспособен воспринимать истину. Человек зрелого сознания жизни способен воспринимать ее. Человек пробужденного сознания способен рождать свою истину и пытается делать это. Человек свободного пути не только глубинно разрабатывает уже вскрытые пласты, как человек пробужденного сознания, но и вскрывает новые пласты истины.
Человек столбового пути жизни обретает сознание жизни, несвойственное человеку на Земле. Как ни странно, это недоступное земному человеку сознание и состояние жизни востребовано куда больше, чем данные пробужденного сознания. То ли оно так поражает или впечатляет людей, то ли еще что, но с упоением принимается ими в состав той или иной конфессии. Люди не только признают безусловное и вершинное достоинство этих состояний, но и небезуспешно стараются обходным путем и суррогатным маневром достигать таких состояний.
* * *
Человек столбового пути обладает наивысшей значительностью.
Вершина столбового пути притягивает не только таинственностью, она, как духовное Солнце, обладает силой тяготения и притяжения. Игнорировать это натяжение невозможно; даже с риском увидеть то, чего на этой вершине нет.
В человека зрелого и особенно пробужденного сознания жизни введена потребность не столько желать видеть эти вершины, сколько смотреть туда, где они. Смотрение это наверняка продуктивно и нужно человеку.
Нельзя достаточно полно сориентироваться в человеческой жизни, не примеривая ее к неведомой вершине на конце Пути.
Без ориентации на вершину, финиш и конец, не может быть полноценного учения о человеке и заданной ему работе жизни. Попытаемся приблизить взор к тому, что должно быть достигнуто на вершинах Пути.
* * *
Вышедший на свободный путь сераф изменяет, конечно, чувство и сознание жизни человека. Но его серафическое лицо остается тем же самым, каково оно было при личностном рождении, только куда более проявленное и звучное. Не то на столбовом пути.
На столбовом пути жизни сераф стремится перейти в наивысшее состояние – состояние жизни Лика.
Сераф на разных ступенях Пути восхождения суть ступени выявления Лика. Серафическое лицо относительно четвертого лица Лика – окончательно непроявленное, несовершенное.
Все стороны духовной жизни, все возможные восхождения человека ведут прямым или окольным путем к эденскому рождению, к достижению состояния жизни Лика. Все сводится к вершине Лика. Это и религиозное восхождение общедуховной жизни. И личнодуховное восхождение на Пути. И еще иное восхождение, о котором нам предстоит узнать.
Человек свободного пути – уникальное явление духовной жизни человечества. Эденское рождение, рождение Лика – явление удивительное, метачеловеческое.
Чтобы понять, кто рождается при эденском рождении и что такое Лик, нам надо дописать книгу до конца – понять и человека, и его посмертную жизнь, и процесс создания ее в человеке, и того, в кого в конечном счете преображается человек.
13
Каждый человек, тем более человек двустадийный, имеет задание на жизнь. Но это не личное, а общее задание, который каждый исполняет личностно. В этом ценность его исполнения.
Задание трехстадийного человека – быть человеком пробужденного сознания и жить им как можно активнее. При этом личностное задание находится само собой.
Человек, вышедший на свободный путь, отличается от трехстадийного человека тем, что он получил специальное и личное задание и не может не осуществлять его. Ему установлено особое назначение и направление восхождения на свободном пути в соответствии с поставленными трансперсоналистическими целями.
На свободном пути множество дорог, которые расходятся не по игре случая (не по тому, что так сложилось), а по назначению, выданному по результатам пройденного нормативного Пути жизни. Вершина Пути собственно серафической жизни – на свободном пути жизни.
Свободный путь – работа серафа человеком, а не работа человека с помощью и участием серафа в себе, как на третьей стадии Пути. На свободном пути сераф не столько работает в Структуре, сколько работает Структурой.
Задание человека свободного пути не обязательно связано с человеческими делами на Земле. Он работает не для человеческого мира, а на осуществление Замысла на человека.
Человек свободного пути не обладает парапсихическими способностями, не лечит, не владеет личной гипнотической или харизматической властью, не умеет вести за собой и не желает этого. Он далек или не далек от общедушевной жизни, но почти никогда не занимает в ней выдающегося места при своей жизни. Да и после смерти его наследие (даже если оно востребовано людьми) обычно препарируется до неузнаваемости.
* * *
Серафическое благосостояние может в холостом режиме возникать в ребенке и становится рабочим, хотя и сумбурным, в пору душевного рождения. Вхождению в серафическое благосостояние немало способствует и взвод духовной жизни. В чистилище Пути серафическое благосостояние и возникает реже и бледнее фиксируется.
Отчетливое знание себя в серафическом состоянии и всегда острое переживание его есть один из признаков личностного рождения. Никогда, ни до, ни после пятого семилетия жизни, не будет такой легкости вхождения в него. Даже вырабатывается рефлекс вхождения – с первым глотком утреннего кофе, с затяжкой сигареты или с воспоминанием определенной музыкальной фразы, темы или интонации певца, при созерцании бесконечного движения за окном или от ритма прогулочной походки и прочее. После личностного рождения серафическое состояние может длиться часами. Грубое прерывание его – всегда духовное мучение.
И всякая песня, и песнь серафа в себе, состоит из «музыки» и «слов» на нее. Музыка – от сфер небесных, надчеловеческих. «Слова» серафической песни человек должен создавать сам. До личностного рождения путевой человек стремится услышать и слушает только музыку. «Слова» на нее подбираются после личностного рождения. И подбираются личностно, в творчестве, авторским Я, вернее, в его работе в составе серафической личности. Через несколько лет после личностного рождения (к годам 30-35) авторскому Я становится хорошо знакома поступь личностной серафической жизни, и оно уже умеет следовать камертону ее. В серафическом состоянии личностнорожденного человека живет его серафическая личность. Своя серафическая песнь должна быть создана в усилиях серафической личности (в духовном росте) и авторским Я (в авторском творчестве) до Первой Критической точки (35-37 лет).
Резко изменяющееся в процессе подъема Пробуждения качество духовной жизни наиболее продуктивно создается в минуты или часы серафического благосостояния. Плато Пути – время всей полноты своего звучания серафической песни и вершина своей творческой жизни.
На третьей стадии Пути возникает настоятельная потребность постоянного пребывания в серафическом состоянии. Трехстадийный человек находится в напряжении – не упустить минуту войти в него. Пик остроты переживания серафического состояния, быть может, уже позади, но не потому что притупилось, а потому что наиболее остро серафическое состояние переживалось, когда создавалась песня. То было время подготовки к работе, когда образовывались орудия средств выражения работы души в творчестве. На третьей стадии Пути серафическое состояние уже встроилось в творчество, во все мысли и чувства, наполняет их своей песней и не замечается. Серафическое состояние стало привычным и привычно выражаемым состоянием своей жизни. Находясь в нем, трехстадийному человеку легко трудиться авторским Я, творить. Человек сработался с песней серафического благосостояния в себе. И сработался именно тогда, на третьей стадии Пути, когда сераф сам стал работать всей его духовной жизнью.
На свободном пути песнь серафического благосостояния превращается в свою партию, свою тему в симфонии и исполняющим ее оркестре людей свободного пути в человечестве.
Отсутствие серафического благосостояния через непродолжительное время угнетает.
На свободном пути жизни человек характеризуется абсолютной самостоятельностью мысли – «своей мыслью». Свои мысли вкупе образует «свою истину», истину серафической жизни посланника. «Своя мысль» кладется на «свою истину», которая постепенно накапливается, растет и доходит до того предела, когда она становится общей идеей или, лучше сказать, «общей темой серафической жизни».
«Своя тема» связывает в одно целое все, что происходило в духовной жизни человека и в его жизнепрохождении. «Своя тема» определяет персоналистическую личность человека свободного пути и, значит, выявляет высшее назначение его серафической личности.
Человек добирается до «своей духовной темы» еще на третьей стадии Пути. Свободный путь – путь в своей духовной теме. Человек, родивший свою духовную тему и сумевший достаточно развить ее, сделал работу серафической жизни.
Человек свободного пути – «тематически состоявшийся» человек. Таков и один из законных результатов серафической жизни человека как такового.
Прошедший Вторую Критическую точку допускается до тайн, до которых на третьей стадии он не допускался. Но тайны эти не распахиваются перед ним в ясном откровении, не сообщают что-то по секрету, а приоткрываются в невнятном мерещении, которое мощно притягивает и уже не отпускает от себя. Это может быть род ощущения или видения, но такого ощущения или видения, которое само обладает волей, принуждающей к постоянным и многолетним усилиям для раскрытия того, что неясно содержится в нем. Волящее откровение дается в работу и только в работу. Оно вызывает у серафической личности неодолимую тягу к поиску. Далее все зависит от достаточности волевых рабочих усилий в условиях цейтнота оставшегося времени жизни. Цейтнот такой, что каждое послабление или уклонение может привести к неисполнению, к неудаче заданного во Второй Критической точке.
* * *
Серафическое лицо у каждого из людей серафической жизни свое, особенное, а не одно и тоже во всех, как коренное Я.
Коренное Я сознает себя выделенным единичным Центром Всего существующего вокруг человека.
Серафическое лицо – субъект свободной воли, сознает себя субъектом духовной жизни и во внутреннем мире человека позиционирует себя в отношении производных коренного Я.
Путевые состояния – все большее выявление серафического отца в человеке. Сознание серафического отца сначала проявляется в отдельных контурах, потом смутность превращается в четкость. Оно все более и более проявляется и пробуждается на Пути, а не становится более подлинным, как коренное Я при подъеме по каналу Богоподобия.
На Пути, где серафическое лицо возводится на уровень, способный подавлять управляющие и волевые импульсы производных коренного Я, представление о серафическом лице как проекции коренного Я на высшую душу или его производную в ней отпадает само собой.
Только с Пробуждения, в пробужденном состоянии сознания, серафическое лицо начинает работать в полную силу. И тогда оказывается, что производимое им темное и светлое откровение – это совершенно иной взгляд на человеческую жизнь, и трагический и светлый. Человек и прежде смотрел на то, на что смотрит теперь, и понимал. Но откровения на подъеме Пробуждения идут не оттуда, откуда на то же самое смотрел прежде и не видел то, что увидел теперь. Теперь новый взгляд и, главное, с новой стороны. Серафическое лицо видит человеческую жизнь не только сверху, но и как бы со стороны – так, как коренное Я и его производные не смотрят.
14
Куда и к кому ведет Путь, что такое эденское рождение и для чего оно, кто движет серафом и человеком на Пути – на эти вопросы нам еще предстоит ответить. Несколько предварительных положений.
Столбовой путь ведет к эденскому рождению, в результате которого сераф, погруженный в человеческую жизнь, становится Ликом, вышедшем за пределы мира серафа, в надсерафическую (эденскую) жизнь, в которую нам не скоро предстоит вникнуть.
Эденское рождение – рождение Лика из серафического плода. Сераф – утробное состояние Лика. Серафическое лицо – утробное состояние четвертого лица Лика.
Лик – подлинный субъект серафической жизни человека, со своим уникальным стилем одухотворенности.
Общего столбового пути для всех вышедших на него нет. Идущие к эденскому рождению люди столбового пути столь непохожи друг на друга, что не представляются восприемниками друг друга, словно они – люди разной духовной жизни. Они могут не совпадать в утверждении истины и жизнепонимания.
На столбовом пути достигается высшая зрелость серафической жизни. Вступление на столбовой путь предполагает достижение наивысшего уровня духовного сознания. Духовные переживания на столбовом пути возведены на наивысшую степень яркости и всесторонности. Это и наивысшие Идеалопереживания, и наивысшие переживания совести, наивысшая углубленность и продуктивность разного рода духовной жизни.
Столбовой путь проходится во всех возможных духовных восхождениях, доступных человеку и его серафу. Для восхождения по свободному пути не обязательно требуется восхождение коренного Я. Восхождение по столбовому невозможно без подъема коренного Я по каналу Богоподобия к Подлиннику. Но в нем есть и серафическое восхождение свободного пути.
Святым человек столбового пути может и не быть, но движение к духовной чистоте святости обязательно для него.
Человек свободного пути и человек столбового пути намечаются загодя. Уже с личностного рождения (а может быть и ранее) заметен особый крен путевого восхождения на свободный или столбовой путь. Хотя вхождение на тот или другой разрешено только на Второй Критической точке.
Рост серафического благосостояния особенно характерен как для человека, нацеленного на свободный путь, так и для человека, намеченного для вхождения на столбовой путь.
Эденское рождение – событие для всего человечества и всего серафического мира. В эденском рождении обретается новое сверхчеловеческое качество и новое сверхчеловеческое достоинство. Что-то в человеческом мире должно изменяться с каждым рождением духовного Лика.
Лик – вершинное достижение определенного стиля духовного сознания истинности и вместе с тем, самое главное, вершинный установитель этого типа одухотворенности.
Лик обладает всей полнотой своей истины данного типа одухотворенности им же в потенции установленного до осуществления Лика в реальности личнодуховной жизни.
Серафические люди обычно живут в одиночестве. Это им особенно трудно. Лик производит невидимое действие в человечестве, становя четче и определеннее свою истину некоторых людей и негласно сближая их. Каждый вышедший через эденское рождение в Эден Лик выявляет высшее развитие своей истины или своей совести определенного типа. Каждый новый Лик создает свой ареал. В этом ареале Лик консолидировать свою истину, свою совесть и свое переживания идеала серафических людей.
Обновлено 30 июня 2025 года. По вопросам приобретения печатных изданий этих книг - k.smith@mail.ru.
